Сто шагов к тебе (СИ)
— Егор…
— Узнала меня, девочка? Или теперь ты — Яна Аркадьевна? — практически прошипел мужчина мое имя.
Не знай я, какое передо мной чудовище, никогда бы не подумала, на что способен этот человек. Светлые кудрявые волосы и огромные серые глаза, обрамленные пушистыми ресницами, делали его похожим на ангела, в то время на деле он был сущим дьяволом!
— Егор, что тебе нужно? — зло вопросила я, пытаясь продемонстрировать ему свою решимость, хотя на самом деле боялась мужчины до дрожи в коленях.
— Я сначала не поверил, когда мне сообщили, — усмехнулся Егор, нагло усаживаясь за стойку рядом со мной, — как тебе удалось выжить? Ты человек-амфибия? Выползла из мешка со дна Волги?
— Что тебе нужно?
— А ты тут неплохо устроилась, — осматривая галерею, заявил он, — как тебе это удалось? Свое жилье в столице, работа, а какой жених… Кстати, он в курсе, что ты не та, за кого себя выдаешь?
— Ты пришел, чтобы все это мне выговаривать? Сам же написал в записке, что оставите меня в покое, — я чувствовала, как стучит сердце, было так страшно, что прошлое вернется, перед глазами всплывали те болезненные воспоминания.
— Неужели Серебрянский не догадывается, что встречается с порнозвездой? — усмехнулся Егор, доставая сигарету из пачки.
— Здесь не курят, — сдерживаясь из последних сил, процедила я.
— Да ладно? — он чиркнул спичкой, прикурил и выпустил мне в лицо клуб дыма.
В этот момент я пожалела, что у меня нет с собой пистолета. С великим удовольствием я бы выпустила всю обойму ему в живот.
— Убирайся отсюда. Убирайся из моей жизни, подонок! — крикнула я, чувствуя, как на глаза навернулись слезы.
— А ты изменилась! — спокойно проговорил Егор, — играешь в смелую. А еще ты стала настоящей женщиной. Мне нравится. Такая ты даже возрастешь в цене.
— Егор, что тебе нужно? — сложно было продолжать сдерживать слезы, и я разрыдалась, как девочка, но мужчину это лишь позабавило, — я же никого не трогала. Никому ничего не сказала и не собираюсь говорить. Оставь меня. Я просто хочу жить своей жизнью.
— Своей жизнью ты обязана мне, — процедил сквозь зубы мой преследователь, — это я убедил Виктора сохранить тебе жизнь. Шеф хотел сразу от тебя избавиться.
— Шеф?.. — переспросила я.
— Да, Виктор Абрамов — мой шеф. Представляешь, как тесен мир? Хотела от меня спрятаться, а сама явилась на встречу с нашим главарем. Тебя он хорошо знает, ты ему принесла неплохой доход.
— Почему вы решили от меня не избавляться? — напрямик спросила я, понимая, что моя жизнь на самом деле вновь висит на волоске.
— Я же сказал, все благодаря мне. Можешь не благодарить. Я такой добрый, — Егор театрально закатил глаза и снова сделал затяжку.
— Добрый и ты — понятия несовместимые. Помню твой безумный взгляд, когда ты наблюдал за тем, что со мной делали, — с отвращением кинула я.
— Не собираюсь отрицать, — спокойно ответил он, — я наслаждался тем видом. Это прекрасно в своем ужасе. Ты, распятая на арматуре, совершенно обнаженная… Острый нож не спеша разрезает твою кожу, и на твоем молочного цвета теле образуются и скатываются алые капли крови. Твоя беззащитность сводила с ума. Еще совсем девочка, невинная, нетронутая и вся раскрытая для нас.
К горлу подкатила тошнота, и я хотела было дернуться в сторону, но Егор схватил за руку, не давая уйти.
— Ты так кричала, — с упоением продолжил он, и я увидела в его глазах тот же блеск, что и четыре года назад.
— Что тебе сейчас от меня нужно, если сам сказал, что хочешь оставить меня в покое? — дрожащим голосом поинтересовалась я, боясь услышать, что Егор вновь хочет все повторить.
