Две пары

– Сегодня впервые. Я оказалась здесь по чистой случайности, благодаря своему имени.
– Вы все еще носите фамилию Леннокс? – Люд хотел вызвать ее на разговор потому, что ему нравился звук ее голоса.
– Я снова ношу фамилию Леннокс.
– Прошу прощения, мне нужно отлучиться на минуту, – пробормотала Ферн, схватив свою сумочку и тут же скрывшись в направлении бара.
Люд догадался, что она расстроена своей ошибкой и предпочла бы встретиться с другой из сестер.
– Мне тоже пора, – сказала Джоанна, чувствуя себя неловко.
– Не торопитесь, прошу вас. Ферн сейчас вернется. А пока выпейте со мной бренди.
Джоанна решила, что не слишком вежливо отказываться от угощения, и осталась.
– Если у тебя сестра-близняшка, обязательно влипнешь в какую-нибудь историю. В детстве это казалось смешным, теперь не очень.
Джоанна говорила искренне. Окружающим всегда хотелось, чтобы она оказалась Надин. И Ферн лучшее тому подтверждение. Даже совпадение ее имени с названием ресторана не дало Ферн возможности пошутить на этот счет. К сожалению, Джоанна не могла поверить свои мысли незнакомцу, сидевшему напротив нее за столиком.
– Наверное, мне давно уже следовало привыкнуть к тому, что меня путают с Надин, – смущенно улыбнулась она. – Каждый раз на долю секунды я перестаю ощущать себя самой собой.
– Скажите, а вы с сестрой никогда не разыгрывали людей, сознательно вводя их в заблуждение? – Люд все более интересовался своей собеседницей.
– Скорее нет, чем да. Кое-кто нас действительно путал, но на ферме мало кого можно было одурачить.
Люд с трудом мог поверить в то, что Джоанна росла и воспитывалась на ферме. Ферн, несмотря на то что получила образование в колледже и приобрела завидный загар в Калифорнии, все еще не избавилась от провинциальных замашек. Перед ним же сидела истинная леди.
– Я пытаюсь представить себе, как вы собирали хлопок, – с улыбкой сказал Люд.
– Я действительно доила коров, ухаживала за лошадьми и жала пшеницу…
– А также, видимо, мыли золото.
– Что-то вроде этого, – загадочно улыбнулась она.
Люд был явно заинтригован и буквально пронизывал ее внимательным взглядом близко посаженных синих глаз.
Джоанна ощутила тепло в животе, совсем непохожее на то, которое появляется под воздействием алкоголя. Это ощущение не проходило, и она почувствовала себя неловко под пристальным взглядом незнакомого мужчины, который, казалось, видел все ее достоинства и недостатки.
Она невольно сделала движение, чтобы привести в порядок прическу. Может быть, стоит подкрасить губы? Или этот мужчина мысленно производит над ней косметическую операцию?
– Извините за столь пристальное разглядывание, Джоанна, – опустил глаза Люд. – Дело в том, что мой внутренний голос не перестает кричать, что вы могли бы стать исполнительницей главной роли в телесериале, который я задумал снять. Он о судьбе очень талантливой женщины, адвоката Сюзанны, которая борется с консервативной позицией главы некоей фирмы «Отис и Голдсмит».
– Я не актриса, – поспешно и с некоторым смущением отозвалась Джоанна. – Так что увольте.
– Откуда вам знать, что вы не актриса, если вы никогда не пробовали…
– Я не хочу пробовать, – перебила его Джоанна.
– Я лишь сказал, что вы похожи на главную героиню. Это вовсе не означает, что я вас к чему-то принуждаю. Похоже, вы невысокого мнения об актерах и режиссерах.
– Извините, – вспыхнула Джоанна. – Я сожалею, что вы пришли к такому выводу. Напротив, я очень люблю актеров и режиссеров, но представляю себя лишь в качестве зрителя.
– В таком случае приглашаю вас исполнить роль зрительницы сегодня вечером. Составьте мне компанию. Я хочу посмотреть премьеру на Бродвее. А потом мы могли бы просто поужинать, если вас так пугает актерство.
Джоанна оценила галантность Люда и скорее всего приняла бы приглашение, если бы могла.
– Благодарю вас, но, к сожалению, сегодня вечером я улетаю в Амстердам. – Она взглянула на часы и встревоженно воскликнула: – О, мне уже давно пора возвращаться на работу!
