Тысячный этаж

– Ах да, – виновато проговорила Леда, – я всего лишь зашла за коктейлем. У меня сегодня ленивый день.
– А потом я уговорил Леду съесть со мной начос. – Атлас с иронией указал на пустую тарелку. – Прости, что ничего тебе не оставили.
– Не беспокойся. – Эйвери вновь посмотрела на Леду. – Вы, ребята, едете домой? Может, возьмем ховер?
– Отлично. – Атлас повернулся к Леде. – Ты готова?
– Конечно, – ответила она, повторяя себе, что скоро удастся провести с Атласом больше времени.
Надя ведь сможет помочь ей и еще раз.
По пути к выходу из клуба Эйвери потянула Леду за руку:
– Мы можем поговорить о вчерашнем?
– Конечно. Прости, что уехала и ничего тебе не сказала, – с невинным видом проговорила Леда. – На меня навалилась усталость, и я не нашла тебя, чтобы попрощаться. Сама знаешь, как это бывает.
– Я о том нашем разговоре. Мне не хотелось на тебя давить, насчет…
– Как я уже сказала, все в порядке, – довольно резко проговорила Леда. Серьезно, почему Эйвери не понимает намеков?
– Хорошо. Если захочешь поговорить, я к твоим услугам.
– Спасибо. – Леда настороженно глянула на Эйвери. Лучшая защита – нападение. – Ну а ты? Атлас сказал, что к концу вечера ты напилась. И ему пришлось отвозить тебя домой.
– Первая вечеринка сезона; наверное, я слишком увлеклась. – Было в голосе Эйвери что-то необычное, но что именно, Леда сказать не могла.
– Ясно. Отличная вышла вечеринка, – согласилась Леда, не зная, зачем поддерживает эту тему.
– Это точно. – Эйвери даже не взглянула на Леду. – Было здорово.
Подруги не проронили ни слова, пока не поравнялись с Атласом у выхода. Разве случалось, чтобы они с Эйвери не могли найти темы для разговора?
Правда, раньше Леда ничего от нее не скрывала.
Атлас повернулся и улыбнулся им обеим. Леда поняла, что обманывает саму себя: ее самый большой секрет находился прямо перед ними.
Главное, чтобы он не стал ее самой большой ошибкой.
 
