Ирийские хроники. Заговорённый (СИ)

 Жрица стремительно шагнула к нему, а затем упавшую в классе тишину разрезал тонкий свист, и на худую до прозрачности детскую кисть обрушился удар такой силы, что она оказалось рассечённой до самой кости! Веилен едва не подавился уже готовым сорваться с губ, мучительным криком, но наказание ещё не было окончено - Кания выдернула его из-за стола и пинком отправила в угол: 
 - На колени, тварь! Подними руки!- так стоять до конца уроков! Злолюбец!! 
 ... А ещё Веилен был выродком, негодяем и паршивой овцою, которая наверняка плохо окончит, если с самого детства проявляет столь порочные наклонности! Жрицы Малики ему это очень доходчиво объяснили: 
 - Ты просто испорчен на корню, а потому не хочешь поступать так, как надлежит!- Вновь и вновь бушевала Кания... 
 - Ну и что из того, что ты пишешь левой? Главное, что без ошибок...- утешала его после занятий мама. А затем она бережно втирала в иссечённую кисть травяное снадобье и вздыхала. - Люди просто не могут быть похожими друг на друга: ведь даже на одном кусте не сыщешь двух одинаковых роз! 
 Истла хорошо знала, о чём говорила: хотя их дом в Лудее был мал, цветник вокруг него был огромен. К тому же, благодаря неустанным заботам матери, сад благоухал и переливался красками с ранней весны и до поздней осени. Нежное белое и пурпурное, жёлтое, как солнце и ярко-лазоревое, алое, зелёное - даже на витражах Крейстета или Трок-Дорна не найти таких чистых красок, которые, несмотря на свою пестроту, никогда не противоречат друг другу и не режут глаза! И, конечно, в цитаделях Ирийских владык не курчавятся заросли смородины, и не шелестит так ласково ветер... 
 В этом огромном, благоухающем цветнике Веилен и, старшая его на год, Дейра сделали свои самые первые шаги: в нём они играли и потихоньку взрослели, а в особо душные летние ночи ещё и спали на выволоченных из дому одеялах. Здесь же, под низкое гудение шмелей, Веилен обычно выполнял заданные уроки, и, постепенно, грозная наставница становилась едва различимой тенью, школьные горести забывались, а мир вокруг был добрым, огромным и безмятежным! 
 ...Велд сжал левую руку в кулак и шрам сразу стал виден отчётливее - его тонкая нить была для сотника последней и неистребимой памяткой о том, откуда он родом, и от какого порога начались его бесконечные скитаниия. "Ястреб" опустил руку и косо взглянул на всё ещё потрескивающее в камине поленья - дом в Лудее так и остался для него по-настоящему первым и исконно родным, частенько всплывая сновидением уже в Присте, на окраину которой их семья перебралась вскоре через два года после рождения близняшек! 
 Вот только нету уже давно ни этого дома, ни цветника, ни даже храмовой школы: она сгорела дотла во время пожара, перекинувшегося от крепостных стен Лудея на Священный участок, когда Нахимена - всего за пару часов, захватила город. Гарнизон Лудея, потеряв в один момент и стены, и казармы, не выказывал сильного сопротивления и отряды лендовцев быстро подминали под себя квартал за кварталом! 
 Оторвавшись от отряда, он - тогда ещё десятник - пустил коня рысью по узкой, памятной с детства улочке, но, заехав за поворот, замер перед одинокой, с дверным проёмом посередине, стеною, которую окружали заросли высокого бурьяна. Ставни соседнего домика осторожно приоткрылись, и почти в тот же миг стали захлопываться, но Велд уже вцепился в них руками: 
 - Погодь! Не обижу! 
 Несвоевременно высунувшийся поглядеть , что да как , дедок, пожевал беззубым ртом и недоверчиво посмотрел на покрытого копотью десятника, и решив, что без положенных в таких случаях поборов не обойдётся, сердито проворчал: 
 - Был бы я помоложе, лендовец, ты бы уже получил пинок под зад! 
 Но, вопреки ожиданиям деда, на "Ястреба" столь неласковое приветствие не произвело должного впечатления: 
 - Лучше скажи мне ,старик, что сталось с тем домом? - и рука настырного лендовца взметнулась в сторону пустыря. - Он давно так стоит? 
