Автостопщик

– Я на всё тобою сказанное отвечу кратко, ибо с какой стороны не заходи, возвращаешься к одному и тому же. Пойми, Михаил, это козни дьявола.
 
Глава 4
Михаил до высадки много ещё задавал каверзных вопросов Сергею, на которые соответственно слышал скупые неудовлетворительные ответы и, конечно, сводящие все к главному отрицательному герою священной книги. Михаилу уже не в первый раз попадались религиозные фанатики, пытавшиеся порассуждать с ним о Боге или вовлечь в свою секту, но, загоняя их в тупик, он всегда получал какое-то особое наслаждение.
Сейчас Михаил шёл вперёд, размышляя, выкинуть ли подаренную Сергеем Библию? Или всё-таки не стоит.
Решение всё же пришло. Михаил запустил книгу в канаву. Прошёл несколько метров, остановился. Обернулся. Подумал: «Лучше её тоже кому-то подарить, чем вот так она будет здесь пропадать». Михаил вернулся за Библией. Подняв её, сделал вид, что протирает пыль. Положив книгу в рюкзачок, он стал выходить на дорогу, и как только ему открылось шоссе, Михаил заметил вдали машину.
Он вытянул в сторону руку.
Около него остановилась чёрная «Волга», похожая на катафалк. Михаил открыл дверцу и спросил у здорового, бритого под «ноль» мужчины:
– В сторону Ростова не подбросите?
– Запрыгивай, – командирским тоном ответил водитель.
«Не нравится мне его рожа», – вдруг подумал Михаил, после мысленных слов благодарности в адрес хозяина машины.
Первое, что бросилось в глаза Михаилу – была наколотая фашистская свастика на правом предплечье бритоголового. А ещё Михаил увидел наклейку на панели: «Бей жидов, спасай Россию», и его одеяние: белую футболку без рукавов, пятнистые военные штаны и украшение на прочной голубой нитке на шее из чьих-то человеческих зубов (через один, зубы были золотые).
Они ехали молча, от силы минут пять, Михаил часто поглядывал на водителя, заостряя внимание на татуировке и на зубах выставленных напоказ.
Бритоголовый это заметил.
«Ну вот, теперь на фашиста нарвался», – подумал Михаил в тот момент, когда на него взглянул лысый богатырь, довольно странно.
– Тебе что, не нравится моя татуировка? – грубо поинтересовался водитель.
– Ничего не имею против.
Тот ухмыльнулся, хотя до этого его лицо сохраняло маску недовольства.
Вдруг, откуда не возьмись, на дорогу перед машиной выскочила чёрная большая дворняжка, которая на мгновенье посмотрела в сторону «Волги». Бритоголовый, словно боясь опоздать, специально надавил на акселератор. Ощерившись, как на добычу, он сбил собаку.
У Михаила остановилась картинка перед глазами, – его взгляд и взгляд дворняжки встретились. Ему показалось, что собака уже знала о своей гибели, поэтому и выбежала там, где её должны были сбить. Если это не так, тогда зачем она остановилась и боязливо посмотрела на свою смерть в виде чёрной машины?
– Ха-ха, – бритоголовый радуясь, закурил. – Так ей и надо. Ненавижу дворняг, также как и черножопых, – он в который раз оценивающе посмотрел на смуглое лицо Михаила.
Михаил, с ненавистью взглянув на счастливого лысого водителя, подумал: «Козёл. Вот урод. Первый раз такого вижу. Убийца. И как таких только земля носит? Блин, врезал бы ему с удовольствием от всей души, – он со злобой сжал кулаки. – Но...», – его взгляд пробежал по бицепсам и шеи бритоголового, на миг замер, заглянув в голубые глаза, в которых выражались наслаждение, холод и зверство.
– Что, не одобряешь? – тем же грубым голосом спросил лысый здоровяк и, разглядев в глазах попутчика ненависть и положительный ответ на свой же вопрос, ухмыльнулся. – А че её жалеть? Сама виновата. Ладно бы была породистой, я ещё бы подумал, стоит ли её давить. А так, одной меньше стало. Скажу даже, что я избавил её от возможных мучений, скитаний, может, я спас мир от бешенства, сделал хорошее дело. Оглянись, – я здесь не вижу жилых домов. Выходит, она бездомная, ничейная. Вот так вот.
