Своенравная наследница

— Возьми себя в руки, девушка, — спокойно сказал подошедший Бэн. — А потом соберись и поезжай. Ты ведь не трусиха, Элизабет Мередит!
Повернувшись, Элизабет бросилась ему на шею. Он крепко ее обнял и продолжал держать, пока она лила слезы. И молча гладил по голове.
Наконец Элизабет немного успокоилась. Бэн по-прежнему не сказал ни слова, чтобы не ранить ее гордость. Только когда она немного успокоилась, он разжал руки. Элизабет смотрела на него сквозь мокрые ресницы.
— Спасибо, — тихо сказала она и, повернувшись, побрела к дому.
  
Глава 4
 
Лорд Кембридж совсем забыл, какое долгое и утомительное путешествие им предстоит. Но бесхитростное изумление Элизабет, жадно впитывавшей новые впечатления, добавляло ему сил. Он припомнил, как впервые ехал ко двору с Розамундой, как возил в Лондон двух ее дочерей.
Дни бежали быстро, и однажды они оказались на подъездной аллее, ведущей к лондонскому дому Томаса Болтона, на крыльце которого их уже ждала элегантно одетая женщина.
— Что ж, Бесси, — объявила графиня Уиттон, оглядывая младшую сестру, — ты выглядишь вполне респектабельно.
— Неплохо бы тебе запомнить, Филиппа, что я Элизабет, а не Бесси. Даже мать больше не называет меня этим именем, — отчеканила Элизабет, стряхивая пыль с темно-красного бархатного платья, которое надела в дорогу. — Может, мы войдем? Или хочешь остаться на крыльце, чтобы все стали участниками нашей нежной встречи? Сколько лет мы не виделись?
— Восемь, — раздраженно буркнула Филиппа.
— А ты, дорогая, все так же прекрасна, — вмешался лорд Кембридж, пытаясь ослабить растущее напряжение. — Как это у тебя получается, если приходится воспитывать еще и таких чудесных детей, как у тебя?
— Дядюшка, какой же вы хитрец! — попеняла Филиппа, но улыбнулась.
Именно благодаря Томасу она обрела счастье и никогда об этом не забывала. Поэтому Филиппа обожала его и всегда будет обожать. Остается надеяться, что он сумеет что-то сделать и для младшей ее сестры. Каждому ясно, что Элизабет — крепкий орешек.
— Огромное спасибо за то, что встретила нас в Лондоне, дорогая, — поблагодарил лорд Кембридж. — Я знал, что ты намеревалась принять нас в своем поместье, в Брайарвуде, но я так боялся, что мы не успеем в Гринвич к первому мая! Ты привезла с собой младшую дочурку, детка? Будет кого баловать!
— Нет, дядя, придется вам приехать в Брайарвуд, если хотите увидеть новую родственницу. Я побоялась путешествовать с младенцем и кормилицей. Столько хлопот, когда берешь в поездку детей! Я тоже еду в Гринвич на майские праздники. А Хью Эдмунд в этот раз остался дома. На следующий год он станет пажом при дворе принцессы Марии, — с гордостью сообщила Филиппа.
— А остальных мы увидим? — спросил Томас.
— О да! Нам очень повезло: мы получили должности для Генри и Оуэна. Ты же знаешь, как важны подобные вещи, если хочешь возвыситься при дворе. И нужно подумать о достойных браках. Генри, разумеется, когда-нибудь станет наследником отца. Но и ему не повредит стать известным и уважаемым человеком при дворе. У его братьев, конечно, нет своих средств, поэтому для них успех в обществе просто необходим. Мои старшие сыновья, дядюшка, уже сейчас могут считаться идеальными маленькими придворными.
Элизабет, нужно отдать ей должное, не высказала своего мнения насчет амбиций сестры, хотя считала, что дети должны жить дома с родителями. Она огляделась. Ее провели в высокий зал с окнами, выходящими на реку Темзу. Здесь так красиво! Хотя она не желала покидать Фрайарсгейт, но все же должна была признать, что до сей минуты наслаждалась поездкой. Она повидала столько городов и деревень! А теперь и Лондон.
— Моя сестра что-то притихла, — заметила Филиппа, ни к кому не обращаясь. — Надеюсь, при дворе она будет вести себя по-другому: там любят девушек бойких и веселых.
— Думаю, сестра, что ты найдешь меня весьма бойкой и, возможно, даже слишком, — отрезала Элизабет. — Но сейчас я устала и хочу отдохнуть. Я также усвоила: перед тем как броситься в битву, нужно ознакомиться с новым окружением и понять, что к чему. Я человек осторожный и практичный. Как по-твоему, я смогу найти себе пару при дворе?
Она дразнила Филиппу, и та это понимала.
— Боюсь, это будет нелегко, но обещаю сделать все возможное, — спокойно ответила графиня Уиттон. — Когда я была наследницей Фрайарсгейта, никто не хотел ни меня, ни моих северных владений. Почему ты не смогла найти подходящего молодого человека в своей округе?
— В Камбрии довольно скудное общество. К тому же с моими обязанностями времени на забавы не остается.
— Но ты могла бы выйти за одного из Невиллов. У Роберта наверняка полно родственников, — возразила Филиппа.
Она мало изменилась за последние годы. Родив четверых детей, может, чуть раздалась в талии, но рыжеватые волосы по-прежнему были густыми и блестящими. А зеленовато-карие глаза все так же сверкали.
— Признаюсь, Роб действительно знакомил меня со своими кузенами. Но ни один мне не понравился. Никто не скрывал желания заполучить Фрайарсгейт. Но разве они могут управиться с поместьем и с торговлей сукном? Почти у всех у них долги, а я не собираюсь покупать себе мужа. Один даже попытался соблазнить меня, чтобы добиться своего.
— Но ты мне ничего не рассказывала, дорогая! — встревожился Томас. — Смею ли я спросить, что с ним случилось?
Элизабет ехидно ухмыльнулась:
— Скажем так: беднягу пришлось уносить из зала. Насколько мне известно, он несколько дней пролежал в постели, а потом распространял обо мне всякие грязные сплетни. После этого ни один Невилл больше меня не беспокоил.
Филиппа невольно улыбнулась:
— Я рада, что ты достаточно мудра, сестрица, и знаешь, как дать отпор соблазнителю. Боюсь, ты скоро поймешь, что при дворе многих интересует твое богатство, но не Фрайарсгейт.
В этот момент в зал вошел Уильям вместе с еще одним мужчиной и мальчиком.
— Приехал мистер Олторп, и он привез ваш новый гардероб, милорд.
— Отведи портного и его парнишку в мои покои, дорогой Уилл. Я скоро приду. И прикажи Нэнси распаковать платья леди. Пусть Олторп взглянет на них и исправит погрешности, если таковые имеются. Через несколько дней мы уезжаем в Гринвич.
— Итак, дядя, — фыркнула Филиппа, — ты опять сшил новый гардероб? Не смог устоять?
— Моя дорогая, — возмутился Томас, — можешь представить, что я появлюсь при дворе, одетый не по последней моде?
Оглянувшись на Элизабет, которая сидела у окна и смотрела на реку, он понизил голос:
— Будь добра к сестре. Элизабет приходится нелегко, тем более что раньше она никогда не покидала своего поместья. Ты была совсем девочкой, когда впервые приехала в Лондон. А твоей сестре в следующем месяце исполнится двадцать два. Она уже не ребенок, но еще не женщина.
— Она прекрасна! — вырвалось у Филиппы. — Самая красивая из нас. И хорошо держится, но я чувствую, она здесь против воли. И как она будет вести себя при дворе? Девчонкой она была невыносима. Всегда говорила первое, что в голову придет. Вижу, она ничуть не изменилась.
— Скажи, — тихо спросил Томас, — что происходит между королем и королевой? Я хочу услышать это от тебя, прежде чем мастер Олторп расскажет все сплетни.
— Бедная леди, — вздохнула Филиппа. — Мы все знаем, что у короля много подружек, но до этих пор он вел себя крайне осмотрительно. Сейчас он хочет расторгнуть брак на том основании, что собирается жениться на женщине помоложе, которая может родить ему сына. Кардинал был его союзником в этом деле, но он не оправдал ожиданий короля и лишился власти. Теперь всем ясно: рано или поздно кардинал Уолси плохо кончит. У него очень мало друзей. И как бы я ни любила королеву Екатерину, все же считаю, что она чересчур упрямится.
— Я понимаю, она хочет защитить принцессу Марию. Если ее объявят незаконнорожденной, она никогда не сделает хорошей партии. А ведь бедняжка совершенно не виновата в распрях родителей, — вздохнул Томас. — Что говорит Рим по этому поводу?