Шторм (ЛП)

Оригинальное название: The Storm (The Storm #3.5) by Samantha Towle
Саманта Тоул — «Шторм» (серия «Шторм» книга №3.5)
Переводчик: Наташа П.
Редактор: Наташа К.
Вычитка: Алёна Д.
Оформление: Екатерина З.
Обложка: Ирина Б.
Глава 1
Чёрт, мне жарко. Почему мне так жарко? Рука онемела, и что это у меня во рту? Волосы?
Определённо волосы.
Белль.
Она снова в нашей постели.
Я убираю массу вьющихся чёрных волос от своего лица и изо рта. Смотрю на свою спящую трёхлетнюю дочь, и смеюсь.
Должно быть, она забралась в нашу кровать ночью.
Я перевожу взгляд на пустое место рядом со мной.
Тру, наверное, уже внизу, с мальчиками.
Я с трудом могу вспомнить время, когда моя жизнь была другой. Когда в ней были лишь пустота и одиночество.
Теперь она наполнена всем, чего я никогда и представить не мог.
Тру, подарившую мне жизнь и превзошедшую все мои мечты, и трёх прекрасных, удивительных детей: Джей-Джея, Билли и Белль.
Здесь и сейчас это чёртово совершенство. Моя жизнь — это совершенство.
Я знаю, как мне повезло. Знаю, потому что было время, когда моя жизнь не была такой совершенной.
Но это было тогда, не сейчас. И это сейчас потрясающее.
Полагаю, мне лучше вытащить свою задницу из постели. У меня назначена встреча с лейблом на сегодня. Поэтому я оставлю свою маленькую спящую Красавицу, чтобы она ещё несколько минут поспала, а потом разбужу её.
С максимально возможной осторожностью вытаскиваю руку из-под Белль. А затем тихо поднимаюсь с кровати и иду в ванную.
Я лишь наполовину отлил, когда слышу сонный голос своей малышки позади себя:
— Папочка, почему у меня нет пениса?
Сдвинувшись в сторону, чтобы прикрыть себя от взгляда Белль, я оглядываюсь через плечо, и пытаюсь сдержать смех.
— Потому что ты девочка, Красавица.
— Но я хочу быть мальчиком, как ты, Джей-Джей и Билли, — она выпячивает губы, дуясь. — Я хочу пенис!
Она стоит, требуя пениса, в своей диснеевской пижаме принцессы, скрестив руки на груди и топая ногой.
Боже, она точно такая же, как её мать. Не то, чтобы Тру когда-либо хотела член — ну, кроме моего в ней, конечно.
Но у Белль стальная решимость Тру, и она выглядит в точности, как её мать, а это значит, что у меня будут проблемы, когда она подрастёт.
Но поскольку я знаю, как обращаться с темпераментом своей жены, то знаю и то, как обращаться с Белль.
— Ладно, Красавица, как насчет такого? — успокаивающим тоном говорю я, сдерживая свой смех. Я снова надеваю пижамные штаны и иду мыть руки. — Почему бы тебе не попросить пенис у Санты на Рождество? — и, сказав это, я в ту же секунду осознаю, как неправильно это звучит. Настолько неправильно, что я хотел бы взять эти слова назад.
— Санта, дай мне пенис! — Белль начинает визжать, прыгая и хлопая в ладоши.
— Чёрт. Дерьмо! Нет! — как только эти слова вылетают из моего рта, я начинаю паниковать, определённо понимая, на кого похожа Белль.
На проклятого попугая, вот на кого она похожа.
— Чёрт! Дерьмо! Санта, пенис! — Белль начинает повторять, по-прежнему хлопая в ладоши.
Дерьмо. Тру убьет меня. Прикончит.
— Господи, — я закрываю лицо руками. — Белль, нет.
Я наклоняюсь и поднимаю её. Своми маленькими ножками она обхватывает мое бедра, сжимая руками мою шею.
— Не произноси этих слов. Плохие слова, — я дотрагиваюсь кончиком пальца до её носа, заглядывая в её большие карие глаза — глаза Тру.
— Чёрт. Де…
— Плохие слова, — повторяю я, серьёзно глядя на неё. — Мы не будем повторять эти слова. Никогда. А особенно перед мамочкой. Хорошо?
— Значит, Санта подарит мне пенис, если я не буду говорить плохие слова?
— О, Боже, — стону я.
— Санта! Пенис! — хихикает она.
