Мне нравится, когда ты злишься (СИ)

Еще через секунду возле нас оказались уже медики. Наскоро расспросив, что произошло и получив более-менее внятный ответ, ребята в белых халатах (или красных жилетках, если быть точнее), принялись оказывать мне первую помощь.
Я попыталась напомнить, что и сам Красавцев неплохо приложился, когда падал, на что парень отмахнулся и уведомил всех, что он в полном порядке. Чего нельзя было сказать обо мне.
Артем не отходил от меня ни на секунду, а вот Дан скрылся из моего поля зрения на пару мгновений. Сквозь толпу я смогла разглядеть, как молодой человек разговаривал по мобильнику.
Когда первая помощь была оказана, медики сообщили, что мне придется проехать с ними, чтобы окончательно убедиться, что мне ничего больше не угрожает.
Я пыталась сопротивляться, но одного взгляда Артема было достаточно, чтобы я замолчала и следовала указаниям врачей.
Богдан, закончив разговор, снова оказался около нас.
Я позвонил отцу, он, адвокат и охрана будут здесь с минуты на минуту. Придется ехать в участок, нас ждет серьезное разбирательство. Горе-преступника уже увезли туда, — быстро объяснял парень, пока меня вели в сторону машины скорой. — Ксюш, ты как?
В голосе Чертанова слышалось беспокойство, но я списала все это на банальный шок.
В порядке, — кое-как улыбнулась я, стараясь не нагнетать обстановку. Да и после манипуляций врачей руку жгло не так сильно.
Дан, у меня будет к тебе просьба, — обратился к брату Красавцев. — Я поеду с отцом в полицию, а ты присмотри за Ксюшей. Не хочу оставлять ее одну.
Видимо, под «ней» Артем имел в виду меня. Я уже хотела было сказать, что и сама справлюсь и ничего со мной в больнице не случится. Да и сомневаюсь, что Чертанов горел желанием охранять меня.
Но, к моему удивлению, Дан даже не стал возражать. Коротко кивнув брату, он спросил у медиков, в какую больницу меня повезут и пообещал поехать за машиной медиков.
Меня же, как почетного пациента, погрузили в карету скорой помощи.
Земцова, я волнуюсь за тебя, — произнес напоследок Артем. — И обещаю, я во всем разберусь. Каролине и ее ухажеру это с рук не сойдет.
Я только слабо улыбнулась.
Почему-то в этот раз я безоговорочно верила Артему.
39
Благодаря вовремя оказанной первой помощи и тому, что раствор соляной кислоты оказался неконцентрированным (горе-нападавший решил сильно не заморачиваться и купить его в аптеке, где его продавали крепостью в восемь процентов), мои руки пострадали не так сильно. Нет, конечно, приятного во всем этом было мало, но и на героиню ужастика я не была похожа.
Врачи в клинике еще раз осмотрели меня, провели все нужные манипуляции и выписали мне лекарства, чтобы ожоги заживали быстрее.
Жжение и боль прошли, оставляя место дискомфорту и жуткому желанию почесать поврежденный участок ладони.
Кроме лекарств мне еще и выдали справку, освобождающую меня от занятий в университете до конца недели. На мои протесты и слова, что я всего лишь повредила руку и вполне себе могу сидеть на семинарах и лекциях, Богдан так посмотрел на меня, что у меня вмиг пропало все желание спорить.
Кстати, Чертанов, все то время, что врачи одной из частных клиник города (в которой, по словам Дана, главврачом был друг их семьи) возились со мной, сам молодой человек не отходил от меня ни на шаг, внимательно слушая все наставления специалистов и клятвенно заверяя их, что я обязательно буду мазать место ожогов специальной мазью и приду через пару дней на перевязку.
Мне оставалось только молча наблюдать за такой «заботой», стараясь лишний раз не открывать рот от удивления.
Словно бы по взмаху волшебной палочки Богдан превратился из моего персонального ненавистника в заботливого старшего братишку. От такой мысли даже захотелось расхохотаться, такой невероятной и нереальной она казалась.
Кроме этого, Дан настаивал, чтобы я немедленно позвонила родителям и сообщила, что со мной произошло и что я нахожусь в больнице, но я сразу же отмела это предложение.
