Бездна

– Итак, – начал он, – за прошедшую неделю на территории произошло пятьдесят восемь митингов, терактов и иных проявлений экстремистской направленности. Из наиболее значительных назову следующие: в Ярославле прошел митинг рабочих шинного завода. Помимо экономических требований прозвучал лозунг: «Долой власть ''Промгаза''! Председателя в отставку!». В Саратове совершено нападение на полицейский участок. Бандитам удалось освободить двух задержанных, подозреваемых в причастности к террористической группировке «Молодая гвардия». Кроме того, из помещения участка ими похищены семнадцать единиц табельного оружия, боеприпасы, средства связи. В городе Котовск – это под Ижевском – имел место случай группового дезертирства. Из части ушли одновременно двадцать шесть военнослужащих срочной службы. С оружием. Насильно увели с собой двух капралов и лейтенанта. В ближайшем лесочке капралов заставили повесить лейтенанта…
Председатель слушал подполковника не особо внимательно, машинально поглядывая на огромную, во всю стену, интерактивную карту РФ и отмечая не столько факты, сколько тенденции: в регионах растет количество нападений на пункты раздачи продовольствия и продовольственные склады… растет количество нападений на полицейские участки с целью завладения оружием… участились случаи группового дезертирства… Впрочем, следовало признать, что ситуация из года в год становится все более напряженной, масса экстремистстских проявлений нарастает.
– В Старом Осколе совершено нападение на эшелон с продовольствием. По некоторым данным, к мародерам присоединились не только работники железной дороги, но и сотрудники полиции…
– Может, – перебил Председатель Чердыню, – стоит усилить ответственность за нападения на продовольственные склады и эшелоны?
– Усиливай не усиливай, а грабить будут. Там же, – Чердыня кивнул на карту, – многие живут впроголодь. – Подполковник посмотрел на Председателя поверх очков. Видимо, ожидал какой-то реакции, но Председатель промолчал. Чердыня продолжил: – В Санкт-Петербургском государственном университете имени Собака выявлена организованная группа студентов и преподавателей-экстемистов. На прошлой неделе они распространили в университете листовку под названием «Газ не для нас».
– Уже и в «Собачнике»? – процедил Председатель. – Этим-то чего не хватает? Или им тоже жрать нечего?
Чердыня оторвался от своих бумаг, посмотрел на Председателя внимательно. И подумал: а ведь он стал красить волосы. Теперь уже точно видно. Еще недавно я сомневался, но теперь очевидно – красит…
Вслух подполковник произнес:
– Я еще год назад предлагал провести зачистку в этих рассадниках знаний. Там вызревают нигилисты. А это потенциальные террористы.
– Думаешь, будет толк от твоей зачистки?
– Качественный – нет, но грядку иногда нужно пропалывать. Иначе сорняки забьют все.
Председатель снова сделал глоток, повторил с чувством: с-сукины дети!
– Хорошо бы прикрыть интернет, – сказал Председатель. – Оттуда все дерьмо.
Чердыня ответил:
– Ну, допустим, прикроем… И что? Все то дерьмо, которым наполнен интернет, хлынет на улицы. Вот тогда листовки будут висеть не только в коридорах и туалетах универа, а на каждом углу. А отсюда один шаг до акций протеста. Заметь, что до сих пор в Санкт-Петербурге этого не было.
Председатель отлично понимал, что начальник СБ прав – интернет выполняет функцию клапана, через который стравливается избыточное давление. Но уже не справляется. Сказал:
– Не хватало только, чтобы в столице!… У нас на каждые семьдесят жителей один полицейский или служащий внутренних войск. А в Питере на каждые пятьдесят! Ты знаешь, во сколько нам обходиться содержание этой своры?
– Приблизительно.
– Приблизительно, – проворчал Председатель, – приблизительно… А я – точно. Чтобы эту прорву прокормить, никакого бюджета не хватит. А толку с них – кот чихнул. Мне министер на уши вешает, что готов подавить любые выступления… Врет упыренок?
