Шторм Времени (Хождение за тридевять веков. Торговый гость из будущего)

– Это откуда же такие деньги?
– Из Литвы.
– Надо же! – рулевой покачал головой. – То-то я слышу, что ты по-русски как-то не так говоришь.
Рулевой разглядывал монеты, потом взял одну, зачем-то укусил – попробовал на зуб, вгляделся в место укуса и сунул монету в сумку на поясе.
Сам того не ведая, Михаил назвал наиболее приемлемый для себя вариант. В Литве, точнее – Великом княжестве Литовском, проживало много русских.
– Не бывал в твоих краях, только слышал. Слушай сюда. Сейчас по течению идем и ветер попутный – можешь отдыхать. А как по Волге пойдем – не взыщи, до седьмого пота за веслом потрудиться придется. Но мы с тобой уговорились, – рулевой протянул для пожатия руку. Михаил пожал. Откуда ему было знать, что рукопожатие – это что-то вроде подписи под договором?
Он уселся у борта, наблюдая за проплывающими берегами. Пока есть время, надо осмыслить происшедшее. Или у него у самого с головой неладно и все то, что он видит, – галлюцинации, или… Думать о втором «или» не хотелось, но похоже, он очутился не в своем времени, а в значительно более раннем. Не зря же мужик в столовой – хотя какая это столовая? – так, харчевня – упоминал год. Михаил попытался вспомнить цифры. Шесть тысяч девятьсот семьдесят восьмой, вот! Он вздохнул. Это сколько же в современном летоисчислении? Хоть убей, не вспомнить.
Теперь надо определиться, что делать, как жить. Первое, что пришло ему в голову, – вернуться назад, в пещеру. Похоже, это она сыграла с ним злую шутку. Но сейчас он не был уверен, что найдет обратную дорогу. Так что с этим можно и повременить. С одной стороны – даже интересно, посмотреть на средневековую Русь не каждому дано. Только жить на что? Ведь что-то надо есть, где-то обретать пристанище? Здесь его знания об авиационных двигателях никому не нужны: нет электричества, железных дорог, телефонов – да много чего нет, без чего нельзя представить себе цивилизацию. Но люди-то живут, и он выживет. Надо только найти дело, которое его будет кормить. Но, как назло, он не мог припомнить ни одной профессии, которая была бы востребована здесь. Рыбак? Так он щуку от карася с трудом отличит! Воин? Держал один раз в руках «калашников» – так здесь их нет. Торговец? Нет начального капитала. Вот незадача! От мыслей уже голова пухнет.
Постепенно начало темнеть. Парус спустили, и суденышко ткнулось носом в песок.
Один из парней ловко перепрыгнул на берег и веревкой привязал суденышко к стволу березы. Ну, это понятно – чтобы его течением не унесло.
– Поди-ка, Михаил, дров наломай, костер разведем. Ужинать пора, да на покой.
Михаил натаскал валежин, сухостоя, нарубил топором, сложил в кучу.
Один из парней неодобрительно покачал головой, сухую веточку ножом расщепил на тоненькие щепки и сложил их под валежником. Потом подсунул туда клочок сухого мха. Несколько раз ударил кремнем по кресалу, высек искры. Как только мох задымился, подул на него. Щепочки занялись робким огоньком, потом загорелись сухостоины.
Михаил смотрел внимательно. Читал в книгах, но сам видел впервые.
Парень убрал кремень, кресало и трут в мешочек на поясе.
Над костром повесили закопченный котел, зачерпнув в него воды из реки. Когда вода закипела, парень щедро сыпанул в котел пшена, потом несколько ломтей сала отрезал от большого куска и тоже бросил в котел. Сняв с пояса мешочек, высыпал на руку содержимое и часть бросил в котел, а остальное ссыпал обратно. «Соль», – догадался Михаил. Только страшноватого вида – как будто пополам с песком.
– Чего у тебя соль такая? – не удержался он от вопроса.
– Так с перцем пополам, – ответил парень – его звали Василием.
Когда в котле забулькало и вокруг стал распространяться запах съестного, подошел рулевой. Как понял Михаил, он был на судне за старшего. Вытащив из-за голенища сапога деревянную ложку, он дунул на нее и, зачерпнув из котла, попробовал варево.
– Горячее сырым не бывает, – изрек он. – Харчиться пора.