 Дедок задумчиво почесал нос: 
 - Ну, положим, прилично . Вот как семья Лекки съехала, так и не занял его никто, а потому , через пару лет , этот домишко стали потихоньку на доски да кирпичи растаскивать, да ещё и местные сорванцы повадились в нём в разбойников играть. Сначала галдели, да по зарослям вокруг, точно козлы, скакали, а потом за костром не уследили и сожгли дом до основания! А тебе это зачем? 
 Низко прогудев, тяжёлый болт вонзился в ставню рядом с головою "Ястреба": дедок , с неожиданной для его возраста прытью, ретировался куда-то в глубину комнаты, а десятник посмотрел в сторону пустыря- заросли пыльного бурьяна чуть покачивался в том месте, где в них только что нырнул стрелявший. Ещё через миг посланный вперёд Верный, глухо стуча копытами , грудью проломился сквозь густые колючки, и Велд настиг "Сокола" как раз возле рассыпающихся трухою досок порога. Лаконец отбросив арбалет в сторону, схватился за меч... Парень был ещё совсем молодым, зелёным новобранцем, потому что только такие - не успевшие ещё узнать цену крови и стали , юнцы могут так отчаянно и неуклюже атаковать уже закалённого в боях , опытного противника, да ещё и вопить при этом во всю глотку : "Смерть Ленду!" 
 Десятник, конечно ,не стал тратить время на ответный клич. Легко отбив неумелый выпад, он тут же привычно атаковал лаконца в ответ. Все движения "Ястреба" уже давно были заучены и доведены до отточенной смертоносности: короткий взмах меча - и "Сокол" недоумённо уставился на свои, оставшиеся без оружия , руки, а потом поднял взгляд вверх- только лишь для того, чтобы увидеть стремительно приближающуюся к нему смерть! 
 Велд спрыгнул с седла и вновь взглянул на растянувшегося среди трухи и битого кирпича "Сокола", отметив при этом, что, покрытое лишь лёгким пушком лицо лаконца после смерти стало совсем детским, а его брови так и остались удивлённо вскинутыми , затем снял с руки перчатку и коснувшись пальцами остатков стены ,замер, закрыв глаза. Его оцепенение продолжалось не больше минуты, после чего "Ястреб" вновь оседлал коня и , заставив его в два скачка миновать пустырь, выехал на другую улочку - ему надо было догонять своих! 
 ...Вечером того же дня Олден, оторвавшись от своих экстрактов и основ, взглянул на Велда и недовольно поморщился: 
 - Что это ты сегодня кислый, точно недозревшее яблоко?! 
 -Устал.- десятник, не поднимая глаз, продолжал сортировать конфискованные им из аптекарской лавки травы и настойки- хозяин этих богатств пустился наутёк , как только заметил в переулке чёрно-серого всадника, и даже двери за собою не закрыл! 
 - Молод ты ещё для того, чтобы уставать! Тут другое - Олден сдвинул брови и обжёг своего ординарца пронзительным взглядом, но, натолкнувшись на сразу же выставленную ментальную защиту, проворчал,- Ну, давай, колись - что случилось? 
 Велд по прежнему не поднимал глаз: 
 -Сам не знаю, что на меня нашло... Я родился в Лудее, глава- здесь был мой первый дом... 
 Олден чуть подался вперёд и горб на его спине стал ещё заметнее: 
 -Не забывайся, Велд- ты родился в ночь Перевёрнутого Серпа в капище Седобородого! Но старые счета Веилена действительны и до сих пор подлежат оплате- тут и говорить не о чем! 
 - Здесь у меня не было никаких счетов, глава. - тихо возразил горбуну десятник, и задумчиво взглянув на чётко видимые в свете луны сторожевые башни Лудея, едва слышно добавил.- только воспоминания , не более... 
 Но Олден не отступал: 
 - Так почему же встреча с прошлым тебя так растревожила? Кого-нибудь узнал? 
 - Нет, никого. Дома тоже нет- одна стена на пустыре , а возле неё теперь мёртвый "Сокол" лежит.- Велд снова принялся перебирать травы, а Олден встал со своего места и несколько раз прошёлся рядом со склонившимся над своею работой ординарцем: 
 - А с этого места, Велд , поподробнее! Что за "Сокол"? 
 - Обычный ополченец. Когда я выспрашивал старика по соседству, о том, что с домом случилось, "Сокол" в меня с этого пустыря и выстрелил, но промазал- пальца на три, не меньше .А потом ещё и в атаку бросился, хотя даже самого простого блока поставить не умел!- "Ястреб" задумчиво посмотрел на свои ладони. - Я мог просто обезоружить его и оставить в живых, но вместо этого - убил. Даже не подумав...