Пламенеющий Ангел

Другие демоны завидовали ему. Некоторые — открыто ненавидели. У него было то, чем они не обладали — и вряд ли когда-либо будут. Он был старше, мудрее, сильнее, менее чувствителен к человеческим проявлениям, все еще терзавшим прочих демонов. Его познания о людях — глубже. Его усвоение и демонского, и человеческого миров было более целостным. Он сумел использовать все интересовавшие его возможности и насладиться тем, что его интриговало.
Если не считать редких случаев, когда Пустота напоминала ему: необходимо платить по счетам, кем бы он ни был…
Он видел, как Пенни появилась из дверей церкви: красные волосы развевались, словно жили собственной жизнью. Нескладная фигура двигалась по тротуару, перешла дорогу — сляпанная на скорую руку кукла-марионетка, которую он дергает за ниточки. Он снисходительно усмехнулся, наблюдая за ее движением. Да, на первый взгляд — недоразумение, но кто судит о содержании книга по ее обложке? Внутри Пенни была словно туго взведенная пружина — опасная, убийственная. Пенни Дредфул.  [2]Это имя принадлежало героине серии бульварных романов о преступлениях, выходивших в начале прошлого века. «Это про меня», — со зловещей улыбкой произнесла она, когда узнала об этом, и с тех пор пользовалась этим именем.
Она подошла к Финдо Гаску, снова нацепив обличье маленькой девочки, кокетливой и лукавой.
— Приветствую, Дедуля, — воскликнула она, с такой страстью обхватив его, что две проходящие мимо пожилые леди чуть шеи себе не свернули, наблюдая за ними.
Мягко и терпеливо он высвободился из ее железных объятий. Он понимал причину ее невоздержанности, которой она обладала в большей мере, чем обычные демоны. В отличие от него самого, у нее не было ни малейшего интереса оставаться в живых. Пенни Дредфул была намерена разрушить себя, влюблена в эту идею, находясь во власти собственного безумия и желая написать последнюю главу жизни наиболее зрелищным способом. Гаск считал ее живой гранатой, но надеялся, что она протянет подольше, дабы получить от нее максимальную пользу.
— Ты все сделала, как я сказал? — начал он расспрашивать, приподняв одну бровь: это можно было истолковать в качестве примиряющего жеста.
Пенни, ничего не упустив, продолжала игру.
— Конечно. Эй, знаешь что, Дедуля? — Она называла его так постоянно, подчеркивая разницу в их возрасте, и это было безуспешной попыткой разозлить его. — Ничего в этой девушке особенного нет, понял? Нест Фримарк. Обычная девка. Я с ней справлюсь одной левой.
Она щелкнула пальцами, глядя на него с усмешкой.
Финдо молча взял ее за руку и повел к машине.
— Заходи, — велел он.
Она подчинилась, хихикая и бросая взгляды по сторонам — ни дать ни взять маленькая девочка, поддразнивающая снисходительного деда.
Когда они сели в машину, скрывшись с глаз прохожих, он посмотрел на нее долгим взглядом, прежде чем заговорить.
— Кого ты нашла?
Она вздохнула, досадуя, что он не желает поиграть в ее игру. Пожала плечами.
— Есть один мужлан по имени Ларри Спенс. Помощник шерифа, обладает определенным весом в округе, потому что работает уже лет десять. Он с радостью рассказал мне все о себе, держался как старый приятель. Он по-настоящему страдает по Мисс Большие Кроссовки. Просто потерял голову. На все готов, лишь бы ее заполучить. Это то, что тебе нужно.
Она приподняла брови и встретилась со взглядом Финдо.
— Ну так что, Дедуля? Зачем мы тратим время на эту гадючку?
— Следи за дверями церкви, — велел он, пропуская вопрос мимо ушей. — Когда увидишь его, дай мне знать.
Она секунду выдержала его взгляд, потом запыхтела от досады, но подчинилась. В деле она была весьма хороша, несмотря на болтовню, которой утомляла. Вот с Твитчем все иначе, это точно.
Они молча сидели и ждали, а воскресный день радовал ярким солнцем. Прихожане высыпали из церкви, и было их порядочно. Они кутались в пальто и спешили по домам к дневной трапезе.