— Завтрак, Белль! — восклицаю я. — Хочешь немного «Замороженных хлопьев»? — говорю я, чтобы отвлечь её.
Этот грёбаный раздражающий диснеевский мультфильм её любимый, и она ест только этот конкретный бренд хлопьев.
— Замороженные! — вскрикивает она.
Затем она начинает петь «Отпусти» (прим. ред.: «Let It Go»), пока я выношу её из ванной, направляясь вниз, на кухню, где в настоящий момент должно находиться моё племя.
Достигнув нижней ступеньки, я фактически присоединяюсь к её пению. Когда ты уже триллион раз слышал эту песню, трудно не подпевать.
— Мама! — кричит Белль, когда мы входим в кухню. — Папочка сказал, что Санта подарит мне пенис на Лождество!
Чёрт.
Тру смотрит мне в глаза.
— Серьёзно?
Я вижу намёк на лёгкую улыбку в уголке её рта.
Я ухмыляюсь, пожимая плечами.
— Если моя малышка чего-то хочет, она это получит.
Я усаживаю Белль на её место за столом для завтрака.
— Доброе утро, Джей-Джей, Билли, — я целую в макушки своих мальчиков, которые не отрывают глаз от телевизора.
В ответ получаю пожелание «Доброго утра» от Билли и ворчание от Джей-Джея.
Я направляюсь к Тру, намазывающей масло на тост, и обнимаю её за талию. Повернув жену лицом к себе, обхватываю её попку, скрытую сейчас от взглядов детей, и крепко сжимаю.
— Доброе утро, — шепчу я, прижимая свои губы к её губам.
Боже, она чувствуется так хорошо. Всегда так хорошо.
— Доброе утро, — она целует меня в ответ, прижимаясь рукой к моей обнажённой груди. — И удачи тебе с объяснением Белль, почему Санта не подарит ей на Рождество пенис.
Она нежно смеётся, когда я снова скольжу своими губами по её, этот звук вибрирует прямо к моему члену.
— К тому времени она уже забудет, — я смотрю глубоко в глаза Тру.
— Да, конечно, так и будет. Так же, как она забыла то, как ты сказал, что купишь ей розовый «Феррари» на третий день рождения.
Дерьмо. Я забыл об этом.
Белль, в общей сложности, неслабо рассердилась, когда поняла, что розового «Феррари» не будет.
Возможно, я немного балую Белль. Ладно, возможно, я балую всех своих детей. Но, если в детстве у тебя самого не было ничего, своим детям ты хочешь дать всё.
— Итак, мама и папа сказали, что заберут детей сегодня вечером, и я подумала, что мы могли бы пойти куда-нибудь... или остаться дома, — Тру пробегает пальцем по моей груди и животу, останавливаясь чуть выше пояса моих пижамных штанов.
И, конечно же, мой член замечает это, возбуждаясь. Он всегда замечает Тру.
— Если у меня есть право голоса, то я голосую за то, чтобы остаться дома, и никакая одежда не разрешена на всю ночь.
Она улыбается, в её глазах мерцает огонь.
— Остаться дома и без никакой одежды важнее.
— Мама! Завтлак! — визжит Белль.
Хихикая, Тру качает головой.
— Она хочет хлопьев, — говорю Тру. — Я всё сделаю, — и дарю ей последний долгий поцелуй.
— Завтлакать! — снова кричит Белль.
Вздохнув, я отпускаю Тру, но лишь после того, как ещё раз сжимаю её прекрасную задницу. Я достаю хлопья из шкафа, а затем беру миску Белль, с принцессой, и её любимую ложку. После заливаю хлопья молоком и отношу миску ей.
Посмотрите на меня, образец семейной жизни.
— Что мы говорим, Белль?
— Спасибо, папочка, — она улыбается мне, прежде чем зачерпнуть свои хлопья.
Боже, она чудесная. Неудивительно, что я похож на воск в руках этой маленькой девочки.
— Хочешь кофе, детка? — спрашиваю я Тру.
— Конечно.
Я наливаю нам кофе и отношу его ей, пока она занята приготовлением обеда для мальчиков и одновременным поеданием своих тостов.
— Мне сделать что-нибудь? — спрашиваю её я.
— Нет, всё в порядке.
— Хочешь, отвезу мальчиков в школу по дороге в лейбл?
— Мама и папа отвозят их.
Родители Тру, Ева и Билли, — настоящая находка.