Своенравная наследница

— Я должна выйти замуж, чтобы родить наследника. Но у меня нет времени для мужа, не говоря уже о детях. И все же меня тащат, ко двору. И боюсь, мне найдут мужа. Моя сестра, графиня, наверняка уже этим занимается.
Бэн тоже засмеялся:
— Но ведь они правы. Вы владеете прекрасным поместьем, Элизабет, и горячо его любите. Но когда-нибудь вас не станет, и кто позаботится о Фрайарсгейте?
— Знаю, — вздохнула она, — но при мысли получить в мужья какого-нибудь надушенного глупца мне становится не по себе.
— Но разве ваши зятья — надушенные глупцы?
— Нет, но Криспин, муж Филиппы, сам управляет поместьями, и она с радостью ему это позволяет. Благодаря этому у нее остается время бывать при дворе и заботиться о будущем своих детей. А Роберт Невилл, наоборот, более чем счастлив предоставить Бэнон править Оттерли. Сам он предпочитает охоту и рыбалку, и Бэнон так облегчает ему жизнь! Думаю, он и не подозревает, кто в его семье носит штаны!
— Вам нужен именно такой мужчина? — тихо спросил он.
— Я готова разделить власть с мужем, но ему придется полюбить Фрайарсгейт так же сильно, как люблю его я. И принять тот факт, что я знаю свои земли и понимаю, как успешно вести дела. Не верю, что в мире найдется хоть один такой мужчина. Я поеду ко двору, чтобы угодить родным, и сделаю все, чего они хотят от меня. Но не выйду за человека, который не готов разделить со мной мое бремя или собирается возложить его лишь на свои плечи, — твердо заключила Элизабет.
— А как насчет любви?
— Любви? — удивилась она.
— Разве вы не хотите полюбить человека, с которым обвенчаетесь? — спросил Бэн, пристально глядя на нее.
— Полагаю, было бы неплохо любить человека, за которого я выйду замуж. Мои сестры действительно любят своих супругов, но на них не лежит такая ответственность, как на мне. Я должна осторожно выбирать человека, который будет полезен Фрайарсгейту, если такой человек отыщется.
Бэн вдруг подался вперед, сжал ладонями ее личико и стал целовать, медленно и нежно.
Элизабет потрясенно распахнула глаза и отстранилась:
— Что это значит?
— Вас никогда не целовали раньше?
— Н-нет… но вы не ответили на мой вопрос, Бэн.
— Мне показалось, что именно сейчас вы хотите этого поцелуя. Вы слишком серьезно относитесь к своим обязанностям, Элизабет Мередит. Вы хоть когда-нибудь веселились от души?
— Веселье — это для детей, — отрезала Элизабет.
— Придворная дама обязана уметь целоваться, — заявил он.
— И вы готовы стать моим наставником? — съязвила девушка.
— Все утверждают, что я хорошо целуюсь, а вам, очевидно, нужно многое узнать о поцелуях, — ухмыльнулся он.
— А что не так с моими поцелуями? — вспылила Элизабет.
— Вы не отвечали на мой поцелуй. Даже губы не подставили. Просто стояли и ждали, пока я отстранюсь.
— Может, я не хотела, чтобы меня целовали, — пробормотала она краснея.
— Все девушки хотят, чтобы их целовали, — хмыкнул Бэн. — Может, попытаемся еще раз?
— Нет.
— Боитесь? — поддразнил он.
— Вовсе нет, — возразила она. — Я просто не желаю целоваться с незнакомцем посреди овечьего загона. Что скажут мои пастухи, Бэн Маккол?
— Вы правы, — согласился он, к ее полному изумлению. — Продолжим уроки вечером, в зале, когда ваш дядя уйдет спать.
— Ни в коем случае! — вознегодовала Элизабет. — Вы слишком наглы, как все шотландцы.
— Если не научитесь целоваться как следует, придворные станут смеяться над вами, — пригрозил он.
— Порядочная девушка не бывает опытной в вопросах плоти, — чопорно объявила Элизабет.
— Девушка в вашем возрасте должна уметь целоваться, — настаивал он. — Если не поцелуете меня сегодня вечером, я буду считать вас трусихой, Элизабет Мередит.
— О, хорошо, хорошо! — нетерпеливо бросила Элизабет. — Но только один поцелуй, чтобы доказать мою храбрость. И на этом все!
С этими словами она повернулась и поспешила в дом.
  