— Лучше бы он поторопился, — проворчала Пенни.
— Позволь дать тебе совет, — тихо произнес Финдо Гаск. — Дедовский совет, если угодно. Не надо недооценивать Нест Фримарк. Она покруче будет, чем тебе кажется.
Она глянула на него, сморщив нос, словно пытаясь оспорить это утверждение, но он покачал головой и снова показал в сторону церкви.
Спустя несколько минут появился Ларри Спенс; на одной руке у него повисла маленькая девочка, на другой — мальчик постарше. Пенни указала на него, и Финдо Гаск велел заводить машину. Когда Спенс покинул стоянку вместе с детьми, Гаск и Пенни двинулись следом. Гаска раздражала необходимость работать с помощниками, он не мог полагаться на них так, как на себя самого. Три демона, управлять которыми было сложнее, нежели остальными, каждый — парадокс даже среди демонов. Он нанял их всех после Солт-Лейк-Сити, почуяв в Россе серьезного противника. Кроме того, теперь ему были известны желания Пустоты, и он понимал: ошибка должна быть исключена.
Он тяжело вздохнул и выглянул в окно на проносящиеся мимо дома, в то время как Пенни следовала за Ларри Спенсом с детьми по Первой авеню в северный район города. Финдо пробыл в Хоупуэлле почти неделю, терпеливо ожидая появления Росса, уверенный, что тот будет здесь, интуитивно чувствуя это — а интуиция никогда не подводила его. Она давала преимущество среди остальных демонов, хотя он сам порой не понимал, почему обладает ею. Вероятно, интуиция настолько обострилась благодаря тому, что прожил столь долго и столько всего пережил. И еще — благодаря его неустанному поиску ответов на вопросы и умению настраиваться на человеческое поведение, в чем Гаск существенно превосходил себе подобных. В любом случае, он чаще добивался успеха, нежели другие. Демоны охотились за Россом по всей территории Соединенных Штатов, заглядывая во все чуланы и под все кровати. Но именно он выследил Росса, он же его и убьет.
Руки Гаска любовно поглаживали черную кожу томика «Книги Имен». Он назвал ее так — простое обозначение списка людей, которых он выследил на протяжении многих веков. Его не волновали ни время, ни место, где это происходило. Дело не в деталях. Он заботился лишь о том, чтобы коллекционировать жизни и делать их своими. Его интересовала природа их смерти, их агония, их последнее дыхание. Он уже давно понял, что именно этот последний миг можно присвоить себе. Он может заявить права на них. Просматривая имена в своей книге, он всегда помнил, кому они принадлежали. Иные воспоминания отличались бледностью и бесплотностью. Но память о смерти была сильной и продолжительной, и он хранил ее со всей заботливостью, на которую был способен.
— Он дома, Дедуля, — заметила Пенни, прервав его размышления.
Финдо перевел взгляд вперед, наблюдая, как Ларри Спенс повернул машину в «карман», ведущий к небольшому домику на Второй авеню, прямо у Лефевр-Роуд.
— Проедешь еще пару кварталов, потом развернешься и поедешь назад, — велел он.
Пенни немного проехала по Второй авеню, потом повернула и выехала на улицу с другой стороны. Перед тем как достичь дома Спенса, она припарковалась у обочины. Потом выключила зажигание и огляделась.
— Что теперь, Дедуля Гаск?
— Пойдешь со мной.
Ларри Спенс был уже в доме вместе с ребятишками, и Гаск с Пенни слышали гудение еще не остывшего двигателя их машины. Дом выглядел маленьким и заброшенным; с приходом зимы деревья и кусты стояли голые, и домишко казался торчащим посреди пустоши, странно сиротливым. Финдо Гаск на минуту увлекся патетическим сравнением с сиротством жизни человеческой, пока стучал в дверь.
Ларри Спенс появился на пороге почти мгновенно. Он все еще был в выходном костюме, но успел ослабить галстук, в руках у него было кухонное полотенце. Он вопросительно смотрел на них, открыв наружную дверь.
— Мистер Спенс? — вежливо спросил Финдо Гаск; его голос звучал дружелюбно, но по-деловому. Спенс кивнул. — Мистер Ларри Спенс?
— Что вам нужно? — осторожно спросил Спенс.