– Я не понимаю, за что можно ненавидеть беспородных собак; чем они тебе не нравятся? – недоумевающе спросил Михаил.
– Ты хочешь послушать, почему? – поинтересовался водитель, выкидывая окурок.
– Хотелось бы.
– Они – ошибка природы, и её надо исправлять. И не спрашивай, почему, просто их не должно быть, так же как и черножопых. Понятно?
– Нет, непонятно. Если они появились, значит так надо. Природа не ошибается, она знает, что сотворяет, ибо этого хотел Бог. Есть даже хорошая пословица: «Что не делается в жизни, всё к лучшему». Это относится и к чёрным, которых ты тоже почему-то ненавидишь.
Бритоголовый недовольно взглянул на Михаила.
– Просто я их ненавижу. Не переношу их цвет кожи, лиц, взглядов. Была бы моя воля, я их бы всех уничтожил, сгноил. И только отборных оставил бы в живых как рабов, которые от рассвета и до заката пахали бы на русских. Они бы у меня существовали хуже, чем самая несчастная скотина на свете. Они рабы, они никто, для этого их и создал Господь, были они рабами, и станут снова. Лично я для этого всё сделаю, что в моих силах. Это касается и хачей, чурок безмозглых, косоглазых, которые плодятся как тараканы. Я их буду давить. Вот видишь, – он обратил внимание Михаила на своё украшение, висящее у него на толстой шее. – Это зубы этих тварей. Вот этот, например, – он, показал на золотой зуб. – Его бывший хозяин, черножопый азер, жрал своё же дерьмо. А этот, – он указал на другой обычный зуб. – Узкоглазого, сначала он у меня отсосал, а потом вылизывал грязный пол языком, на который я кончил. Я их люблю унижать. Ты не представляешь, какое это удовольствие. А особенно их уродовать вот этими руками, – бритоголовый крепко сжал правый кулак, демонстрируя силу (его короткие движения руки были похожи на то, словно он поражал какую-то цель). – И наслаждаться их медленной смертью.
«Из-за таких ублюдков, как он, в мире некоторые и страдают. Говно», – заключил мысленно Михаил.
– Жаль, что не сбылась мечта гения, великого человека, – продолжал фашист вновь закурив. – Он бы навёл порядок. И жаль, что уже не родится на «замусоренной» планете второй Гитлер. Хотя... кто его знает.
Михаил молчал. Думал и смотрел вперёд на дорогу, убегающую под колёса «Волги».
– Я гляжу, ты, парень, слишком черноват для русского, – сказал бритоголовый, теребя один из зубов, висящий на голубой нитке.
– На что ты намекаешь? – спросил Михаил и подумал: «Докопаться, что ли, решил».
– На твою национальность.
– Я русский.
– Что-то мне не верится.
– Тебе, может, ещё и паспорт показать?
Бритоголовый на этот вопрос лишь ухмыльнулся.
Их машину обогнал грузовичок, в кузове которого перевозилась белая красивая лошадь. Очень белая и красивая.
– Мясо татарское поехало, – подчеркнул бритоголовый. – Эти гниды во времена татаро-монгольского ига НАС имели двести лет. Невообразимо. Мне стыдно за те поколения. Очень стыдно. Зато сейчас они от нашего брата получают сполна.
«Эх, сейчас бы на ней прокатиться, – мечтательно подумал Михаил, – да по пшеничному полю. Скакать, пока не надоест».
– Че не сбреешь лохмы? А то на бабу смахиваешь.
– А если мне так нравится? – ответил Михаил, а про себя подумал: «Похоже, этот тип явно задумал что-то недоброе».
– А ты случайно не пидор?
– Я родился нормальным мужиком, и таким же умру.
– Ты мужик?! Ха-ха-ха. Докажи?
Михаил промолчал, а бритоголовый богатырь затушил об руку сигарету и даже не поморщился.
– Мужик не боится боли, а ты сможешь?
– Я не псих.
– Че ты сказал?
– То, что я думаю.
– Ты считаешь меня ненормальным?
– Да.
– Ты так уверен?
– Абсолютно.
– Так получи за это, хиппи, – быстро сказал бритоголовый одновременно нанося удар правым локтём в нос Михаила.
Михаил не успел увернуться или защититься, на глаза набежала влажная плёнка, на мгновенье всё померкло, в голове закружился болезненный вальс. Тёплая кровь хлынула ручьём из носа.