Тонкие грани (СИ)

«Стэнли не хотел видеть тебя убитой…» – а как же я? Неужели он думал, что я захочу видеть его мертвым в самом расцвете сил? Бледное и неживое лицо до сих пор стояло перед глазами. Я не переставала думать о том, что отдала бы все на свете, лишь бы вернуть к жизни своего белокурого ангела с чистой душой. Даже несмотря на то, что этот «ангел» убивал людей… Да и что это меняло? Ровным счетом ничего. Сейчас, как никогда, я была готова сама совершить преступление и нисколько не пожалела бы о содеянном, напротив, получила удовольствие, потому что самосуд была не такая уж плохая и страшная вещь, какой ее описывали в Библии.
Руки блондина подхватили меня и прижали к своей груди. Я не знала, куда он меня нес – было все равно. Какая разница? Говорят, лучше горькая правда, чем сладкая ложь, – в некоторой мере эти слова были справедливы. Рано или поздно тайное всегда становится явным, и тогда уже навряд ли привычные жизненные устои возвратятся на круги своя с учетом новых обстоятельств. Интересно, ощущал ли хоть что-то человек, который впадал в кому? Ведь, по сути, он еще не мертв, но и живым его назвать уже сложно. Можно было спросить об этом у блондина, но не было ни физических, ни моральных сил пошевелить языком, потому что я ощущала себя сейчас именно так, словно собиралась стать тем, кто еще не мертв, но уже и не жив…
Закрыв глаза, я уткнулась лицом в грудь Логана. Мне было совершенно наплевать, куда он нес меня, что со мной будет дальше, и чем вообще закончится моя история. Хотелось немедля поставить слово «The end», жирную точку и закрыть тоненький том под названием «Жизнь Алисии Уорнер».
- Алисия, – блондин позвал меня, но я не предприняла и попытки отреагировать на слова. – Прости меня… – Логан остановился.
Нечто теплое и влажное коснулось лица, а затем и уголков рта. Это были... губы? Он положил меня на кровать, а я почувствовала дикий холод, сковавший все тело, когда оказалась на мягкой постели. Сжалась в клубочек и открыла глаза. Вокруг было темно, неяркая полоска света пробивалась в комнату сквозь открытое окно. Блондин просил прощения? За что? За то, что хотел меня убить? Или за то, что открыл мне глаза на ложь, в которой я жила все это время?
Мужчина склонился напротив лица. Казалось, я видела свое отражение в серых бездонных глазах, которые видели меня и мою боль насквозь. Да, он собирался меня убить, но он не сделал этого, а значит, у него было сердце – сочувствующее, сострадающее, доброе и, мне хотелось верить, любящее. Ведь он ослушался приказа, пожалел мои чувства, рассказал всю правду, в то время как ее не мог мне открыть даже близкий человек... Люди, сильные духом, просты в своих мыслях, суждениях, решениях и поступках. Они не придумывали для себя никаких отговорок. Логан не сводил с меня своего взгляда, от которого мне становилось только хуже.
- Не нужно на меня так смотреть, - едва шевеля губами, попросила я.  Ненавидела, когда меня жалели.
Мужчина коснулся пальцами лица и провел мягкими подушечками пальцев по скулам.
Нежность и забота, проявленная по отношению ко мне, вызвала внутри шквал ненужных чувств.
- Я не хочу… – на глаза навернулись слезы, и я закрыла их, чтобы не видеть искрящееся теплотой и пониманием лицо блондина, – …не хочу… верить… это слишком больно… – шептали губы. – Это разрывает меня на части, – казалось, что нечто и вправду изнутри терзало меня на части. Лучше бы он просто убил меня, а я бы так ничего и не узнала...