– Задержитесь на минуту, Джоанна, пожалуйста.
Она сама подивилась тому, как послушно опустилась в кресло снова, очарованная проникновенно-соблазняющим тоном его голоса. Черт побери, а он умеет найти подход к женщине! Против воли Джоанна подняла на Люда глаза и ответила на его призывный взгляд.
– Мне казалось, что вы сами себе хозяйка. Неужели у вас есть босс?
– Боюсь, что так.
– Тогда вы можете сказать ему, что ваш сосед за столиком оказался очень милым, а официант еле таскал ноги.
– Относительно соседа за столиком босс, я думаю, поверит, а вот что касается официанта – ничего не выйдет, – улыбнулась Джоанна. – Босс знает, что здесь прекрасное обслуживание, тем более что он сам лично заказывал для меня завтрак.
– Ага. Я попробую догадаться. Он занимается дизайном шмоток. Бьюсь об заклад, вы продемонстрировали ему за завтраком целый портфель эскизов, которые затмят творения Сен-Лорана и де ла Ренты. Угадал? Ваш босс производит вечерние платья, а вы предложили ему нечто оригинальное и сногсшибательное. Нечто такое, что сделает имя Леннокс столь же широко известным, как китайский фарфор, например.
– В действительности все гораздо более прозаично, – рассмеялась Джоанна. – Я работаю художественным редактором в издательском доме «Омега», и моя поездка в Амстердам связана со скорым выходом в свет серии о путешествиях и путешественниках.
– По-моему, это вовсе не прозаично. Если человеку платят за то, что он колесит по миру, это что-то да означает. Хотя, насколько мне известно, в «Омеге» не очень-то любят поручать женщинам ответственные посты.
Люд лукавил. Он наверняка слышал о скандале, разразившемся в этой издательской империи пару лет назад. Тогда несколько сотрудниц «Омеги» подали в суд на руководство за притеснения на сексуальной почве и выиграли дело. Впрочем, Джоанна действительно была первой женщиной, которой в издательстве предоставили столь высокий пост.
Люд привел Джоанну в замешательство и, воспользовавшись этим, вдруг резко приблизился к ней, так что она невольно вздрогнула от неожиданности и страстного напора, появившегося в его голосе.
– В тот момент, когда я увидел вас, мне открылась квинтэссенция новой женщины: решительность, достоинство и вечная женственность. Именно такой я и представлял героиню своего фильма. Привлекательная внешность, бархатный голос… Знаете, вы держитесь так непринужденно, словно привыкли находиться перед камерой. Вам удалось ввести в заблуждение даже такого профессионала, как я.
Радостное ощущение от его комплиментов померкло при упоминании о камере.
– Мне пора идти. – Она сделала попытку подняться.
– Хорошо, хорошо. Давайте я лучше расскажу вам о своей блистательной карьере. Вы наверняка сгораете от любопытства.
Джоанна снова села, чувствуя себя на редкость глупо. Она была похожа на механического человечка, который то и дело выпрыгивает на пружинке из картонной коробки. Странно, что этот мужчина так действует на нее.
– Так вот, не считая мелких работ, я снял несколько эпизодов фильма «Старски и Хатч», два двухчасовых римейка популярных в сороковых – пятидесятых годах мюзиклов, а также эту неподражаемую мыльную оперу – «Хочу разделить твою судьбу».
– Да, Ферн говорила, – натянуто улыбнулась Джоанна. – Кажется, этот фильм имел успех?
– Он шел целых три года. Идея оказалась на редкость удачной. Дочь кинозвезды остается сиротой без гроша в кармане, но с роскошным домом на побережье. Она меняет любовников как перчатки, то и дело попадая в комичные ситуации… Черт побери, вы, вижу, понятия не имеете об этом фильме! А я болтаю, будто мое имя настолько известно, что его нельзя не знать.
– Уверена, что так и есть, – поспешно отозвалась Джоанна. – К сожалению, у меня никогда не хватает времени на то, чтобы посмотреть телевизор.
– Уж во всяком случае, тратить время на мыльные оперы вы не станете. Я шучу и не виню вас за это. Но мне хочется заверить вас, что «Свояченица» имеет мало общего с этой слезливой галиматьей.