Инспектор Вест и дорожные катастрофы

У нее начались постоянные головные боли.
— Мы тебе говорили, — шипела родня Джексона, — мы тебя предупреждали, что она тебе не пара!
Примерно часа в 3–4, когда Роджер Вест все еще находился в Лигейте, Розмари Джексон сидела подле окна, рассеянно смотря на большой сад соседнего углового дома. Уже появились ранние бледно-желтые нарциссы, хотя еще полностью не расцвели, а вот на желтофиолях красовались большие бутоны. Деревья пестрели в молодой листве, цветущие кустарники великолепно реагировали на раннюю весну, а два диких миндаля посреди лужайки являли собой восхитительное зрелище: гигантские букеты нежно-розового цвета. Было трудно поверить, что это пустоцвет.
Однако Розмари почти ничего не замечала. Щеки были бледными, глаза лихорадочно блестели, как будто у нее была повышена температура. Никакие резонные рассуждения ей больше не помогали, она была во власти чувств и, казалось, в мире не было такой силы, которая могла бы что-либо изменить. Яд недоверия к Чарльзу был таким сильным, что постепенно убивал ее.
Она начала страшиться его возвращения домой.
Зазвонил телефон.
Теперь она боялась и телефонных звонков, потому что это мог быть «он» с новым лаконичным заявлением — еще один повод думать, что Чарльз ее обманывает.
Поэтому она сначала не захотела подходить к аппарату, но когда он продолжал настойчиво звонить, подняла трубку с таким видом, будто в ней было пять пудов веса.
— Миссис Джексон слушает.
— Добрый день, миссис Джексон. Это мисс Тривитт. С вами хочет поговорить мистер Джексон.
«Это контора, слава богу.»
— Я слушаю.
— Обождите минуточку.
Через секунду она услышала голос, который говорил, осторожно выбирая слова, что стало для него характерным в последние дни.
— Алло, дорогая, как ты там?
— Все в порядке, Чарльз.
— Прекрасно, дорогая, сегодня вечером я должен поехать по делам на пару часов.
У нее внутри все сжалось и похолодело.
— Ясно, — сказала она упавшим голосом.
— Я хотел узнать, не поехала ли бы ты со мной?
Это было совершенно неожиданно, почти фантастично.
— Повидаться с клиентом, Чарльз?
— Отчасти навестить человека, с которым у меня масса дел и который, возможно, сумеет помочь и нам.
— Ты имеешь в виду врача? Нет, Чарльз. Я уже и раньше тебе говорила, что я не больна и что…
— Не врача, — спокойно ответил Чарльз, — а полицейского.
— Ты с ума сошел…
После маленькой заминки Чарльз заговорил с большой убежденностью:
— Возможно, но мы должны разобраться в сути этой истории. Я пришел к убеждению, что нам надо поручить полиции отыскать человека, который посылает анонимки и звонит по телефону. Это простое дело с пасквилянтом и, во всяком случае, — Чарльз снова остановился, со свистом втянул воздух, и затем предложил: — это один из наиболее опытных работников Скотланд-Ярда. Я знаю, что он соблюдет нашу тайну и мне бы хотелось, чтобы ты поехала вместе со мной, дорогая.
Когда он замолчал, снова повисла продолжительная тишина.
— Чарльз, — спросила, наконец, Розмари, — ты и правда готов пойти даже на это, чтобы узнать, кто посылает такие письма?
— Я уже три недели назад нанял частного сыщика с этой целью, — холодно заявил Чарльз, — но он ничего не обнаружил. Ярд справится гораздо лучше. Ты поедешь?
Она почти плакала.
— Да, да, конечно, с радостью!
— Именно это я и хотел узнать, — спокойно сказал Чарльз. — Послушай, дорогая, давай, поедим где-нибудь в ресторане. Мы с этим парнем договорились встретиться у него дома в 8.30. Так что у нас уйма времени. Я вернуеь домой в половине седьмого. Мы поедем на машине. Будь готова!
— Я буду готова! — радостно обещала Розмари.
В течение получаса она была вне себя от возбуждения. Начав одеваться, она впервые за несколько недель почувствовала себя менее подавленной. Чарльз может сразу приехать на такси, хотя в часы пик иногда быстрее бывает добраться пешком. Она прижалась к стеклу, стараясь в сумерках разглядеть одинокую фигуру мужа и при этом отметила, что на другой стороне у обочины стоит небольшая черная машина.
И тут она увидела Чарльза. Он шел торопливой походкой, размахивая сложенным зонтом. Она была готова на всю улицу закричать его имя, таким близким показался он ей в эту минуту.
Одновременно она заметила, что та машина тронулась с места.
Боковые огни у нее были включены, но вообще-то она представляла собой не более чем темную массу, пришедшую в движение. Окно было заперто, так что Розмари не могла ничего слышать, но она видела, как Чарльз сошел на мостовую и как машина быстро набирает скорость.
Казалось, что она устремилась прямо на него…
 
7
Наезд машины
Чарльз Джексон видел, что в окне спальни горел свет, ему даже показалось, будто он различает голову и плечи Розмари. Он молил бога, чтобы так оно и было.
На протяжении последних недель он был близок к отчаянию. Иногда ему в голову закрадывалось сомнение, смогут ли они в будущем быть счастливы с Розмари и не были ли правы его родители и сестра. По временам он почти сомневался, не верил собственным глазам, которые смотрели на короткие, напечатанные на машинке письма, пудру, платок со следами губной помады. Самое скверное было то, что всего лишь пару месяцев назад «Мерридью» защищал интересы человека, жена которого, пожелав получить свободу, подстроила свидетельства против него и даже возбудила бракоразводный процесс. Джексон не мог, вернее не хотел, поверить тому, что у Розмари были такие же гадкие намерения. Но иной раз ее поведение почти пугало его.
Он воспользовался услугами одного из лучших частных бюро в Лондоне, но безрезультатно.
Он даже поручил следить за Розмари…
Те моменты, когда они спокойно могли обсудить сложившуюся обстановку, становились все более тяжкими. Розмари стала такой легковозбудимой, что любое неосторожное слово, а иной раз и слова, в которых вообще не было ничего обидного, доводили ее до слез или же вызывали в ней ярость.
Давно уже он не подходил к своей маленькой квартирке с чувством такого нетерпения.
Да, вот она стоит. Темный силуэт на фоне освещенного окна.
Если она так же волнуется, как он, тогда сегодняшний вечер, может быть, станет поворотным моментом в их взаимоотношениях.
Он машинально отметил маленькую темную машину, стоящую с краю дороги, почти у самого угла. При других обстоятельствах он, возможно, и подумал бы, что она стоит слишком близко, но сейчас в Мьюсе было небольшое движение и большая часть машин ездила медленно, так что ничего особо опасного в этом не было…
Ближайший фонарь находился на некотором расстоянии, да и не мешало бы подрезать огромные сучья дерева, нависавшие над тротуаром. Район Мьюса освещался до сих пор газовым светом. Старомодные лампы были прикреплены металлическими скобами к стенам домов, большие двери гаражей были заперты. Единственное освещенное окно на улице — его собственная спальня.
Теперь он отчетливо различил, что Розмари машет ему рукой.
Он услышал шум автомобильного мотора, но ему и в голову не пришло, что это опасно. Он миновал машину и уже было ступил на камни мостовой, когда до него дошло, что двигатель стучит во всю, но и это его не встревожило. Он стал переходить дорогу.
Чарльз заметил краешком глаза задние огни машины, которая повернулась на 180 градусов и теперь быстро приближалась.
Все, что он мог различить, это надвигающуюся черную массу, слепящий свет и силуэт человека за рулем, одетого в фетровую шляпу. Все, что он мог расслышать, это рев мотора. Он окажется прямо под машиной, когда она вывернет из-за угла. А если он шагнет назад, его заденет при повороте. Ему оставалось только прыгать вперед. И он прыгнул…
Он почувствовал, как что-то схватило его за пальто и свалило с ног, ему было немного больно, но настоящего удара он не почувствовал, хотя и тяжело свалился на камни мостовой, ударившись лбом, после чего окончательно потерял сознание.