Если бы мои впечатлительные родители только узнали, что их любимое чадо попало в неотложку, то сразу бы примчались, при этом чересчур волнуясь и паникуя. Поэтому, чтобы избежать лишней нервотрепки, я посчитала разумным вернуться вечером домой, продемонстрировать свою перебинтованную руку и рассказать о том, что со мной приключилось сегодня. Уверена, мы бы еще посмеялись со всего этого, конечно, предварительно, накапав маме и папе по стаканчику настойки валерианы.
Но вот девчонкам я все же кинула пару сообщений. Точнее, сначала я и этого не собиралась делать, но после настойчивых смс-ок от Стрелки, которая видела новость о случившемся в одной из социальных сетей, мне все же пришлось признаться, что нападение имело место быть, но со мной и Красавцевым все хорошо.
Подруги немного успокоились, но взяли с меня обещание рассказать им все в красках, как только все успокоится, а я приду в себя.
Наконец, когда меня отпустили, Дану позвонил отец и попросил того привести меня в полицейский участок. Судя по всему, следователь, которому досталось вести дело о нападении на Артема Красавцева, желал со мной поговорить.
Чертанов вопросительно посмотрел на меня, ожидая дальнейших указаний. Я кивнула.
Ничего толкового о несостоявшемся вредителе я рассказать не могла, но все равно считала нужным появиться в полиции и продемонстрировать свои «боевые раны». То, что молодой мужчина, плеснувший в нас кислоту должен был быть наказан, я не сомневалась.
Мы приедем, — ответил Дан в трубку, прежде, чем отключиться.
Все так же молча мы дошли до стоянки перед клиникой, где Богдан оставил свою машину. Время уже близилось к девяти вечера и на город опускались сумерки.
Я поежилась от зябкого ветерка, пожалев, что не захватила с собой пиджак или легкую куртку.
Дан, заметив это, поспешил вытащить с заднего сиденья свою кожанку.
Держи, иначе совсем замерзнешь, — беззлобно произнес парень, протягивая ее мне. От удивления я не сразу сообразила, что хочет от меня Чертанов. Поэтому, Дану пришлось закатить глаза и самому накинуть куртку мне на плечи.
Спасибо, — все же не забыв о вежливости, поблагодарила я.
Чертанов кивнул, направляясь к водительской двери, в то время как я решила занять уже привычное место сзади.
Садись спереди, — остановил меня голос молодого человека. Пришлось вновь повиноваться.
«Может, он парами кислоты надышался, раз стал таким… хорошим?» — подумалось мне. Хотя, такая «версия» казалась странной.
В машине негромко играло радио, какая-то местная радиостанция, крутящая популярную музыку. Когда заиграла песня Артема, Богдан машинально прибавил звук.
Заметив мой вопросительный взгляд, поспешил пояснить.
Не особо люблю такую музыку, но песни брата всегда включаю на максимум. — уголки губ Богдана тронула едва заметная улыбка.
У него классные песни, — согласилась я, вспоминая, что еще не так давно я сама была преданной поклонницей творчества Красавцева.
В салоне вновь повисло молчание, которое нарушал лишь голос Красавцева и его стенания о безответной любви.
Несмотря на глупый текст и некую попсовость композиции, звучала она в исполнении Артема вполне достойно.
Послушай, Ксения, — начал было Богдан, не отрывая взгляда от дороги. — Я хотел извиниться.
Вот ТАКОГО я точно не ожидала. Поэтому, подавилась воздухом. Это еще хорошо, что я ничего не ела и не пила в этот момент, и меня не снимали журналюги. Вот бы кадр тогда получился!
За то, что сомневался в тебе, — без раздумий выдал Чертанов, бросая в мою сторону короткий взгляд. — За то, что успел за это время наговорить уйму гадостей, даже не удосужившись узнать тебя получше. В общем, за многое, если честно.
Я продолжила молчать, не зная, что еще сказать на такое.
Поэтому, Дан поспешил продолжить.
Сегодня, когда ты бросилась прикрывать Артема, я понял, что ты делала это не из корысти и не для того, чтобы покрасоваться своим поступком перед кем-то. Ты просто кинулась спасать моего бестолкового братца и я правда благодарен тебе за это. Но это не главное. Главное то, что ты так напугала Артема. Последний раз я видел его таким испуганным, когда его мать попала в больницу несколько лет назад. Арт переживает только за людей, которые ему действительно дороги, кого он любит. И тебя, Ксюш, он тоже любит.