Бессердечный Босс (ЛП)

— Что-нибудь еще? — спрашивает бармен, обращаясь к той части зала, где несколько минут назад сидели мужчины в костюмах. Я так резко оборачиваюсь, что едва не падаю со стула.
Он все еще там. Один. Сидит за столом и убеждает бармена, что все в порядке. Он не хочет больше пить... Тогда почему он все еще здесь? Телевизор над баром не показывает никакого матча (его давным-давно сломали). Вокруг нет никого, с кем можно было бы побеседовать, если не считать пары рыгающих мужланов в дальнем углу (я не считаю).
Затем его взгляд встречается с моим, и до меня доходит. Он здесь ради меня. Мое сердце замирает, пропуская удар, а потом начинает бешено колотиться.
Он - не решение моих проблем. Но из него выйдет отличное отвлечение, короткая передышка от тяжести груза на моих плечах.
Я смотрю на него. Боже, он такой красивый со всеми этими жёсткими чертами. Настоящий мужчина. Широкая грудь, жилистые предплечья, высокая фигура. Даже сейчас он не улыбается. Он нахмурен, а его мягкий рот – пожалуй, только это в нем мягкое – слегка искривлен. Словно он злится на меня за то, что я поставила нас в такое положение. Злится на меня за то, что я заставила его остаться.
Я могла бы сейчас возмутиться. У меня никогда не было секса на одну ночь, потому что мне еще не встречался парень, с которым мне бы этого захотелось. Этот же мужчина соблазнителен, хотя даже не старается. Посылает волны похоти, даже развалившись на месте, и холодно меня оценивая через полбара. Он притягивает взгляды в любой обстановке. Здесь же он всецело захватывает мое внимание.
Мне приходит в голову, что я могла бы уйти прямо сейчас и сохранить сердце в целости и сохранности. Ничего хорошего это знакомство не принесет. Завтра этот незнакомец исчезнет, и моя жизнь вернется в прежнее русло.
Моя жизнь.      
Прошло четыре года после окончания школы, а я все еще здесь, не в силах спрыгнуть с этой кошмарной карусели. Мы работаем и копим деньги только для того, чтобы устранить очередное «стихийное бедствие»: то машина сломается, то страховка не покрывает новые лекарства от астмы Маккенны, то происходят перебои в работе кондиционера, то крышу нужно починить... И вот мы снова здесь, откуда начинали. Все такое же разваливающееся, как и в день, когда мы стартовали.
Руки дрожат, а горло ноет от попыток сдержать слезы.
Я больше не могу. Такая жизнь быстро сведет меня в могилу. Мне нужна кнопка аварийной остановки, предохранительный клапан, который запустит пружину и вытолкнет меня с этого барного стула, отправит на пустынный остров, где нет кредитов и дерьмовых боссов. Бог с ним, с островом. Я не привередлива. Мне бы провести спокойную ночь в трейлере мамы, уставившись в пустую стену, чтобы никто не напоминал мне о кошмарах, которые будут ждать меня утром.
Только вот такой кнопки не существует, зато есть этот мужчина. Что ж, я пойду по этой тропинке, чтобы сойти с карусели на одну ночь.
Я многозначительно смотрю в сторону бокового коридора, который ведет в уборную, после чего убеждаюсь, что он понял намек. Соскальзываю с барного стула, и в то же время его стул царапает деревянный пол.
Теперь пути назад нет.
  