Логан погладил волосы и прилег рядом, так, чтобы мы смотрели друг другу в глаза. Пальцы блондина перебирали волосы, и я, не в силах больше терпеть эту пытку – смотреть в понимающие глаза, прислонилась лицом к его груди. Я так давно не выплескивала эмоции наружу. Столько времени держала в себе боль, не давая той возможности покинуть душу, мысли, сердце, что сейчас ощущала панику, когда кто-то – совершенно не близкий и малознакомый человек проявлял теплоту и понимание. Как можно было испытывать благодарность к тому, кто растоптал в тебе все самое светлое?! Ведь Логан не пожалел ни меня, ни моих чувств, бросив всю подноготную моей семьив лицо. Но, тем не менее, я была ему благодарна...
Ощущение слабости и опустошенности взяло верх, и я закрыла глаза, проваливаясь в сонную тишину под легкие поглаживания блондина.
…серые и тусклые облака, затянувшие бесконечные дали небосвода, извергали на землю крупные капли дождя под шум грома и яркие вспышки молний. Обожала грозу, но еще больше любила запах, который витал в воздухе в эти короткие промежутки ненастья. Сидела на террасе и смотрела вдаль сквозь прозрачные стекла окон. Стук капель дождя эхом отдавался в полузакрытом помещении, и я сильнее закуталась в одеяло, попивая горячий шоколад. Давно привыкла вставать рано утром, кутаться в одеяло и выходить на небольшую террасу. Отложив книгу, которую бездумно листала уже несколько минут подряд в сторону, я откинула голову на спинку кресла-качалки. Ноги затекли, не ощущала пальцев на ногах, но это казалось самой ничтожной болью и дискомфортом, которые я могла испытать после того, как не стало Стэнли. Потухшим взглядом смотрела вдаль... А мысли сидели так глубоко внутри, словно были погребенены заживо. Я отреклась от всего мира. Мне не стали нужны друзья, общение с Брианой приносило непомерные муки, и в общем пока не была готова к тому, чтобы хоть как-то вернуться к той жизни, которой жила некоторое время назад. Даже если приложить к этому усилия – ничего не получится, потому что внутри вместе с гибелью брата образовывалось пустое место, которое выжигала боль. Чего я ждала? Что Стэнли войдет в эту дверь, несмотря на проливной дождь? Но с того света не возвращаются… Мне нужно было каким-то образом смириться с его смертью и продолжать жить, но я не находила в себе сил. Только ожидание чего-то мне неизвестного не покидало сознание...
Протяжный дверной скрип заставил забыть обо всем на свете и приковать взгляд к месту, откуда доносился этот противный звук. Может быть, на Земле еще не закончились чудеса?
Может быть…
Дверь медленно, почти как в фильме ужасов, приоткрылась, и на пороге появился человек, лица которого я не могла видеть: по глаза натянутый капюшон не оставлял ни единого шанса рассмотреть столь раннего гостя. Незнакомец задержался в дверях и поднял голову. Из рук выскользнула чашка с горячим шоколадом, и тот пролился на пол, образовывая аккуратную лужицу. Вжавшись в сиденье кресла, я внимательно рассматривала знакомый силуэт. Человек зажимал руками левую часть груди. Присмотревшись, я заметила на светлой ветровке красный подтек, и стоило мне только подумать о том, что это кровь, как комнату заполнил тошнотворный запах ржавого металла. Бледное и осунувшееся, но, несмотря на это, по-прежнему красивое лицо, смотрело на меня, мокрые от дождя локоны темных волос прилипли к лицу. На ватных ногах сползла с кресла, приближаясь к наглецу, чувствуя, как подступает тошнота от запаха крови.
- Рик? – ответа не последовало, только тяжелое дыхание выдавало присутствие мужчины.
Подставила наглецу хрупкое плечо, ощутив тяжесть его веса на себе, и испугалась. Неужели ранение было настолько серьезным? Я чувствовала, с каким трудом давался ему каждый шаг, и, усадив мужчину в кресло, с расширенными от ужаса глазами уставилась на то место, которое было источником тошнотворного запаха.