Верхний этаж
— Вот — театр… Думаешь, артисты туда нужны?.. Шалишь! Работяги — декорации ворочать!.. Или киностудия… — Он кивнул на другое объявление. — Никаких режиссеров им не надо! Плотники требуются! А в издательство не какого-нибудь там поэта зазывают или писателя — истопника им подавай!
— А ты кто? — усмехнулся Олег. — Поэт или артист?
— Ладно! Не шурши! — Парень сверкнул черными глазами. — Посмотрим, что ты выберешь!
— Не бойся! Твое место не займу! — шутливо ответил Олег. — У меня запросы скромные.
Его миролюбивый тон охладил ершистого парня. Он безнадежно махнул на доску рукой.
— Можешь не смотреть. Везде одна песня! Где жирные рэ, туда не зовут — все места давно заняты! А вкалывать за сотню — пожалуйста, за руку тащат!
— Мне бы и пятидесяти хватило, — признался Олег. — На еду.
Парень снисходительно посмотрел на него.
— Видать, крепко тебе хвост прищемили… Приезжий, что ли? И норы нету?
— Чего? — не понял Олег.
— Норы… Переспать где, — пояснил парень.
— Считай, что так.
Парень подобрел еще больше. Был он младше Олега, но это не мешало ему чувствовать свое превосходство.
— Ну вот что, — покровительственно произнес он. — Ничего ты тут не вычитаешь… Слушай меня!.. Восемь-то хоть набрал?
— Чего? — опять не понял Олег.
— Классов… Не лет же!
Олег утвердительно кивнул головой.
— Вот и слушай меня!.. Я эти доски с утра облизываю. Мне тоже жратва да крыша — больше ничего пока не надо.
— И нашел что-нибудь? — заинтересовался Олег.
Парень подмигнул и вытащил из потрепанных джинсов мятую бумажку.
— Имею пару адресков!
Олег заглянул в бумажку и разочарованно проговорил:
— Это же училища!
— Ну и что? — удивился парень. — Не все ли равно, где жевать и пружины продавливать?.. «Я б в рабо-очие пошел — пусть меня на-у-чат!» — нараспев процитировал он. — И пусть кормят за это! Пусть поят!.. А когда мне надоест, рвать когти можно, если что другое наклюнется… «Я б в рабочие пошел!» — повторил он с ухмылкой. — А сам в поэты двинулся!
За два последних года родители вдолбили Олегу презрительное отношение к любому училищу, потому он не сразу понял, что парень дает ему прекрасный совет.
В ПТУ жилье и еда, даже рабочая одежда — все бесплатное. Ну а занятия… Да какие там особые занятия! Будет Олег спокойненько готовиться к университетским экзаменам и через год вежливо распрощается с училищем. Чем плохо?
— А что это за пэтэу? — спросил он у парня. — Кого там готовят?
— Работяг. А каких — разницы нету! — парень вынул пятак и, положил на ноготь большого пальца. — Сейчас выберем!.. Орел выпадет — поедем в первое, решка — во второе… Годится или как?
Олег подумал, что ему тоже безразлично, в каком училище отсидеть этот год.
— Годится.
Парень натренированно подбросил монету, поймал ее и разжал кулак — пятак лежал на ладони вверх гербом.
— Четкая у тебя профориентация! — рассмеялся Олег. — Как ехать, знаешь?
Парень снова подмигнул ему с таким видом, будто хотел сказать: «Держись за меня — не пропадешь!», но сказал другое:
— Узнавал в справочном…
Втиснувшись за парнем в переполненный автобус, Олег порылся в кармане и сунул своему попутчику десять копеек.
— Передай.
Тот деньги взял, но никому не передал — зажал в кулаке и прошептал:
— Не смеши людей, комик!
Олег не привык ездить без билета. Ему было неприятно, но он не стал спорить с парнем, чтобы не привлечь внимания других.