Чердыня сказал:
– Врет. Полиция давно уже разложилась донельзя. Известны случаи, когда из корысти отпускали не только уголовников, но и террористов. Что же касается «готовы подавить любое выступление», то это чушь. Без «Ужасов» и кавказских карателей наша полиция может только гопников гонять… Кстати, хотел представить одну техническую новинку по теме «Мертвый огонь» – видеотчет об испытании прибора.
Председатель спросил:
– А это долго?
– В полной версии долго, около сорока минут. – Председатель поморщился. – Но я, – продолжил Чердыня, – специально для демонстрации попросил смонтировать «клип» продолжительностью четыре минуты.
– Тогда валяй.
Чердыня воткнул флэшку в разъем компа, пощелкал мышкой. На мониторе появился плац и группа зэков на нем… Все четыре минуты Председатель внимательно смотрел на экран. Когда «клип» кончился, он спросил:
– Что – это так на самом деле?
– Спец, который курирует тему, уверяет, что так, – ответил Чердыня. – Уже через неделю первые шесть установок привезут в Петербург. Установим их здесь, на Башне.
– Вот тогда и попробуем, – сказал Председатель.
Распахнулась дверь. В зал стремительно вошла женщина – высокая, стройная, с волной черных, как ночь, волос. Вся в узком, черном. Только туфли и бусы были красного цвета.
Председатель сказал:
– Зайка.
Чердыня поднялся:
– Добрый вечер, Зоя Львовна.
Женщина посмотрела на Чердыню очень черными глазами:
– Добрый… работаете?
Председатель ответил:
– Да нет, Зайка, мы уже закончили.
Чердыня собрал свои бумаги. Председатель сказал:
– Ты, Геня, флэшку оставь – мы с Зайкой посмотрим. Прикольная флэшка.
Шмуляк подошла к Председателю, он положил руку на бедро, обтянутое черным атласом. Чердыня двинулся к двери. Когда он взялся за ручку, Председатель произнес:
– Ты говорил про Ярославль: «Долой Председателя!». С этими крикунами разобрались?
Чердыня обернулся:
– Арестованы.
– А в универе?
– А по универу решение принимать тебе. Вопрос политический.
– Политический, политический… Я подумаю.
Чердыня вышел.
* * *
В Москву поехали поездом. Лиза настояла, чтобы с ними поехал Глеб – молчаливый застенчивый парень с бородкой, которая делал его похожим на монаха.
Утром в понедельник, двадцать первого августа, Дервиш, Студент и Глеб сели в Малой Вишере на проходящий поезд и поехали в Москву. В купейном вагоне было почти пусто. Сладкий, как хурма, проводник с сальными глазками предложил занимать любое понравившееся купе. Предложил тут же и пива-водки… Через десять минут в купе заглянул некий тип, стал набиваться в попутчики. Был вежливо, но недвусмысленно послан. Ушел. Еще через пять минут вернулся, с ним пришли еще трое. У одного из-под расстегнутой кожаной жилетки (в тридцатиградусную жару!) демонстративно торчала из-за ремня рукоятка ТТ. Предъявили претензию. Кожаная жилетка так и сказал: претензию… Дервиш поднял брови и рассмеялся. Кожаный понял, что над ним смеются, потянулся за пистолетом. Глеб ударил его ногой в пах, Студент вырвал пистолет и вытолкнул в коридор, дважды выстрелил в пол… Через тридцать секунд избитых, ошеломленных отпором бандитов выперли в тамбур, загнали в угол. Студент распахнул дверь – в тамбур ворвался пропитанный гарью жаркий воздух и стук колес – приказал:
– Прыгайте, суки!
– Да ты что, братан?
– Да мы разобьемся, брат.
– Хорошо было бы, если б разбились. Вот только живучие вы, суки… Прыгать!
– Помилосердствуй, брат.
– Нет у меня к вам милосердия, твари, – ответил Студент и выстрелил в пол.
По одному, с оглядкой, крестясь и матерясь одновременно, прыгали бандиты из вагона. Впрочем, скорость у поезда была невелика. Студент обтер и выбросил вслед им ТТ. Вернулись в купе. Дервиш сказал:
– А без стрельбы нельзя было? – Студент и Глеб переглянулись. – Ладно, зовите сюда проводника.
Привели бледного проводника. Дервиш спросил: