Сохранять достоинство (сборник)
Мать Жоржа, в девичестве Эрманс Моро, была женщиной весьма набожной, правда, без видимых признаков ханжества - в доме нередко звучали суровые суждения о церкви и о священниках. Именно от нее унаследовал будущий писатель глубокую религиозность. Что касается отца, то тот сумел передать сыну, помимо благотворной любви к Бальзаку, еще и любовь к публицистике реакционных журналистов того времени. Таким образом, с самого начала своего жизненного пути Бернанос оказался в такой обстановке - мелкобуржуазное семейное окружение, церковь, антидемократическая атмосфера привилегированных учебных заведений, - которая формировала его как ревностного католика, человека консервативных взглядов, монархиста. Все это привело его в лагерь реакции, в националистическую организацию "Аксьон Франсез", руководимую реакционным писателем и политическим деятелем Шарлем Моррасом. Впоследствии Бернанос вспоминал о вступлении в "Аксьон Франсез" как об ошибке, совершенной по молодости лет, в том возрасте, "когда абстрактная идея в сочетании с чувством образуют взрывчатую смесь". Юношеский максимализм и горячий, вспыльчивый характер, несомненно, сыграли свою роль, но главные причины как этого, так и многих других его поступков лежали гораздо глубже и не могут быть поняты без анализа тех идеологических процессов, которые начали развиваться в последней трети XIX века.
Дело в том, что мировоззрение Бернаноса формировалось под непосредственным влиянием так называемого "католического возрождения". Начиная с Возрождения в литературе и искусстве, ранее тесно связанных с религией и церковью, все больше и больше обнаруживала себя тенденция к "эмансипации". Прогрессирующая дехристианизация литературы соответствовала периоду подъема буржуазии как класса и достигла своего апогея в XVIII веке, в эпоху Просвещения. Буржуазная идеология, которая до поры до времени пряталась под маской различных протестантских ересей, получила тогда возможность назвать свое истинное имя. Религией поднимающейся буржуазии, отмечал Ф. Энгельс, стал рационализм. "Насильственные меры Людовика XIV, писал он, - только облегчили французской буржуазии возможность осуществить свою революцию в нерелигиозной, исключительно политической форме, которая одна лишь и соответствовала развитому состоянию буржуазии" 1. Подобный идеологический климат, естественно, не способствовал распространению религиозных идей в среде литераторов.
1 К. Маркс, Ф. Энгельс. Избранные произведения в 3-х тт. М.: Изд-во полит. лит-ры. 1979, т. 3, с. 413.
Заметное изменение духовной атмосферы наступило лишь в последней трети XIX века. Его симптомом в литературной жизни как раз и стало "католическое возрождение", внешним выражением которого явилось "обращение" в католическую веру ряда литераторов, ранее весьма равнодушно относившихся к вопросам религии. В начале 60-х годов католицизмом заинтересовался Барбе д'Оревилли, а потом началась настоящая цепная реакция. Наступила очередь Леона Блуа, Поля Бурже, Жориса Карла Гюисманса. Не остались в стороне от странной моды и поэты. Католической стала вдруг муза Поля Верлена. Верлен в свою очередь проложил путь Франсису Жамму и Жермену Нуво. Блуа указал путь Шарлю Пеги. Пришло "откровение" и к Полю Клоделю. Веяние затронуло не только литераторов. Католиком стал художник Жорж Руо. Философ Жак Маритен и его жена Раиса Маритен "обратились" из протестантизма в католицизм. Волна "обращений" не останавливалась до первой мировой войны. После войны она несколько стихла в самой Франции, но зато перекинулась на другие страны.
Изначально главным источником идеологии "католического возрождения", стал, конечно же, тот самый страх, который находится у основания любой религии. Только в данном случае это был не страх перед грозными и непонятными силами природы, способствовавший зарождению религиозного чувства в древние времена, а тот "страх перед слепой силой капитализма", о котором говорил В. И. Ленин. Существует немало документов, подтверждающих это. Например, один из ведущих католических публицистов Эдуард Род писал: "После 1870 года в обстановке ненависти и недоверия, обусловленной бедствиями войны с внешним врагом и войны гражданской, в обстановке тоски из-за множества открытых вопросов, решение которых не предвидится, в потрясенной до основания Западной Европе сгустилась тяжелая и нездоровая атмосфера, чрезвычайно благоприятная для расцвета философии отчаяния" 1.
1 Цит. по.: R. Вessede. La crise de la conscience catholique dans la litterature et la pensee francaise a la fin du XIX sciecle. P., Klincksieck, 1975, p. 32.
Затяжной кризис, поразивший Францию после военного краха и разгрома Коммуны, ощущался в политике и философии, распространялся на самые различные сферы жизни, затронул искусство и литературу, науку и мораль, не миновал сферу религии. Возрождение религии было жестом отчаяния и представляло собой особую форму бунта против буржуазного конформизма, против интеллектуальной сухости позитивизма, против парламентской демократии, против политического либерализма, сбросившего свою маску во время расправы над коммунарами. Если либеральным католикам импонировала политика "республиканца" Тьера как истинного защитника имущих классов, то многие из католиков-неофитов в знак протеста написали на своих знаменах монархические лозунги. Ватикан и буржуазия были тогда заинтересованы в придании католицизму новой, более современной, даже несколько наукообразной формы. А раз так, то этой тенденции представители "католического возрождения" противопоставили намеренно примитивную религию. Этим же объясняется и пристрастие неофитов к мистицизму, к провоцирующе нелепым суевериям. Религия новообращенных литераторов апеллировала не к логике, не к "скомпрометированному" разуму, а к "откровению" и догме. Литературное "католическое возрождение" возникло на гребне духовного протеста, объединившего на время некоторые группы населения, на гребне чувств, на гребне настроения.
Именно эти бунтарские тенденции, проявившиеся в общественной психологии того времени, оказались созвучными юному Бернаносу, которому к тому же даже и не нужно было "обращаться" в веру, поскольку он с младенчества воспитывался в католицизме.