— Я к тебе по делу, — отпуская мое запястье, выпрямляясь на стуле, ответил чудовище, — у нас есть предложение. Будешь сотрудничать с нами.
— Что? Я не стану проституткой и сниматься не намерена.
— Нет, моя дорогая, пока мы не планируем делать из тебя звезду. Твоя помощь нужна Абрамову. Взамен получишь свободу, откажешься — твое изуродованное тело найдут с простреленной головой, а Серебрянский получит флешку с записью последних минут жизни обожаемой невесты.
— Какая помощь нужна от меня? — тяжело сглотнув, спросила я.
— Все просто. Виктору очень важна сделка с твоим женишком. Тот взял время на раздумье, а ты должна сделать так, чтобы эта сделка состоялась, — отчеканил условия Егор.
— Что Виктору нужно от Александра?
По телу пробежал холодок. Я с ужасом понимала, что теперь им нужен Алекс. Мой Алекс! Но зачем? Ведь он никогда в жизни не пойдет на то, чем занимается Виктор! Никогда!
— Ну, как ты знаешь, наш бизнес имеет несколько направлений, и одно из них — кинематограф, — оскалился Егор и выжидающе посмотрел на меня.
— Ваши порнофильмы ты относишь к кинематографу? — догадалась я, — мне страшно представить, что…
— Это высокооплачиваемое кино. Авторское, — он с гордостью ткнул в себя пальцем, словно он — Федерико Феллини, и мы говорим о его «Сладкой жизни».
— Это ролики, которые могут смотреть только психически ненормальные! Такие, как ты! Или тот… Тот человек…
***
Я отчетливо помнила этого человека — важного клиента, который купил представление со мной. Огромный, заплывший жиром боров с пачкой денег. Перед тем, как усесться в кресло он подходил ко мне и внимательно рассматривал тело, щупал грудь, живот, бедра и раскрывал меня снизу, подсвечивая фонариком, чтобы лично убедиться в моей невинности. Это был какой-то его фетиш, а девственницы со светлой кожей и уже сформировавшейся фигурой были дорогим товаром. Это рассказывал мне Егор, когда в перерывах между пытками обрабатывал раны и давал обезболивающее, чтобы я протянула дольше.
Заплатив немалые деньги, мерзкий толстяк желал лично убедиться в качестве товара. Он настаивал на осмотре. Ничего более унизительного со мной не делали. Его сальные пальцы касались меня там, где никто и никогда раньше. Я плакала, молила отпустить меня, клялась сделать все, что попросят, но этим только раззадоривала моих мучителей.
Но потом было еще хуже… Боров расстегнул ширинку, приспустил брюки, под которыми не было белья, и взял в руку, налитый кровью член. Его возбуждал вид моей беспомощности и знание того, что мне осталось недолго. Он уселся в кресло и жестом разрешил войти остальным: двум женщинам и двум мужчинам, чьи лица я не помню, потому что видела перед собой только его сальную рожу и ухмыляющегося Егора, настраивавшего камеры.
Самое страшное началось по его щелчку пальцев. Женщины опустились на колени перед толстяком, начиная на моих глазах его ублажать, а мужчины приступили к пыткам. Длинными ножами они резали мое тело, вгоняли в кожу битые стекла и длинные иглы, поливая раны либо ледяной водой, даруя секундное облегчение, либо лимонным соком, заставляя кричать до срыва голоса. Иногда они стирали кровь, но тогда били плетью.
Мой визг так нравился борову, что он стремительно кончил, после чего взял паузу на восстановление мужских сил, но потом все продолжалось снова. Не знаю, откуда в нем было столько желания. Распаляла ли его своими мучениями я, или он принимал Виагру, но боров раз за разом ко мне возвращался, становясь все более выносливым, меняя проституток по три раза.
Не представляю, откуда во мне взялось столько живучести, ведь любая другая на моем месте давно бы умерла. Возможно, это была кара за какие-то грехи, но я не смогла найти освобождение в смерти. Борову так понравилось со мной развлекаться, что он заплатил Егору цену, значительно превышающую оговоренную, и захотел повторить все на следующий день. Конечно же, ему не отказали.