Что движет солнце и светила
Правильно, видно, старые люди приметили: "Дурная трава в корень растет." Бывает, что мужичок и хлипок, и неказист, но член у него ого-го, жеребец! А у Варина ... Ох, да ладно. Чего уж там! Не в размере дело, главное - вводить умело. Но он об этом не думал - никакой тебе ласки, хоть бы провёл своей пятёрней по спине или, скажем, в шею чмокнул. Какое там! Весь напряжётся, туда-сюда, как заведённый, резко, до упора и - снова почти выходит, а через секунду - опять до упора. Вот и вся фантазия. Никакая "Кама-сутра" ему не помогла сменить ни позу, ни приёмы секса. Зря только дарила ему "Кама-сутру" на 23 февраля. А может, он и не читал её? Домой-то как принесёт? Машка, жена, спросит: "Что это?" Ну, и как он ответил бы? То-то и оно! Точно: не понес он книжку домой. А на работе ему читать было некогда. Наверное, так она и лежала где-то в нижнем ящике его массивного дубового стола. Кстати, Нина Андреевна - грешна, ой, грешна! - не однажды думала: ну что ему стоит посадить её на край столешницы - так и ласкать: он - стоя, она - на столе, ножки на плечи можно закинуть... А он знай одно твердил: "Давай быстрее! Как бы кто чего не подумал..."
Однако, милый, теперь-то никто ничего точно не подумает. Ты обличьем смахиваешь на старого гамадрила, и ничто тебя не интересует, кроме хороших докторов: то радикулит терзает, то печень колет, то давленье скачет, то сахар высокий... Ах, время, что ты вытворяешь с очаровательными плутишками, веселыми дружками минувших лет!
Рассматривая себя в зеркало - ух, как хороша шляпка, а перо просто чудо! - Нина Андреевна вспоминала Варина не без грусти, которую, впрочем, несколько смягчало странное чувство самодовольства: она-то вон какая интересная дама, бабочка ещё хоть куда, не молода, конечно, но любитель найдётся и на переспелый плод.
Вполуха слушая Светлану, Нина Андреевна из её воркования уловила главное: очень нужны американские поливитамины, экстракт валерьяны в таблетках и какое-нибудь снотворное.
- Да зачем же оно вам? - удивилась Нина Андреевна. - У вас сон должен быть молодой, крепкий.
- Муж храпит, - созналась Светлана. - Измучилась вся. А снотворного выпьешь - и будто в глубокую яму проваливаешься, ничего не видишь и не слышишь...
- Нет, определённо шляпка хороша, и мне к лицу, правда? - сказала Нина Андреевна. - Никакой у меня радости не было, а теперь будет, - и милостиво кивнула: Заходите, Светланочка, прямо завтра и заходите. С лекарствами никаких проблем...
Для нужных людей она тоже умела быть нужной, и было у неё одно золотое правило: на благодарность отвечать благодарностью, но при этом никогда не забывать соблюдать баланс - одна услуга за одну услугу, не больше и не меньше. А дефицит, как считала Нина Андреевна, будет всегда, и никакой рынок этот закон не нарушит. Как-то скучно жить, когда всё есть. А рынок? Ну что такое рынок в России, Боже мой! Это же сплошное хи-хи... Вот Светлане нужна не настойка валерьяны, а экстракт, да ещё в таблетках. Казалось бы, пустяк. Месяца два тому назад этого добра было навалом. Затоварились! А как только аптеки перестали покупать эти таблетки у химфармзаводов, так они тут же перешли на производство настойки. Теперь ею хоть запейся, зато на таблетки спрос возник. Эх, пташечки мои миленькие, не жизнь, а сказка: хвост вытащил - нос увяз, нос вытащил - хвост увяз, и так до посинения!
***
В новой шляпке и сером итальянском пальто, Нина Андреевна, оставив работу на час раньше, неторопливо взяла курс на кондитерскую.
Владевший ею Семён Александрович Капралов лично звонил накануне: приходи, мол, дорогая, ждут тебя эксклюзивные торт "Птичье молоко" и пирожное "бизе" - по особым рецептам, не для продажи, только для тебя, ласточка, и белки взбиты с натуральным лимонным соком, как ты любишь, ни миллиграмма химии, ей-бо, всё свеженькое, даже яйца куры только что снесли, отквохтаться ещё не успели... Ах, хитрый лис, знает слабинку: Нина Андреевна великая сладкоежка, и от хорошего пирожного никогда не откажется. Правда, при этом она всегда кокетливо жеманится: "Ну, что вы со мной делаете? Опять надо кровь на сахар проверять. Диабет замучил, проклятый!"
Нина Андреевна верила, что диабет у неё настоящий, не липовый. Несколько лет назад, когда диабетчикам выдавали отличные наборы продуктов, и очень дешево, просто даром, одна знакомая докторица предложила: " Давай сделаю тебе справку по диабету. Правда, неделю-другую у нас в отделении придётся полежать..." Это чтобы всё было чин-чинарём и комар бы носа не подточил.
Отдохнула тогда Нина Андреевна, отоспалась всласть, всю Агату Кристи перечитала. И справку ей сделали, считай, законную, и к лучшему в городе магазину прикрепили. Его директриса для нужных людей старалась вовсю: сверх положенной нормы всегда добавку даст, да и продукты, какие подефицитней, не таила - сама предлагала.
Холодильник у Нины Андреевны пустым никогда не был. Это потом, когда "Меченый" объявил перестройку, вскорости случилось невероятное: дефицит появился в свободной продаже, бери, если деньги есть. Они у Нины Андреевны вообще-то были, но оказалось, что продукты не обязательно брать в "комках" и дорогих гастрономах. Потому что появились магазины для больных, нищих пенсионеров, многодетных семей, ветеранов. Списки, контроль, проверяющие всё это, о Господи, конечно, сохранилось, но кое-что всё-таки можно было перехватить: помогали старые, хорошо налаженные связи. Вот и Семён Александрович никогда не забывал свою благодетельницу: Нина Андреевна снабжала его редкими таблетками от желудочных болей.
Семён Александрович, кажется, специально её поджидал. Только вошла в кондитерскую, как он рядышком возник. Ну что тот джинн из волшебной лампы: ничего не было, пустое место и вдруг нате вам - Семён Александрович, вполне материальный, этакий сбитый, бело-розовый крепыш, никакое солнце его не берёт: другие смуглеют, чернеют, а он лишь краснеет слегка. Видно, у него кожа другая, не такая, как у всех. Писаным красавцем он никогда не был. Но Нина Андреевна, впрочем, уже давно поняла: иной мужчина и ростом вышел, и глаз от него не отвести - орёл, а в койке - тишина и вечный покой. К Семену Александровичу это не относилось. К нему очень даже подходила поговорка: в тихом омуте все черти водятся. Правда, может, и он уже угомонился? Орлы ведь тоже стареют.