∙ Глава 2 ∙
 
 
Тейлор
 
Я бреду в уборную, словно в тумане: тело движется на автопилоте шаг за шагом. Я не отдаю себе отчета в том, что творю. Я в шоке. Вот, что это такое – шок, потому что реально собираюсь это сделать. Совесть пытается достучаться до меня и остановить, велит развернуться и сбежать, пока еще есть возможность, но вот я уже стою перед дверью в женский туалет, и рука, намного больше моей, открывает ее для меня.
Я совсем забыла про зеркала; лучше бы здесь не было их двух, висящих над старыми фарфоровыми раковинами. На них трещины и пятна, но я все же вижу свое отражение достаточно хорошо, чтобы лицезреть результат своего поступка.
Карие глаза, унаследованные от мамы, смотрят на меня. Из-за их соблазнительной раскосости создается ощущение, что я храню невообразимые тайны. Длинные каштановые волосы свободными волнами ниспадают до середины спины. О полных губах, как у меня, можно только мечтать. Во всяком случае, так мне говорили. Наверное, именно их следует поблагодарить за интерес этого мрачного незнакомца.
Я знаю, что обладаю «полным комплектом»: высокие скулы, тонкая талия и соблазнительные изгибы.
Но моя внешность меня никогда не радовала. На самом деле, из-за нее я хлебнула достаточно горя. Мамины хахали всегда слишком мной интересовались. Учителя и родители одноклассников считали, что я выгляжу так, будто единственной целью моей жизни было сбить мужчин города с праведного пути. Начальники не видели во мне ничего, кроме внешности, и сегодняшний разговор с мистером Харрисом яркий тому пример. Что ж, после всех этих нежелательных вольностей и ехидных замечаний понятно, почему я не пользуюсь косметикой и не ношу обтягивающую одежду. Нет смысла усугублять проблему.
Твердая грудь ударяет меня в спину, толкая дальше уборную. Понимание происходящего стекает вниз по позвоночнику. У него был выбор, как и у меня. Он не был обязан идти за мной, но дверь захлопывается, и присутствие мужчины заполняет тихое пространство.
Он касается моего бицепса, чтобы направить вперед. Я вижу в зеркале, как он возвышается надо мной. Расстояние между моей макушкой и его подбородком можно измерить в километрах.
Из нас вышла поразительная пара: идеальное сочетание черт лица и карих глаз совершенно разных оттенков, которые даже нельзя отнести к одному цвету. Два красивых человека, которые вот-вот примут очень плохое решение.
— Сколько тебе лет? — спрашивает он, встречаясь со мной взглядом в зеркале. Я замираю, когда понимаю, что его тон такой же резкий, как и его скулы.
— Двадцать два.
Он хмурится в осуждении.
— Слишком молода, чтобы одной сидеть в баре.
Я не собираюсь оправдываться перед ним. Если ему нужно объяснение, почему я здесь, то он может спросить вежливо. А пока переведем-ка тему разговора.
— Почему ты не ушел с друзьями?
Он тянется свободной рукой к моим волосам у плеч. Я наблюдаю в зеркале, как он убирает их мне за спину. Тело пронизывает непроизвольная дрожь.
— Не захотел, — тихо отвечает он.
— Почему? — допытываюсь я.
Он снова возвращает взгляд к моим глазам.
— Ты казалась такой грустной, пока сидела в баре в полном одиночестве. Думаю, часть меня хотела убедиться, что с тобой все в порядке.
Это было последнее, что ожидала от него услышать, так как ожидала что-то типа: «Эм, потому что ты горячая».
Меня внезапно накрывает лавина эмоций, я начинаю трястись от попытки сдержать слезы, не позволить плечам опуститься и не ссутулиться. Я зажмуриваюсь.
Когда в последний раз кто-то спрашивал, в порядке ли я?
Я не могу заплакать. Не могу позволить ему увидеть меня в таком уязвимом положении. Он меня не захочет, если превращусь в хлюпающую кашицу. Ох, ты думал, мы пришли сюда для разврата? Как бы нет так! Вообще-то, я буду рыдать минут тридцать в твоих успокаивающих объятиях.
Он переживал за меня.
Почему?
Он - незнакомец, с которым обменялась всего парой слов, но инстинктивно понимаю, что он не хочет меня использовать. Кроме того, он бы уже это делал.
Мы вдвоем в туалете. Никто сюда не заявится. Он мог бы прижать меня к стенке и сделать все, что ему заблагорассудится, но все же мужчина стоит совершенно неподвижно, ожидая моего ответа.
И как обычно, моя печаль быстро сменяется гневом. Слезы не помогут мне выбраться из этого бардака. Жалость к себе не решит проблем. Я стою здесь только из-за своей силы и желания пережить еще один день.
Убедившись, что слезы не потекут, я открываю глаза и тянусь к его руке, той, что так благоговейно касалась волос, чуть ли не разорвав мое сердце.
— А что хотела сделать другая часть тебя? Та часть, которая не хотела убедиться, все ли со мной в порядке..., — наполненным страстью голосом спрашиваю я.