Я бриллианты меряю горстями
Потом его допрашивал молодой следователь с золотой цепью на шее. У него был странный жаргон. Раньше Гера думал, что следователи говорят гладко, немножко шаблонно, как комсомольские вожаки.
– Когда ты на складе последний раз был?
– Вчера вечером.
– «Волоса» на бочках или канистрах не заметил?
– Какого волоса?
– Не надо играть со мной в болвана. Я про электропровод спрашиваю.
– Нет, не заметил.
– Он не говорил, кто конкретно к нему должен был прийти? Мужчина? Женщина?
– Он сказал, чтобы я уехал домой.
– А с чего ты вообще взял, что к нему должен был кто-то прийти?
– Ни с чего не взял. Мне так показалось. Он все время смотрел на часы и торопил меня.
– Фантазер ты, Герасимов. И не надо брызгать лупетками. Соблюдали бы правила противопожарной безопасности, не случилось бы беды. Все бочки дырявые, кругом грязь, провода под напряжением, сами ходите, как чуханы.
Пошел дождь. Сиденья в кабриолете вымокли насквозь и стали напоминать банные мочалки. Когда Гера подъехал к дому, его колотил озноб. На веранде он стащил с себя мокрую одежду, завернулся в махровый халат и растопил «буржуйку». В стакан с водкой добавил лимонного сока и ложку меда, который еще зимой купил у Ламантины. «Буржуйка» гудела, как растревоженный улей. Коктейль обжигал внутренности. Гера смотрел в забрызганное дождевыми каплями окно. Кабриолет медленно наполнялся водой. Главный конструктор вспомнил анекдот про «нового русского», у которого в салоне «шестисотого» «Мерседеса» было оборудовано джакузи. Сколько Гера ни думал, никак не мог найти принципиальной разницы между собой и героем анекдота.
Глава 3
Гоча Воркун не рискнул подъехать к самому дому. На лужайке скопилось много воды, и его вишневая «шестерка» увязла бы, как муха в сметане. Он зашел на веранду, отчего задрожал табурет с ведром, и, не глядя Гере в глаза, спросил:
– Ну, что там?
– Где? – уточнил Гера.
– Этот… говорил с тобой?
– Следователь?
– Я разве непонятно выражаюсь?
– Говорил.
– Послушай, а ты «Москвич» того козла сделал?
– Нет, меня Макс отпустил.
– Что он тебе говорил?
– Кто? Следователь?
– Нет, Макс!
Гера плохо настроился на разговор с хозяином и не понимал его.
– Водку жрешь, – пробормотал Гоча, скользнув взглядом по столу.
– Налить?
– Нет, спасибо, я ужинал… Что тебе Макс говорил?
– «Иди домой!»
– Про «Ауди» что-нибудь говорил?
– Нет.
– А ты ничего из его вещей не находил? Пейджер или органайзер?
– Пейджер? Нет, пейджер не находил, – соврал Гера.
– Ну ладно. Давай завтра без опозданий. Будем эту пофигень разгребать.
Он хлопнул дверью. Гера смотрел в окно, как «Жигули» вишневого цвета задним ходом катятся по узкой, размытой дождем грунтовке. Бодя, которого опять послали за водкой, отступил на самый край, пропуская машину, и низко поклонился хозяину. Глина под его ногами стала деформироваться, как пластилин, и строитель по колени ушел в кюветную жижу. Гера, открыв окно, свистнул, но Бодя не услышал.
* * *Несколько секунд он прислушивался к жесткому писку. Казалось, что радиоприемник поймал сигналы первого искусственного спутника Земли, но у Геры не было приемника, а первый искусственный давно сошел с орбиты. Тогда Гера приступил к пеленгации и, действуя методом «горячо-холодно», быстро отыскал в своих мокрых джинсах, брошенных на веранде, пейджер Макса. Маленькая черная коробочка с дисплеем надрывно пищала, требуя внимания к себе.
Он взял ее в руки, испытывая странное чувство. На дисплее, как рыбы подо льдом, застыли буквы. Кто-то адресовал их человеку, судьба которого была ужасна. «НАШЛА, ЧТО ПРОСИЛ. ВЫЕЗЖАЮ ИЗ КОЛОМЕНСКОГО. ПЕРЕЖИВАЮ ЗА ТЕБЯ, ЧЕЛОВЕЧИШКА МОЙ! БУДУ В 18.00».
Было без четверти пять. Этой особи женского пола, которая уже выехала к Максу из Коломенского, через час с лишним предстояло пережить потрясение. Гере стало ее жалко больше, чем Макса.
«Почему он не носил пейджер с собой?» – подумал он.
«ПО ВОПРОСУ ВАКАНСИЙ В «ЛАДА-СЕРВИС»: ЗАПИСЬ НА СОБЕСЕДОВАНИЕ ПО ВТОРНИКАМ С 10 ДО 12 ЧАСОВ».
Он «листал» сообщения в обратном порядке. Это чем-то напоминало чтение чужого дневника, но совесть его не возражала.
«ГОТОВЬСЯ К ПРИЕМУ БОМБОВОЗА. SL-КЛАСС. СВЕЖАК. СПЕЦСВЯЗЬ, ESP, ASR, НАППА, ДОЖДЕВОЙ ДАТЧИК И Т.Д.». Это сообщение пришло в одиннадцать часов сорок пять минут минувшей ночью. Макс его принял.
«ВСЕ РАБОТЫ ПРЕКРАТИТЬ. НЕМЕДЛЕННО ОТОГНАТЬ МАШИНУ К ПЛАТФОРМЕ «ЧЕРНАЯ РЕЧКА». В 7 УТРА ЖДУ НА РАБОТЕ». А это пришло уже в первом часу ночи. Тоже принято.
«ПО ВАШЕМУ ЗАПРОСУ СООБЩАЮ: СТОИМОСТЬ ЭЛЕКТРОДУГОВОЙ ПЛАВИЛЬНОЙ ПЕЧИ НА СЕГОДНЯШНИЙ ДЕНЬ СОСТАВЛЯЕТ…»
Гера отключил пейджер и сунул его под подушку. В чужом дневнике было черно, как в ночи. Хорошо, что у него не было такой игрушки. Если дождь будет лить всю ночь, то к его домику по раскисшей грунтовке не пробьется даже джип. И никто его не загрузит своими проблемами. Ни Гоча, ни переживающая особь женского пола, ни продавцы электродуговых печей.
Дождь, однако, вскоре закончился. Гера вышел на крыльцо. В воздухе пахло мокрой землей, сочной травой и прелой древесиной. Из дверных щелей первого отечественного кабриолета хлестали струи воды.
Вытащив из-под крыльца ящик с инструментами, он достал из него обрывок провода с вилкой на конце и зачистил провода. В пустую консервную банку из-под сельди плеснул бензина. Потом воткнул вилку в розетку и, поднеся оголенные провода к банке, замкнул их.
Бензин вспыхнул, как от спички. Где-то на втором этаже с сухим щелчком «выстрелили» пробки. Свет на веранде погас. Гера столкнул ногой горящую, как ритуальный факел, банку с крыльца и накрыл ее мокрой тряпкой.
Значит, несчастный случай?
* * *Хорошая лыжная шапочка. Даже при двадцатиградусном морозе с ветром мозги в ней наверняка будут функционировать нормально. Если очень холодно – можно опустить отворот и закрыть уши. А если натянуть еще ниже…
Гера натянул шапочку на голову так, чтобы нижний срез достал до плеч. Потом провел по ней ладонью, нащупал глаза, нос и рот. Глаза надо вырезать обязательно. А нос нет… Можно ограничиться узкой щелью для дыхания и обвести ее снаружи красной эмалью. Получится очень страшно.
Он вырезал две дырки и через них посмотрел на закат. Мир остался прежним. Потом он подошел к зеркалу. На него глянуло несуразное существо, похожее на палача или на клоуна. «Годится!» – подумал Гера.
Маскарадный костюм дополнили поношенные вещи хозяйки дачи, которые Гера нашел на чердаке. Спортивное трико с отвислыми коленками, кирзовые сапоги с подвернутым верхом и черный болоньевый плащ, который шуршал, как осенняя листва в лесу. Плащ и шапочку он спрятал в большую спортивную сумку, туда же кинул газовый пистолет, выполненный в стиле револьвера «магнум».
В овраге было сыро. Земля не хотела держать на себе человека, как необъезженный конь наездника. Все вокруг было мягким и податливым. Гера долго взбирался по насыпи на рельсы. Тяжелые капли барабанили по листьям клена. Красными светофорами под ногами светились ягоды земляники.
Он шел к палатке строителей со стороны леса, на ходу надевая шапку и плащ. Пояса не оказалось, и он перетянул себя бельевой веревкой. Деревья, едва он прикасался к их стволам, окатывали дождевой водой. Было тепло. Грели водка и энергичные движения.
Когда за деревьями показалось оранжевое пятно палатки, Гера поднял воротник и вынул из сумки газовую хлопушку. Он уже слышал приглушенные голоса. Залитый дождем костер дымил, как маленький вулкан. Гера пошел быстрее. Шелест плаща и треск веток под его ногами должны заранее были сломить волю строителей.
Палатка больше напоминала огородный парник. Ее провисшая крыша была насквозь мокрой, а рваные куски полиэтилена защищали от воды лишь вход. Бодя сидел на корточках посреди вытоптанной полянки и пытался раздуть огонь. Приставив к непричесанной голове строителя пистолет, Гера протянул сумку. Бодя все понял и покорно полез в палатку за деньгами. Как только он исчез в ее сыром нутре, разговоры стихли.