Котелок сняли с огня, и все пятеро уселись вокруг него. Рулевой достал из мешка сухари и роздал команде. Все, кроме Михаила, достали ложки.
Первым зачерпнул варево рулевой. Подул на ложку, взял в рот.
– Хорош кулеш.
И как будто команду дал. Парни дружно полезли ложками в котел, захрустели сухарями.
– А ты чего не ешь? – спросил рулевой у Михаила.
– Ложки нет.
– Ай-ай-ай! Как же без ложки-то? У каждого своя должна быть. Игнат, сходи на ладью. Там запасная есть, принеси.
Один из парней молча поднялся, сходил на ладью, принес деревянную ложку и вручил ее Михаилу. Есть ею было непривычно, но удобно. Горячий кулеш не нагревал ложку и не обжигал губы.
Когда ложки застучали по дну котла, рулевой поднялся:
– Михаил, котел вымой, набери воды и над костром повесь.
Прибрежным песком Михаил отодрал котел от остатков кулеша, набрал в него воды и повесил котел на рогулину.
Команда была уже на судне. Парни постелили на палубе дерюжки и укладывались спать.
У Михаила не было ничего. Он сложил в несколько раз спасательный жилет, сунул его под голову и укрылся штормовкой: с реки тянуло сыростью, было зябко.
Утром команда проснулась ни свет ни заря – небо на востоке только начало сереть.
Михаил наносил сухостоя, Василий развел костер. Снова варили кулеш, поскольку готовился он быстро и был сытным. Днем, во время движения, остановок на обед не делали, ели только утром и вечером, экономя светлое время.
Пока удавалось идти под парусом.
Рулевой Георгий подозвал к себе Михаила.
– Это что у тебя за желтая штуковина? Я таких раньше не видел, не соображу никак.
– Жилет такой. Если его надеть, не утонешь, даже если плавать не можешь.
– Ух ты! Покажи.
Михаил надел на себя жилет, застегнул.
– Красивая вещица и полезная.
Вся команда собралась вокруг Михаила. Парни щупали и мяли синтетическую ткань.
– Вправду не тонет? – спросил Игнат.
– Вечером на стоянку встанем – можешь попробовать.
– Верю на слово. А в воду вечером не полезу. Там водяной, еще утащит в свое царство.
Михаил так и не понял, шутит он или всерьез сказал.
Кормчий после некоторого раздумья спросил:
– Где купил?
– Немецкий жилет, – уклончиво ответил Михаил.
– У Ганзы, значит. Я так и подумал. Продай!
Предложение было неожиданным. Михаил задумался. Похоже, к парням, в свое время, вернуться ему не суждено. Если же и повезет, то он отдаст стоимость из зарплаты. А сейчас ему местные деньги нужны.
– Сколько дашь?
– Ты скажи, за что купил?
– Монета серебром.
– Однако…
Разговор прервался. Видимо, Георгий счел стоимость великоватой.
– Странный ты, литвин.
– Почему же?
– Ложки у тебя нет, ножа на поясе – тоже, ни обеденного, ни боевого. Даже огня разжечь не можешь – как не от мира сего! И перед трапезой не крестишься.
Знал бы рулевой, что Михаил и в самом деле «не от мира сего» – не из этого времени. Но как-то ответить Георгию надо было.
– Пояс с ножами и ложкой я потерял, когда в воду попал, только жилет и спас меня.
– Это где же случилось?
– Есть такая река – Акчим.
– О! Знаю про такую, слышал. По весне да в половодье бурная очень, зело опасно сплавляться.
– Вот и нам не повезло. Из всей команды один я остался, а ладья – в щепки.
– Перед походом молебен заказать надо было святому Пантелеймону, он бы уберег. Ты не схизматик случаем?
– Православный. – Михаил распахнул ворот спортивного костюма и показал рулевому серебряный крестик на серебряной цепочке. Это его мама еще дома крестила.
– Ив самом деле. А я уж подумал – нехристь, хотя имя православное. Чего на Акчиме делал?
Михаилу пришлось срочно выдумывать.
– За шкурками ходили, – соврал он.
– Ха, да и мы за ними ходили. За зиму коми да вотяки зверя набьют. Зимой мех хороший – густой, не линяет. По весне только его и брать. Не повезло тебе, парень, с ладьей-то.
– Не повезло.