Восторг обретения

Благодаря Слэйду в ней впервые за много месяцев проснулась потребность в физической близости с мужчиной. Закрыв глаза, Андреа гладила свою грудь, бедра. Но ощущения были совершенно не те, которые она испытала со Слэйдом. Как ей хотелось сейчас, чтобы он вошел в нее, хотелось снова почувствовать себя женщиной.
Нет, так она никогда не заснет. Андреа включила свет и взяла книжку, которую собиралась прочесть, как только будет время. Как назло, это оказался любовный роман, и чем дальше она читала, тем становилось очевиднее, что прежняя монашеская жизнь ее больше не может удовлетворить.
Примерно к полуночи герой и героиня наконец объяснились, и Андреа выключила свет. Пусть хотя бы ночь пройдет без сновидений о Слэйде, сказала она себе. На самом же деле ей хотелось как раз обратного, тем более что у секса во сне есть одно важное преимущество — он безопасен. С этими мыслями она и заснула.
Через полчаса ее разбудил легкий стук. Сначала Андреа подумала, что ей это приснилось, но стук продолжался и ей пришлось встать. Достав из шкафа кимоно персикового цвета, она надела его прямо на голое тело. Заглянув к Либи и убедившись, что та безмятежно спит, Андреа прошла в гостиную.
Кто-то тихонько стучал по стеклу входной двери. Осторожно двигаясь в темноте, она подкралась к двери и включила свет. На террасе стоял Катлер.
— Что вы здесь делаете? — удивилась Андреа, открывая дверь. — Вы давно уже должны быть дома.
Вытянув ее на террасу, Слэйд крепко поцеловал ее, потом еще и еще. Наконец, подхватив ее на руки, он шагнул через порог и, неловко выключив на ходу свет, захлопнул за собой дверь.
Не обращая внимание на ее слабые протесты, Катлер отнес Андреа в спальню, уложил на кровать с балдахином и стал снимать свои высокие сапоги.
— Слэйд, что вы…
— Тихо, тихо… разбудите Либи, — шепнул Слэйд, ложась рядом и закрывая ей рот поцелуями, от которых забилось сердце и перехватило дыхание. Запустив руку под кимоно, он накрыл ладонью ее грудь, заставив вздрогнуть от пробежавшего по всему телу тока. Они лежали в объятиях друг друга, и он целовал ее шею, губы…
— Так вы скажете наконец, что вы здесь делаете? — вдруг спохватилась Андреа.
— А разве это не ясно?
— Мне казалось, мы договорились.
— Вы ошиблись, когда сказали, что мне лучше уйти. Мне лучше здесь, в вашей кровати, нам обоим так лучше.
— Но мы не всегда можем делать то, что хочется.
— Может быть, но сейчас — можем. Я почти доехал до ранчо, но вовремя спохватился и спросил себя, какого черта я уехал. Я же не хочу остаться в эту ночь один и знаю, где должен быть.
— Это не причина, чтобы оказаться в моей постели.
Катлер нежно поглаживал ее грудь. Андреа понимала, что должна остановить его, но не могла заставить себя сделать это. Его прикосновения были восхитительны. Сняв с ее плеч кимоно, он прильнул к ее соскам и поочередно стал сосать их, пока они не затвердели.
Андреа пыталась что-то говорить, но понимала, что слова вовсе не выражают ее истинных чувств и что теперь ничего уже нельзя сделать. Минуту спустя она лежала совершенно обнаженная, а руки и губы Катлера ласкали ее тело, целовали губы, грудь, живот.
Вдруг Слэйд встал, снял рубашку и швырнул ее на стул, потом снял носки, джинсы, трусики… Теперь он стоял перед ней совершенно голый.
— Ой, Слэйд! Мне же нельзя! — вдруг вспомнила Андреа.
— Это почему?
Сев на край кровати, она с сожалением взглянула на него:
— Я не предохраняюсь… Мне так долго пришлось быть одной… Это было совершенно не нужно.
Она попыталась проскользнуть мимо него в ванную, но Катлер поймал ее за руку, обнял и прижал к своей покрытой густыми волосами груди. Андреа почувствовала легкое покалывание трущихся о его тело сосков, и от этих ощущений все страхи моментально испарились. В ней вновь проснулось желание.
— Не беспокойся, у меня кое-что имеется.
Взяв ее за руку, Слэйд помог ей лечь в постель и накрыл простыней, потом сам лег рядом.
И опять он целовал ее лоб, щеки, губы… Расслабившись на подушках, Андреа думала, насколько прав оказался Катлер. Действительно, они оба хотят этого. Но даже в такой момент внутренний голос предупреждал ее: будь осторожна! Да, он привлекателен, но от него может исходить угроза. Ему, быть может, нужна не ты, а твоя дочь.
Но вслух Андреа не успела произнести ни слова. Снова легли ей на грудь его руки, и теперь она уже не могла думать ни о чем, кроме этого. И без того слабенький голос протеста превратился в еле слышный шепот, пока не замер вовсе.
Слэйд поцеловал один сосок, потом другой. Его руки скользнули к ее бедру, она ощутила их между ног. Все сильнее нарастало в ней желание, чтобы они проникли еще дальше. Но Слэйд не торопился. Он знал, каким сладостным может быть ожидание.
Наконец его рука нащупала бахрому волос, ставших влажными, и палец вошел внутрь, доставив Андреа такое наслаждение, что ей казалось, что она вот-вот кончит. А палец продолжал свою игру, входя и выходя из нее, в то время как губы ласкали поочередно то соски, то шею.
Андреа протянула было руку к плоти Слэйда, желая своим прикосновением доставить ему удовольствие, но он отодвинулся, чтобы она не могла его достать.
— Если ты дотронешься, я уже не смогу ждать, — прошептал он, — а мне хочется, чтобы это длилось как можно дольше.
Желание чувствовать мужскую плоть внутри себя становилось все сильнее. Андреа вдруг с испугом подумала, что она, пожалуй, может кончить, так и не дождавшись его. Кончить от одной только мысли, что она снова занимается любовью с мужчиной. Каким-то особым чутьем Слэйд почувствовал ее состояние и убрал руку. Сделав глубокий вдох, чтобы немного успокоиться, Андреа тихо попросила:
— Возьми меня!
Слэйд накрыл ее своим телом, и она почувствовала, как его напряженная плоть пробует найти входное отверстие. Это продолжалось так долго, что ее охватила паника: там так давно никто не был! А вдруг ей станет больно? Наконец вход найден, и его плоть стала медленно заполнять ее, пока не заполнила всю.
Минуту он оставался неподвижным, давая ей время освоиться с новыми ощущениями. Потом начались волнообразные движения. Он снова и снова входил и выходил из нее, но игра шла пока у самого входа. Андреа стонала от блаженства, но ей хотелось большего. Ей нужен был он весь, целиком и без остатка. Она извивалась под ним, называла его всеми известными ей ласковыми словами, умоляла не кончать без нее.
Андреа уже больше не сомневалась в правоте Слэйда. Они действительно оба жаждали этого. Дай только Бог, чтобы цена, заплаченная за удовольствие, не оказалась чрезмерной. Но эти последние слабые попытки предостеречь себя были сметены ураганом приближавшегося оргазма. Андреа хотела предупредить Слэйда, что готова, но не успела. Последним могучим рывком Слэйд, казалось, вошел в нее всей своей плотью. Она вдруг почувствовала тяжесть его сильного тела, но почувствовала как-то смутно, лишь краем сознания, потому что целиком была поглощена собственными ощущениями. Волна за волной накатывалось блаженство, омывая душу и тело.
Когда несколько минут спустя к ней стала возвращаться способность воспринимать окружающий мир, Андреа сказала:
— Мне кажется, я уже не смогу быть прежней.
— Тебе и не надо быть прежней, — прошептал ей в ухо Слэйд.
Чтобы ей легче дышалось, он скатился и лег рядом, прижимая ее к груди и жестом собственника заплетая своей ногой ее ноги.
— Мне надо быть в аэропорту к шести, — сказал Слэйд, осторожно убирая волосы с ее лица. — У нас еще четыре часа.
— А ты не хочешь чуть-чуть поспать перед полетом? — улыбнулась ему Андреа.
— Больше всего я хочу быть с тобой, — ответил Слэйд, лаская языком ее губы. — Я собираюсь любить тебя всеми известными способами. Когда наконец я уйду, ты будешь твердо знать, что мы принадлежим друг другу. Ты, Либи и я.
До самого рассвета он уже ничего больше не говорил. И только тогда, когда они занимались любовью в последний в эту ночь раз, ей показалось, что он прошептал ее имя.