Глава 3
 
Но после того как был подан ужин, Элизабет потихоньку выскользнула из зала и поднялась в свою спальню — она не собиралась играть в поцелуи со своим шотландским гостем. Дерзкий парень! Чересчур дерзкий! И все же прикосновение его губ растревожило душу. Похоже, поцелуи слишком интимное дело, а Элизабет не была уверена, что готова довериться мужчине.
«Однако лучше привыкнуть к этой мысли, — твердил внутренний голос. — Ни один мужчина не „пожелает иметь жену, которая отказывается целоваться и отвечать на ласки“.
Она спорила с собой, не стоит ли вернуться в зал. Но не вернулась.
Поднявшись раньше обычного, Элизабет оделась и побежала вниз. Если не считать нескольких сонных слуг, в зале было пусто. Правда, увидев хозяйку, один из них принес корку каравая, в которую была налита овсяная каша, и наполнил кубок элем. Элизабет ела медленно: мысли ее были далеко.
Закончив завтрак хлебом с маслом и сыром, она встала и подошла к очагу — отдохнуть несколько минут перед началом утренних хлопот.
— Трусиха!
Элизабет подскочила от неожиданности и уставилась на Бэна Маккола. Прежде чем она успела опомниться, он поцеловал ее в губы.
Девушка потрясений ахнула.
— Негодяй! — выпалила она.
— Смягчи свои губы, девушка, а потом поцелуй меня, — прошептал он, обнимая ее. — Твой рот создан для поцелуев, а я никогда не мог устоять против сладких девичьих ротиков.
Он снова завладел ее губами. Руки его сжались. Она на миг обмякла, позволив целовать себя.
— Вот так, девушка, — подбадривал он.
Что она делает? У нее совсем не осталось сил, словно жизненная энергия покинула ее. Властное прикосновение его губ пьянило.
Элизабет вздохнула, но тут, к ее удивлению, он отпустил ее и усадил на стул.
— Как вы посмели?! — вознегодовала она, чувствуя, как краска заливает щеки.
Бэн Маккол тихо рассмеялся и встал перед ней на колени, глядя в хорошенькое личико.
— Вам действительно было неприятно? — спросил он, сжимая ее руки.
Глядя в его серые глаза, Элизабет ощущала, как голова идет кругом.
— Ну… нет, однако… — забормотала она, отчаянно пытаясь взять себя в руки.
Но это ей плохо удавалось: руки, сжимавшие ее ладони, источали тепло.
— Значит, вы наслаждались… — пробормотал он, коварно блестя серыми глазами.
— Вы не имели права целовать меня! — воскликнула Элизабет.
Что еще сказать в свою защиту? К ее полному унижению, она сама его поцеловала.
— Не имел, — честно признался он, — но поцеловал.
— Вы всегда делаете все, что хотите? — процедила она.
Ее губы покалывало при одном воспоминании о его поцелуе.
— Нет, но я не смог устоять против вас. Вы очень красивы, Элизабет, — признался он, осторожно обводя пальцем контуры ее лица.
— На этот раз все было лучше? — выпалила она неожиданно для себя.
— Гораздо, — ухмыльнулся он.
— Прекрасно. В таком случае нам больше нет необходимости целоваться, — твердо заявила Элизабет. — Теперь, если у меня возникнет такое желание, сэр, я знаю, что делать.
Бэн расхохотался:
— Воображаете, что это все?
— А что, может быть еще что-то?
— Есть и другие ласки, — обольстительно улыбнулся он.
— Садитесь за стол, Бэн Маккол, слуги принесут вам завтрак, — сухо распорядилась Элизабет. — Сегодня у нас много дел. Что же до ласк… забудьте об этом. Поцелуй был достаточно откровенен, а я не так глупа: новые поцелуи ведут к ласкам, новые ласки — к соитию. Я не позволю погубить свою невинность и репутацию какому-то мужчине, не говоря уже о грубых шотландских горцах. Пошлите за мной Альберта, когда решите, что пора ехать.
Она поднялась и вышла из зала.
Бэн широко улыбнулся ей вслед и, сев за стол, покачал головой. Что с ним творится, черт возьми? Почему он ведет себя как последний глупец? Эта девушка — богатая наследница и стоит куда выше таких, как он. И все же он умирал от желания коснуться ее светлых волос. Должно быть, они чистые и мягкие. И она тоже чистая, к тому же пахнет клевером и только что скошенной травой. У него пьяно кружилась голова, когда он несколько секунд держал ее в своих объятиях.