Темный пришелец

Психолог закрепился когтями за стену, моментально потеряв способность двигаться из-за чувства великого отчаяния, нахлынувшего на него. Миссия "Дан тални" должна была преуспеть. На карту было поставлено гораздо большее, чем статус Сани как медиатора и принятие его гипотез, а значит, и его личное продвижение по служебной лестнице. Помимо расширения территорий владений агзин-беев и дополнительных природных ресурсов, звездная система Чай-те имела и другое значение: в ней заключалась единственная надежда беев на продолжение развития их рода. 
Эволюция агзин-беев зашла в тупик тысячелетия назад, когда изменения в окружающей среде и обществе совершенно случайно привели к доминантному положению дю-агнов, сделав практически невозможным переход на более высокий мыслительный уровень венья-агнов. По прошествии веков о таком переходе уже не могло быть речи. Большинство населения оказалось в ловушке схемы мышления дю-агна, которая не позволила выходить за рамки признанного факта. Только пять процентов беев рождались одаренными интуицией и знающими о ней. Еще тридцать процентов относились к скрытым венья-агнам. Они могли послужить фундаментом для цивилизации иного типа, но им надо было сломать преграды, не позволяющие им мыслить свободно. Такое развитие представлялось невыполнимым на родине беев. Они нуждались в звездных просторах, чтобы построить жизнеспособное общество венья-агнов. 
"Если, - подумал Бьер, поворачиваясь опять к Сани, - станет ясно, что Тагл теряет контроль над своими мыслительными процессами, мне самому придется убрать штагна-джия". Будущее агзин-беев было превыше всего, важнее его собственной гордости или амбиций одного-единственного медиатора. Тем не менее Сани входила в его план, который он разработал двадцать пять лет назад, а значит, ее нужно было всячески ублажать и опекать. 
- Стоша, похоже, не подозревает, что в нем происходит сдвиг в сторону венья-агна, - вымолвил Бьер спокойно. - Не думаю, что и Верда о чем-нибудь догадывается. Они просто по-другому реагируют на подсознательном уровне. 
Сани с любопытством посмотрела на него: 
- И когда они поймут? Как те, кто жил как дю-агны, вдруг примут неожиданное понижение их статуса? 
От такого оскорбления Бьер резко ощетинился. Венья-агны перестали угрожать социальной стабильности, когда их число уменьшилось, а цивилизация окрепла и развилась. Тем не менее венья-агны так и жили с клеймом разрушителей, делавшим их изгоями общества, которых дю-агны в лучшем случае просто терпели рядом с собой. 
Проигнорировав обидные слова, Бьер с новыми силами принялся успокаивать взволнованного медиатора: 
- Я думаю, все зависит от каждой конкретной личности, Сани. Мы вправе ожидать чего угодно - от немедленного смирения до шока и вызванного душевной травмой предсмертного сна. 
- Предсмертного сна? Венья-агнам не дано заснуть вечным сном. 
- Пока преобразование не завершено, скрытые венья-агны действуют по программе дю-агнов. Шок может вызвать омертвение клеток. 
Сани кивнула: 
- Да, это похоже на правду. Но я не думаю, что кто-нибудь из них с радостью согласится с новым статусом. Немедленное смирение вряд ли возможно. 
Бьер не стал спорить. Будучи дю-агном, Сани не имела ни малейшего представления, насколько ограничены были возможности ее ума. Психолог чувствовал уверенность в том, что, по крайней мере, несколько скрытых венья-агнов быстро придут в норму, ощутив гармоничность своего нового существования, особенно если преображение будет идти постепенно, а дю-агны не станут вмешиваться. Учитывая тот факт, что, помимо него самого, только Сани знала о скрытых венья-агнах, неосведомленность остальных обеспечивала необходимые для безболезненного изменения условия. В настоящее время Стоша был кандидатом номер один на полное преобразование без особых побочных эффектов. Геолог продемонстрировал наклонности венья-агна, тем не менее действовал он вполне нормально. 
- Тагл - наша главная проблема, - ледяным голосом изрекла Сани. Думаешь, он осознал, что с ним творится? 
- Не знаю, но он чувствует изменения в других. 
- А если он обнаружит, что он венья-агн? Что тогда? 
Бьер устремил на нее взгляд - и сказал само собой разумеющимся тоном: 
- Его физическое состояние постоянно ухудшается. Он испытывает давление в связи с неминуемым решением вопроса о корабле колонизаторов. Думаю, в его случае можно ожидать худшего - умственного перегорания или смерти. 
Сани выдержала его взгляд с леденящим душу спокойствием. 
- А если Тагл окажется неспособным выполнять свои обязанности или погибнет? 
- Тогда решение за или против колонизации придется принимать вам, медиатор. 
Глаза ее поблекли, и с непроницаемым выражением лица Сани заметила: 
- Миссия не должна потерпеть крах из-за неподтвержденных данных и фантазий венья-агнов, Бьер. 
Психолог нахмурился. Его репутация, его положение в обществе зависели от удачного окончания его эксперимента. Если миссия провалится, корабль колонизаторов никогда не взлетит с поверхности его родной планеты и Бьер никогда не сможет сам рассказать о своих открытиях. Совет, конечно, велел ему передать по каналам связи результаты своих исследований в том случае, если "Дан тални" объявит систему обитаемой; но психолог желал доказать дю-агнам, что он достоин их общества, а для этого требовалось сделать все, что возможно, чтобы отпала нужда в запасном варианте. 
- Я прослежу, чтобы мы успешно выполнили нашу задачу, - сказал он наконец. 
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ 
Тагл пристегнул к скафандру сзади стартовые ускорители и вышел в открытый космос. С благоговейным трепетом он наблюдал, как Гейн и Стоша заводили в док беспризорный космический аппарат, который появился на мониторах "Дан тални" несколько часов назад. По сигналу Гейна его начали передвигать в сторону грузового отсека корабля. Тагл переместился к носовой части звездолета беев, затем поднырнул под него. 
В его наушниках прозвучал голос Гейна: 
- Старая штуковина. 
- Насколько старая? 
Отрывистые слова инженера потонули в тяжелом вздохе: