Миры империума(сборник фантастических романов)

— А где остальные ваши люди? Их должно быть не меньше трех.
— Они на своих местах, — кивнул Винтер. — Здесь есть еще одна небольшая комната, где находится механизм привода. Она перед кабиной управления.
— А это для чего? — я указал на коробку, из которой взял пистолет.
Винтер быстро взглянул на нее и заметил с досадой:
— Так вот откуда у вас оружие. А я терялся в догадках, потому что сам вас обыскивал, когда изымал документы. Проклятая небрежность Дойля — чертов охотник за сувенирами. Я велел все показывать мне, прежде чем привозить в наш мир. Полагаю, тут и моя вина.
Он осторожно потрогал раненую руку.
— Не надо так сокрушаться. Я ведь не дурак, только я — не очень храбрый. Признаться, я до смерти боюсь, потому что не знаю, что ждет меня.
— С вами будут хорошо обращаться, — заверил меня Винтер. Я не стал возражать. Может быть, когда мы прибудем на место, я смогу сделать еще одну попытку к бегству, используя пистолет. Впрочем, я мало в это верил. Что я буду делать потом? В этом Империуме Винтера?
Больше всего мне нужен обратный билет домой! Я подумал о родной земле, как о мире В-1-три, и понял, что начинаю мыслить, как Винтер.
Я подошел к столу, взял голубую бутылку, отпил из нее.
— Почему мы не взрываемся, когда пересекаем какую-нибудь из этих опустевших линий, или не сгораем, пересекая горячие миры? — спросил я внезапно. — Допустим, мы выглянем наружу, где вы фотографировали обломки скал.
— Мы не засиживаемся ни в одном из этих миров слишком долго, приятель, — пояснил Винтер. — На каждой из линий мы находимся бесконечно малый промежуток времени. Следовательно, у нас нет возможности на физический контакт с окружающей средой.
— А как же вы фотографируете и используете свои коммуникаторы?
— Камеры остаются внутри поля. Снимок, по существу, является смешением экспозиций на всех линиях, которые мы пересекаем в момент съемки. Эти линии едва отличаются друг от друга, и потому снимки совершенно отчетливы. А коммуникаторы используют что-то вроде генератора волн, распространяющего передачу.
— Винтер, — сказал я, — все это чрезвычайно интересно, но у меня складывается впечатление, что человек для вас — ничто. Не исключено, что вы используете меня в каком-то эксперименте, а затем выбросите вон, в одну из этих груд космического лома, которые запечатлены на снимках. И эта бурда в голубой бутылке не может вышибить эти мысли из моей головы, утешить меня.
— Боже упаси, приятель, — Винтер резко выпрямился. — Ничего подобного! Мы вовсе не варвары, поверьте мне. Вы являетесь объектом государственных интересов Империума, и с вами будут обращаться гуманно и с должным почтением.
— Мне не понравились ваши слова о пункте сосредоточения. Это что-то вроде заключения в тюрьму.
— Совсем нет, — замотал головой Винтер. — Существует множество весьма приятных А-линий вне пределов Поражения, которые либо полностью необитаемы, либо заселены народами с недостаточным уровнем технического развития. Любой может избрать наиболее близкий для себя технологический или культурный уровень, где бы ему понравилось жить. Задержанных для допроса снабжают всем необходимым и обеспечивают им полный комфорт до конца жизни.
— Высаживают на необитаемом острове или оставляют в деревне дикарей? А не кажется ли вам, что это не очень-то веселая перспектива? А, капитан? Знаете, что я думаю? Нет? Так вот, я хотел бы вернуться домой!
Винтер лукаво улыбнулся:
— Что бы вы сказали, если б вас снабдили состоянием в твердой валюте, ну хотя бы в золоте, и поместили в общество, сильно напоминающее, например, английское семнадцатого века, с тем лишь преимуществом, что у вас было бы электричество, современные книги, необходимые вещи, в общем, все по вашему усмотрению, чтобы полностью насладиться жизнью! Помните, в вашем распоряжении все ресурсы Вселенной!
— Мне больше хотелось бы иметь право выбора, — заявил я. — Допустим, мы продолжим путь, раз вышли из Зоны Поражения. Могли бы вы привести эту машину в тот мир, откуда выдернули меня? Помните, я могу силой заставить вас сделать это!
— Послушайте, Байард, — нетерпеливо сказал Винтер. — У вас есть пистолет. Очень хорошо. Застрелите меня. Застрелите всех нас. Чего вы добьетесь? Управлять этой машиной вы все равно не сумеете, для этого необходимы огромные навыки и технические знания. Механизмы управления сейчас настроены на автоматическое возвращение в исходный пункт. Запомните, что ПОЛИТИКА ИМПЕРИУМА запрещает возвращать кого бы то ни было в тот мир, откуда был взят. Единственное, что вам остается, это сотрудничать с нами, даю вам слово офицера Империума, что с вами будут обращаться подобающим образом.
Я посмотрел на пистолет.
— В кинокартинах, — сказал я, — парень с дубиной всегда добивается своего. Но вы, кажется, не очень обеспокоены тем, пристрелю я вас или нет?
Капитан улыбнулся:
— Если исключить то, что вы отпили коньяка из моей бутылки и не продырявили обшивку шаттла своим идиотским выстрелом из пистолета, который вы все еще держите в руке, заверяю вас…
— Ну что ж, поверю, — сказал я и швырнул пистолет на стол. Потом сел и откинулся на спинку стула. — Разбудите меня, когда будем у цели, старина. Я хотел бы привести себя в порядок.
Винтер захохотал.
— Наконец-то вы образумились. Мне было бы чертовски неприятно сообщить персоналу базы о том, что вы размахиваете в машине заряженным пистолетом.
  
 Глава III 
 
Я проснулся от толчка. Все тело ныло, особенно шея, стоило только пошевельнуться. Со стоном снял со стола ноги и выпрямился, ощущая дискомфорт. Винтера в комнате не было, гудение исчезло. Я вскочил с места и закричал:
— Винтер! — Представив, как высаживают меня на одном из этих похожих на ад миров, понял, что не столько боюсь оказаться в этом загадочном Ноль-Ноль, сколько опасаюсь туда не попасть.
Винтер заглянул в комнату.
— Сию минуту иду к вам, мистер Байард, — успокоил он меня. — Мы прибыли по расписанию.
Я заволновался, бросился было за пистолетом, но нигде его не нашел. Пистолет исчез. "Ничего, — сказал я себе, — гораздо хуже идти на прием к послу".
Вошли двое верзил, за ними Винтер. Один из них открыл дверь и стал наготове рядом. За дверью я увидел солнечные блики на ровной мощеной поверхности и группку людей в белой форме.
Переступив порог, я огляделся.
Мы оказались в просторном помещении, напоминавшем крытый вокзал. Люди в белом стояли неподалеку и чего-то ждали.
Наконец один из них вышел вперед.
— Слава Иову, Винтер, — громко сказал он. — Вы выполнили поручение. Поздравляем вас, старина.
Подошли и остальные, окружив Винтера, забросали его вопросами, то и дело поглядывая в мою сторону. Но ни один из них не сказал мне ни слова.
"Ну и черт с ними", — подумал я и стал прогуливаться, стараясь определить, где тут выход. Здесь была всего одна дверь, и то под охраной часового. Я взглянул на него и прошел мимо.
На обратном пути я остановился возле часового и проговорил:
— Запомни меня хорошенько, парень. Мы будем видеться довольно часто. Я твой новый командир… — Внимательно осмотрел часового и добавил: — Следи, чтобы форма была в порядке.
Повернувшись, я собирался уже покинуть изумленного часового, но в этот момент к нам подошел Винтер, исключив самую мысль о бегстве.
— Сюда, старина, — сказал капитан, обращаясь ко мне. — Нечего тут бродить. Велено отвезти вас прямо в королевскую разведку. Там вы гораздо больше узнаете о причинах вашего… — Э-э… — Винтер прочистил горло, — визита.
— Я думал, — возразил я, — это и есть имперская разведка, и удивился. Для операции столь высокого уровня прием весьма скромен: ни оркестра, ни фараонов с наручниками.
— Сейчас мы отправимся в королевскую разведку, — ответил Винтер. — Швеция подчинена Империуму. Там вы и встретите парней из имперской разведки. А торжественных приемов мы не устраиваем, да будет вам это известно!