Эйвери
 
– Так вот, стою я на мощеной улочке под дождем одна, сеть не ловит – во Флоренции не так развиты технологии, – и тут появляется эта компания подростков со средних этажей!
Эйвери рассказывала историю на автопилоте, не отдавая себе отчета, что именно говорит, – умение, которое она переняла от мамы. Девушка не могла отделаться от странного чувства, возникшего при виде Леды и Атласа вместе. «Это ничего не значит», – повторяла себе Эйвери, но в душе знала, что все совсем не так. Видимо, для Леды значило.
Увидев их в ресторане, Эйвери заулыбалась и махнула им, но тут же смущенно опустила руку. Эти двое были настолько поглощены разговором, что не заметили ее. Эйвери стало любопытно, о чем они болтают, а в следующую секунду она заметила выражение лица Леды и почувствовала, как земля уходит из-под ног.
Леде нравился Атлас.
Но почему подруга ей ничего не сказала? «Потому что он твой брат», – ответил разум, но Эйвери была слишком потрясена и обижена, чтобы мыслить рационально. «Между мной и Ледой нет секретов», – с горечью подумала она, на мгновение позабыв, что и у нее самой есть тайна.
А еще эта странная грубость Леды, когда Эйвери уличила ее во лжи насчет летних каникул. «Давай просто не будем об этом, хорошо?» – воскликнула Леда. Тогда Эйвери беспокоилась о ней, но сейчас внезапно разозлилась. Эйвери переживала за Леду и собиралась проведать ее по пути домой, а та в это время поедала начос и флиртовала с Атласом.
Когда у них с Ледой появились тайны друг от друга?
– И что дальше? – спросил Атлас.
Эйвери повернулась, чтобы ответить: привыкнув быть в центре внимания, она и в ховере заняла место посередине.
– Мне помогли найти дорогу до общежития! Все потому, что я была в твоей старой хоккейной толстовке, а эти ребята, очевидно, играли с нашей командой в прошлом году. Можешь поверить? Парни из майл-хая в Италии! Мир тесен!
– Да уж, – равнодушно проговорила Леда, и Эйвери стало стыдно за свои слова.
Термин «майл-хай» использовали ребята с верхов Башни, говоря о провинциальных и неблагоустроенных средних этажах, поскольку те находились в миле над уровнем земли. Когда-то и Леда принадлежала к майл-хаю.
– Не могу поверить, что ты надела за границей ту старую толстовку, – поддразнил Атлас.
– Да, выглядела она нелепо.
Эйвери пожала плечами и притихла. Внезапно ей стало неловко: ведь она стащила ту толстовку, пробравшись в комнату Атласа. Спустя несколько месяцев та все еще хранила его запах.
Ховер вывернул из вертикального коридора на девятьсот шестьдесят втором этаже, направляясь в Тредвелл – обнесенный забором частный сектор, где жили Коулы.
– Эйвери, – подала голос Леда. Ховер подлетел к воротам, и девушка высунулась наружу, чтобы сканер проверил ее сетчатку и подтвердил, что она здесь живет. – Завтра тоже идешь на антигравитационную йогу? Хочешь, пойдем вместе?
– Посмотрим. – Эйвери уклончиво пожала плечами. – После сегодняшнего занятия у меня все болит.
Ховер свернул на широкий, обрамленный деревьями бульвар Тредвелла, который казался еще больше из-за высокого потолка – в целых пять этажей. Тредвелл спроектировали по подобию Верхнего Ист-Сайда с его особняками. Некоторые дома даже сохранили в исконном виде, а потом, камушек за камушком, реконструировали внутри Башни.
Эйвери здесь нравилось. Каждое здание имело свою изюминку: кованые узоры ворот, неповторимые фасады. В дневном свете все строения выглядели по-разному. Это напомнило Эйвери о Стамбуле и Флоренции, где люди до сих пор придавали индивидуальность своим домам – в отличие от большинства районов верхних этажей. Там вдоль улиц тянулись вереницы ярко-белых дверей, похожих на жирные, покрытые глазурью куски свадебного торта.
Наконец они подъехали к жилищу Коулов. Леда нажала на кнопку над головой, отключая магнетрон безопасности, который удерживал ее на месте.
– Что ж, скоро увидимся. – Подруга перевела взгляд на Атласа и еле заметно просияла. – Спасибо, что подвезли, ребята.
Ховер начал подъем на оставшиеся тридцать восемь этажей до дома Фуллеров.
– Хорошо провели время с Ледой? – спросила Эйвери, не желая задавать вопросов, но не в силах сдержаться.
– Просто отлично. По правде сказать, – проговорил Атлас, – Леда предложила мне как-нибудь встретиться.
Эйвери уставилась в окно. Она знала, что потеряет самообладание, если будет смотреть на Атласа.
– Что-то не так? – спросил он.
Эйвери стало ужасно неловко: нужно что-нибудь ответить или она себя выдаст.
– Нет, конечно нет! – выдавила она. – В смысле, обязательно сходи с ней куда-нибудь.
– Хорошо.
Атлас с любопытством посмотрел на Эйвери. Без Леды пространства в ховере стало больше, но по ощущениям было наоборот.
– Отличная идея, – добавила Эйвери, думая при этом: «Идея ужасная! Прошу, не делай этого».
– Ага.
Эйвери ущипнула себя за руку, чтобы не взорваться. Ее лучшая подруга и парень, которому она никогда не признается в любви, вместе. Вселенная играла с ней злую шутку.
В ховере воцарилась тишина. Эйвери хотела нарушить молчание, но не могла найти слов. В течение прошлого года при каждом импульс-вызове Атласа она столько всего хотела рассказать, истории сыпались из нее безостановочно и беспорядочно, пока Атлас не отключался.
Теперь он был здесь, собственной персоной, а Эйвери не знала, что сказать.
– Эй… – Атлас повернулся к ней, будто о чем-то вспомнил. – Ты по-прежнему встречаешься с тем парнем, Зэем? Может, вы двое тоже придете?
– Мы с ним никогда не встречались, – машинально ответила Эйвери.
Зэй не разговаривал с ней с той самой вечеринки в «Аквариуме», а прошлой ночью она видела его с Даниэлой. В любом случае у Эйвери не было желания устраивать двойное свидание.
Хотя, может, эта идея не такая уж и плохая.
– Но я могу позвать кого-нибудь другого, – быстро проговорила она.
– Кого же?
– Эрис, конечно. А еще Ришу, Минь и Джесс. Тая, Макстона, Эндрю и даже Корда.