Нарисуй узоры болью...(СИ)

Гроттер холодно смотрела на кролика, точнее, на то, что от него осталось – они ели этого зверька уже второй день.
Ванька научился готовить его прекрасно, с какими-то травами, да ещё и умудрился где-то отыскать несколько огурцов, которые были более чем съедобными. Да и на воду они не особо жаловались, так что, можно было радоваться жизни и чувствовать себя более чем счастливыми и сытыми, вот только Таня никак не могла отыскать то самое чувство безопасности, которого ей так сильно всегда не хватало.
Всегда.
Она чувствовала себя испуганной и несчастной.
- Погибла участница номер… - Гроттер так и не услышала, кто именно это был, потому что Ванька внезапно громко закашлялся, не дав девушке возможности понять, кто именно погиб.
Единственное, что Таня поняла – так это то, что умерла девушка, а как, от чьей руки, да и вообще, кто это был, Гроттер понятия не имела.
Она хотела сказать что-то Валялкину, который слишком уж жалобно смотрел на кролика, которого вынужден был есть, но поняла вдруг, что не сможет проронить ни единого слова.
Её голову пронзила неимоверная головная боль. Таня сжала виски руками, пытаясь как-то её унять, но это было бесполезно – видение надвигалось с неимоверной быстротой, заставляя её захлёбываться.
Удивительным казалось другое.
Она видела прошлое.
“Огромное дерево казалось сделанным из самого настоящего металла. Нельзя было отрицать это – на самом деле, на нём просто вместо листьев росли огромные, пятидесятисантиметровые шипы.
Не надо было даже пытаться к ним прикоснуться, чтобы понять, что на самом деле они неимоверно острые.
Красивая черноволосая девушка замерла в каком-то неестественном положении, распятая этими же шипами.
Она явно была мертва – да и после таких ран никто не выживает.
Один из шипов перебил ей позвоночник и вышел уже где-то через живот. Кровь не переставала идти ни на одно мгновение, но, тем не менее, она была уже густая, тёмная и практически полностью остановилась.
Где-то около запястья пробило правую руку, превратив её в что-то изогнутое и превращённое в ужас.
Но самое страшное случилось с горлом.
Длинный, но неимоверно тонкий шип пробил шею насквозь, выйдя наружу. С него скапывал яд и ещё что-то, кроваво-алое – кровь, наверное.
Девушка ещё даже попыталась захрипеть, но в следующее мгновение наконец-то жизнь покинула её тело, не оставляя несчастной ни единого шанса на то, что могло бы именоваться выживанием.
Она умерла.
Это было понятно.
***
Картинка изменилась поразительно быстро. Гроттер даже не успела понять, как это случилось – но теперь она находилась в будущем и буквально чувствовала его кончиками пальцев, а страх пронизывал её словно насквозь.
Она сама не понимала, как оказалась здесь.
Она стояла на берегу какой-то реки, испуганно глядя на кого-то – она, и ещё одна она, только уже напротив, невидимая, та, что смотрела на пророчество.
Она не могла сказать точно, кто именно оказался напротив неё, вот только этот человек явно не был настроен хотя бы на мгновение дружественно.
- Не надо! – воскликнула та, которая была в будущем. – Ведь мы… Пожалуйста!
Она отступила на шаг и поняла, что дальше идти некуда – только упасть в бурлящую реку.
Вода рванулась вперёд с неимоверной скоростью, с такой, что её просто нельзя было остановить.
Она рвалась и рвалась куда-то в неизвестные дали – тонкая горная речушка, которая начиналась где-то очень высоко в горах, но, тем не менее, прибежала сюда всё такая же страшная и с камнями на дне.
Страшно было понять, что будет, если упасть туда – но, тем не менее, уже отсюда камни казались такими острыми…
Такими острыми!
- Не надо! – выдохнула Гроттер ещё раз, вскинула руки, словно пытаясь защититься, но кто-то толкнул её, и она почувствовала, что падает.
Бурлящая река открывала ей свои объятия.
Неизвестный смотрел на то, как она пыталась ухватиться за берег, как сжимала тонкими, бледными пальцами траву и кричала “помогите”, словно рядом мог быть человек, заинтересованный в её жизни.
