Дитя порока (ЛП)

Автор: Дж. Дж. МакЭвой
Книга: «Дитя порока»
Серия: Дитя порока #1 (одни герои)
Переводчики: Алёна Мазур
Редактор и оформитель: Долька
Вычитка: Александра Кузнецова
Русификация обложки: Александра Волкова
ДИТЯ ПОРОКА
АННОТАЦИЯ
Я, Итан Антонио Джованни Каллахан, первый сын бывшего главы ирландской мафии, Лиама Алека Каллахана, и бывшего губернатора Мелоди Никки Джованни Каллахан, торжественно клянусь безжалостно защищать нашу семью, бизнес и образ жизни, независимо от того, какую цену для этого придется заплатить мне или кому-либо. Я не проявлю милосердия; нет прощения и мира тем, кто пойдет против меня.
Я буду жить ради своей семьи.
Я убью ради семьи.
Я женюсь ради семьи.
Я, Айви О’Даворен, единственная дочь Шона О’Даворена, торжественно клянусь безжалостно и беспощадно отомстить Каллаханам и всем тем, кто предал моего отца и семью.
Я буду жить ради мести.
Я убью ради мести.
Я выйду замуж ради мести.
ПОРОК
Viсe \ˈvīs\
a: моральная развращенность, тление: безнравственность
b: физический изъян, деформация или зараза: аномальное поведение домашнего животного в ущерб его здоровью или без какой-либо личной выгоды
ПРОЛОГ
Монстры вольны выбирать. Монстры определяют мир.
Монстры заставляют нас быть сильнее, умнее, лучше.
Монстры отсеивают сильных от слабых, 
они, как кузня, что закаляет души, превращая их в сталь.
Даже проклиная монстров, мы ими восхищаемся.
Мечтаем превратиться в них, хотя бы отчасти.
Есть вещи намного, намного страшнее, чем превратиться в монстра.
Джим Батчер
ИТАН — ОДИНАДЦАТЬ ЛЕТ
Он выглядел так, как, по словам взрослых, должен выглядеть Санта Клаус... во всем, за исключением белой длинной бороды, хотя она бы подчеркнула его красное лицо, белесую кожу и облаченное в красную рясу жирное тело, на которое было больно смотреть.
— Зачем здесь это окошко, если я все равно не могу вас увидеть?
Он засмеялся.
— Это твоя первая исповедь, мальчик?
Он мне уже не нравился. Я мигом придумал для этого три веские причины.
Во-первых, он засмеялся, когда я был серьезен.
Во-вторых, он не ответил на мой вопрос.
В-третьих, он назвал меня «мальчиком».
— Да, — я все же ответил, но лишь потому, что мама сказала быть почтительным в церкви.
— Рядом со стулом есть карточка. Она подскажет, что ты должен сказать.
Он мне, правда, не нравился.
Зачем оставлять карточку в темной кабинке. Так глупо.
Порыскав вокруг, я нашел маленькую карточку и поднял ее, чтобы прочесть.
— Прости меня, отче, ибо я согрешил... Стойте, я не грешил. — Я снова взглянул на него.
— Действительно? — спросил он, немного повысив голос. — Ты не сделал ничего плохого?
— Не-а.
— Иногда мы можем думать, что в поступке нет ничего плохого, или он настолько незначителен, что не считается грехом. Но Бог волнуется обо всех наших деяниях, — ответил он.
— Ладно, когда у меня будет что-то подходящее, я вернусь, — сказал я, опуская карточку на место.
— Так ты никогда не говорил ничего такого, что могло бы кого-нибудь ранить? Возможно, ты как-то толкнул сестру...
— Зачем мне толкать свою сестру?
— Или ударил брата?
— Ничего такого.
— Кричал или спорил с родителями?
— Нет. Мои родители убили бы меня, а затем вышвырнули мой зад в Ирландию, чтобы и там все Каллаханы могли убить меня заново. — Я рассмеялся. Мне нравилась Ирландия. Все там были чем-то похожи на дядю Нила.
— Каллаханы?
То, как он произнес мою фамилию, привлекло внимание. Он вымолвил ее так, будто... она шокировала или даже ужасала. Нет. Когда я заглянул в его голубые глаза, они были широко открыты и дрожали. Я не думал, что это возможно. Быть может, вся его голова дрожала, а я мог видеть только глаза.
— Ага, — я кивнул, добавляя: — Я, Итан Антонио Джованни Каллахан, первый сын Лиама Алека Каллахана и Мелоди Никки Джованни Каллахан. Вы в этой церкви новенький?
Он не ответил, так что я постучал по окошку.
— Почему вы напуганы?
Когда я произнес это, мужчина сел ровнее и сосредоточился на мне.
— Я не напуган.
— Вы лжете... вам стоит это признать.
Весь налет веселого священника сошел с него, как с гуся вода, когда мужчина заговорил снова:
— Узнав, кто твои родители, я понял, почему ты такой невоспитанный и напыщенный в столь юном возрасте.
Причини ему боль!
Мне хотелось, но вместо этого я продолжил разговор.
— А кто, по-вашему, мои родители? Уверен...
— Это не по-моему. Я говорю о том, кто они на самом деле. Убийцы.
— И что? — спросил я.
— И что? И что?
Я кивнул.
— Моисей был убийцей. Король Давид — убийца. На самом деле почти все в Библии убийцы... за исключением Иисуса. Но так как он является частью Господа, то разве это не делает и его убийцей? Потому что Бог тоже говорил людям убивать других людей и...
Его голос стал громче.
— Ты перекручиваешь слова Господа.
— Нет, не перекручиваю. Я уверен.
— Ты... — Он глубоко вдохнул. — В Библии, мальчик, Бог ищет справедливости, праведности для целого мира, в котором есть плохие люди, желающие ранить других людей, так как в то время не было тюрем. Не было способа прекратить деяния и обман плохих людей. Церковь учит нас, что каждая жизнь бесценна, и в современном мире существуют тюрьмы. Так что убийство — это грех.
— А что на счет армии?
— Армия служит общему благополучию страны и одобрена церковью только тогда, когда это крайне необходимо.
Вот все взрослые такие же тупые?
— То есть, в таком случае, убийцей быть нормально. Нужно всего лишь разрешение. А вы даете разрешение, только когда оно необходимо. Так вот, мои родители делают что-то, только если это необходимо...
— Ничего из сделанного твоими родителями, мальчик...
— Прекратите меня перебивать! — отрезал я и взглянул на него, встав на ноги. — Прекратите называть меня «мальчиком». Я же сказал вам, что меня зовут Итан Антонио Джованни Каллахан. Я не перебил вас ни разу. Позволил высказать вашу точку зрения. А вы ведете себя грубо. Я сказал вам, что они — мои родители, но вы все еще хотите плохо отзываться о них передо мной. Может, сплетни не считаются грехом, а стоило бы, и вам следует в этом исповедоваться. Мои родители делают только то, в чем есть необходимость. Люди нападают на нас все время, и мы защищаем себя, наши семьи и наших людей. Если бы мои родители не были убийцами... если бы я не был убийцей. Мы бы уже были мертвы!
Священник ахнул.
— Что ты только что сказал?
Я не ответил. Чем дольше смотрел на него, тем злее становился.
— Ты кого-то убил?
— Да, но я не прошу о прощении.
Опять же, он повторно издал раздражительный звук.
— Что они с тобой сделали? Сколько же тебе лет, раз они уже превратили тебя в монстра?