На следующей остановке очередная порция пассажиров впихнулась в автобус и оттеснила Олега в угол за дверь. Там он и простоял почти всю дорогу, заново продумывая неожиданное решение, подсказанное парнем. Все казалось правильным. И вдруг Олег вспомнил, что его документы об окончании десятилетки остались в университете. С чем он явится в училище? Надо возвращаться! Но неожиданно мелькнула другая мысль. «Врать — так врать!» — невесело подумал он и ощупал пухлый внутренний карман куртки. Там хранились две десятки, паспорт, комсомольский билет и старые документы, накопившиеся за годы учебы в школе. Олег не хотел брать их с собой, но педантичный отец настоял на своем. «Это же твое общественное лицо!» — назидательно произнес он, аккуратно укладывая в плотный конверт школьные благодарности, членские билеты ДОСААФ, Красного креста, Охраны природы, характеристику и другие бумаги, полученные Олегом после восьмого класса, когда он собирался поступать в училище.
Дома Олег посмеялся в душе над отцом, а сейчас обрадовался, вспомнив, что в ПТУ принимают и после восьмого класса. Он подаст старые документы! Ему же лучше будет — меньше спроса. Надо только случайно не проговориться про десятилетку.
К тому времени, когда автобус доехал до нужной им остановки, Олег подготовил себя к любым вопросам. Он знал даже, что соврать, если его спросят, чем он занимался целых два года после окончания восьмилетки.
Новое здание училища они увидели сразу — светлое, просторное, с широкими окнами, с веселыми солнечными бликами на стеклах. В тени от массивного козырька над входом светились надраенные до блеска огромные, прямо-таки министерские дверные ручки. И сами двери, оконтуренные медными пластинами, тоже были такими важными, солидными, что и Олег, и его новый знакомый чуть оробели и, войдя в тень от козырька, остановились. Слева от дверей на стене красовалась в хромированной окантовке вывеска училища.
— Строи-ительное! — упавшим голосом произнес Олег, не понимая, почему это могло огорчить его.
— А ты ехал в цирковое? — съязвил парень. — По мне — хоть швейное!.. Пошли!
Но сам он не двинулся вперед — подтолкнул Олега. Тот тоже не торопился открывать дверь с малиновой табличкой «На себя». Он медлил не потому, что училище оказалось строительным — ведь и ему было безразлично, где отсидеть год, — а из-за какого-то подсознательного чувства вины перед этим новым просторным зданием с министерскими дверями.
Сзади затарахтел мотоцикл. Сделав крутой вираж, к дверям училища подкатила девушка, одетая как наездница на конных соревнованиях — короткая курточка, брюки в обтяжку, сапожки. А на голове был шлем, из-под которого выбивались каштановые волосы.
— К нам? — обрадованно спросила она у ребят и, словно боясь услышать отрицательный ответ, торопливо добавила: — Правильный выбор!
Сняв шлем, она тряхнула головой, чтобы расправить примятые волосы, и решительно протянула руку сначала Олегу, потом высокому парню.
— Зоя. Секретарь комитета комсомола.
— Семен, — сказал парень, а Олег промолчал.
— Комсомольцы?
Олег кивнул, а Семен развел руками:
— Не удостоился.
— Хулиганил? — спросила Зоя, пристально посмотрев на Семена карими, с чуть приметной смешинкой глазами. — Ничего! Примем и исправим!
— Спасибо! — с усмешечкой поклонился ей Семен.
— Не веришь?.. Еще как исправим! Сам себя не узнаешь!
— А я, может, и так хороший.
Зоя весело рассмеялась и потянула на себя тяжелую дверь.
— Ну, хорошие мои, заходите!.. Приемная на первом этаже направо. Я тоже скоро туда зайду.
Первое, что увидели ребята, войдя в вестибюль, был огромный аквариум со стайкой цветастых рыбок, деловито шнырявших среди растений. Потом они увидели клетку с колесом, в котором бойкая белка, распушив хвост, упорно бежала в никуда. Празднично выглядел вестибюль и от красочных мозаичных панно, и от разнообразной чеканки на стенах, и от паркетного пола с затейливым узором.
— Вам направо, — повторила Зоя. — А я сейчас…
Она торопливо пошла куда-то влево, а ребята направились к прозрачным двустворчатым дверям, отделявшим вестибюль от длинного светлого коридора. При их приближении обе половинки двери бесшумно разомкнулись и ушли куда-то в стены, услужливо открыв перед ними проход — сработал спрятанный где-то фотоэлемент.