Всё смешалось в сплошной круговорот – и она теперь не могла быть в безопасности нигде, совсем нигде…
***
Прошлое вновь открывало собственные объятия. Таня чувствовала, что тут она не настоящая, она просто как неизвестный дух чего-то непонятного и невидимого пока что, но…
Она видела.
Видела битву двух девушек, которая пролетела, словно неизвестная картина, перед глазами, а теперь осознала, что уступ совершенно пуст.
Начинало постепенно темнеть – прошлое подбиралось к настоящему, - а девушка всё равно так и продолжала висеть на тех отвратительных шипах, словно её столь трудно было оттуда забрать.
Из её пробитого горла шла кровь, а сама она так и замерла с приоткрытым ртом.
Она уже стала ледяной, практически холодной, а Таня могла, ступая по воздуху, эфемерная, как и он, прикоснуться к её руке и даже остановиться слишком рядом, слишком-слишком близко.
Нежданные и нежелательные слёзы катились по лицу, оставляя тонкие дорожки и будто бы издеваясь над всем происходящим.
Гроттер не должна была её жалеть, наверное, да и в этом вряд ли был какой-либо смысл, учитывая тот факт, что на самом деле она не была тут реальной, вот только всё равно жалела.
Страшно-то как!
- Помоги, - вдруг прошипела девушка, пытаясь поднять голову. Её бледная кожа уже практически при свете луны вдруг начала светиться.
Гроттер оглянулась, пытаясь понять, что происходит – и увидела, как дух выходит из тела.
Её тянуло куда-то в реальность, а она с отчаяньем хваталась за это видение, пытаясь осознать, видит её этот призрак, или только она его. Кажется, нет – но всё это было настолько непонятным и страшным…
- Берегись, - прошептал дух девушки, полупрозрачный и практически нереальный, если сравнивать со всем остальным.
- Чего? Чего?! – громко закричала Таня, но не услышала свой собственный голос, словно на самом деле его не было, никогда не существовало. – Чего мне беречься, скажи, скажи?
Дух не видел её, смотрел куда-то и словно пытался сейчас сказать неизвестную прописную истину, в которой не было совершенно никакого смысла, ни единой капельки, ни единого мгновения.
- Берегись тех, кто верен тебе, - выдохнула наконец-то незнакомка. Маланья, кажется, звали её при жизни. – Доверься тем, кому ты не можешь доверять. Они тебя обязательно предадут.
Пророчество растаяло, словно ничего и не было”.
- Маланья! – воскликнула Гроттер, приходя в себя, и только сейчас посмотрела на Валялкина. – Я… Это умерла Маланья Нефертити, у меня было видение.
- Она – сильная соперница… Была, - выдохнул Валялкин, словно радуясь чужой смерти.
Таня содрогнулась. Что-то подсказывало ей, что девушка не врала, говоря ей какие-то таинственные слова, а самое главное, поймала себя на мысли о том, что ни в коем случае не следует пересказывать Ивану что-либо, кроме той ситуации с деревом.
Может быть, только прошлое стоит открывать тем, кто никогда не способен увидеть будущее раньше настоящего?
========== Боль девятая. Твой личный третий день ==========
Шурасик в очередной раз провёл ладонью по губам, словно пытаясь избавиться от какого-то странного ощущения – тем не менее, это совершенно не помогло, ему лишь вдруг на мгновение показалось, что мир вокруг растаял или, может быть, просто полыхнул неясным светом истин и страхов, которые могли окружать его каждый день, но только теперь стали воистину заметными.
Парень терпеть не мог “Тибидохс” и всегда боялся, что попадёт сюда – и его страхи, его ночные кошмары стали реальностью.
Он остановился и попытался сосредоточиться на чём-то, что помогло бы отвлечься от грустных мыслей.
Парень провёл ладонью по собственным взъерошенным волосам, после – по лицу, словно пытаясь снять с бледной, практически просвещающейся кожи что-то, похожее на тоненькую паутину.
Ему было дурно, да и шагать по лесу, в котором недавно прошёл дождь, казалось достаточно тяжёлым.