Космос (СИ)

— Пусть невеста же. Интересно, — «интересно» она проговорила шёпотом, как признаваясь в чём-то постыдном.
Варя широким жестом показала на машину, отстранила ворчащую Сашку и возмущённого чем-то Рому, они явно спорили и никак не могли договориться, протёрла валяющейся тряпкой сиденье, чтобы девушка могла сесть и не испачкать ноги в светлых брюках. Шансов было немного, но Варя сделал всё, что могла.
— А страшно же шоферить? — поинтересовалась девушка. — Меня Настька зовут.
— Не страшно. Варвара, — представилась ещё раз Варя. — Если умеешь, не страшно.
— А долго же учиться? — девушка явно выглядела заинтересованной.
— Не очень, если просто водить, но сначала лучше с осторожность управлять автомобилем, — отвечала Варя, не зная, что говорить.
— Мне батька свой жигуль не даст, — вздохнула Настька. — Вот у Серёжки, это парень мой, — пояснила, — тойота, ей пятнадцать лет, новая, считай же, думаю, он меня и научит же. Научит? — уставилась на Варю так, будто та была тем неведомым Серёжей, гордым обладателем пятнадцатилетней тойоты. — Пусть только попробует отказаться же, — погрозила толстеньким кулаком лобовому стеклу девочка, пока Варя плавно вела автомобиль, стараясь объезжать кочки, стало жалко мягкое место Настьки.
— Ты прямо Жанна д'Арк, — улыбнулся Стас. — Вдохновляешь людей на подвиги. Видела, какое лицо было у девчонки?
— Я-то тут причём? Наговорил ей, теперь какой-то Серёжа лишится своей пятнадцатилетней тойоты, — взмахнула руками.
Стас ничего не ответил, только поцеловал Варю в уголок губ и улыбнулся. Потом они быстро перекусили и, после небольшого, но значимого отдыха, как для людей, так и для техники, инспекции подъехавших механиков, двинулись к последнему на сегодняшний день испытанию. Мандарин тоже примчался и совершил ритуальный танец вокруг Егорки, приговаривая своё коронное «зараза рукожопая». Варя не обижалась, только хихикала над проявлениями страсти между рыжим Лёней и железным Егоркой.
Подъехали к песчаному карьеру, когда там уже толпился народ, кто-то уже проходил препятствия, кто-то только примерялся. Варя вышла осмотреться, оставив машину на краю. Карьер, огромный, с рваными краями, кое-где со свеженькими, только из-под экскаватора, рытвинами. На дне карьера несколько канав, какие-то с водой, и было непонятно, какая там глубина, только ясно, что маршрут проходил по этим лужам, обнесённым красными ленточками, как и вся остальная трасса в карьере.
Достаточно узкий коридор для манёвра оставили организаторы. Где-то островки жидкой глины, где-то гравий, а где-то круглая, как пятак, морская галька. Огромная свалка скользких от влаги и грязи брёвен, гладких, как специально отполированных, лежавших в хаотичном порядке, и по ним тоже проходил путь участников заезда. Завершал маршрут огромный крутой склон, на который надо было не заехать, а залететь — маршрут был не только на проходимость, но и на скорость.
Организаторы расстарались в этом году, Варя не помнила, чтобы такое устраивали, она даже не слышала о подобном. Нехарактерное задание для трофи-рейда… но никто не жаловался, наоборот, глаза лихорадочно блестели даже у тех, кто неминуемо не пройдёт этот участок, не на скорость, просто — не пройдёт. Не хватит мощности автомобиля, технических возможностей или умения. Это выглядело, как шикарный, щедрый подарок устроителей участникам.
— Что скажешь? — деловито проговорила Сашка, разглядывая карьер. — Круть! — добавила восторженно.
— Ты посмотри туда, — махнула рукой в сторону глубокой лужи. Пробираться нужно было по кромке одним колесом, иначе соскочишь в глубину, вода попадёт в воздухозаборники или шноркеля, как называли их трофиисты, мотор получит гидроудар, и тогда прощай гонка — ремонт двигателя в походных условиях трудоёмок и не оставляет экипажу ни единого шанса на победу.
Весь этот путь надо пройти на скорости, прибывая в состоянии кайфа от адреналина.
— Круто же, — боголепно прошептала Савельева и даже присела от восторга.
Варя испытывала схожие чувства, но предаваться бездумному восторгу ей не позволил здравый смысл. Она решила присмотреться, как будут проходить отрезок другие экипажи. Главное — пройти быстро и с минимальными ошибками, а первым или последним в очереди — неважно. Скорость. Выполнение всех заданий. Вот что имело значение. И, конечно, не перевернуться, не утонуть, не скатиться на финальном крутом склоне. Почти неразрешимая задача.
Варя с Сашей стояли уже час, перед ними прошло десять экипажей, из них безошибочно — только два. Семь сошли с дистанции, а один на последних метрах не справился с управлением или не хватило мощности, слетел со спуска, елозя боком по песку, упираясь в конце в огромные бревна, служащие своеобразной преградой и ограждением трассы, как отбойники. Машину тут же подхватили, перевернули, и здоровенный ЗИЛ потащил её наверх, под незлобные смешки и улюлюканье других экипажей и зрителей.
— Кролик, — Стас подошёл вплотную, он стоял рядом и смотрел на участников заезда. — Кролик, может, плюнешь?
— С чего бы? — Варя уже выработала мысленную стратегию и была почти уверена, что пройдёт этот маршрут, пусть и с ошибками, но она непременно это сделает!
— Саш, — это вмешался Ромка. — Саша, вы же ничего не теряете, если откажетесь.
— Что значит «ничего»? — уставилась на Кузнецова, как на умственно отсталого Сашка. — Мы сюда, по-твоему, зачем приехали?
— Зачем? — Роман не собирался уступать.
— Победить! — фыркнула и потащила за собой Варю. Та пожала плечами и кивнула в согласии.
Может быть, они не пройдут этот участок. Может быть, они отстанут или перевернутся. Может даже, разобьют машину или сломают себе шею, что маловероятно, с их-то защитой, но попытаться они должны. Просто обязаны!
Если любой мужской экипаж отказывается по техническим и любым другим причинам — это одно, но женскому никогда не простят, засмеют, будут вспоминать и тыкать. Женщинам, занимаясь «мужским» делом, не приходится быть наравне с мужчинами, им приходится быть на две, три головы выше.
— Хорошо, — обогнал Стас девятнадцатый экипаж. — Стой! — поднял лицо Вари ладонями и посмотрел внимательно, так, что она не отвела взгляд. Удерживал. Варя почувствовала себя кроликом под взглядом космического удава, как это уже случалось с ней. Когда Стас считал нужным, Варя ничего не могла поделать, а молча соглашалась со всем, что бы Стас ни говорил.
— Вы после нас, кролик, смотри внимательно, мотай, — постучал пальцем по виску. — Мы с Ромчиком проходили подобную трассу. Местность и условия похожи, у вас нет подобного опыта. Здесь только, кажется, что легче заехать справа, по пологому, это обманка, надо напрямик, мощности вам хватит.
— Хорошо, — согласилась Варвара, почему-то совсем не хотелось спорить. К тому же, Стас был прав — местность, климатические условия, грунт отличалось от того, где привыкла кататься Варя, но были близки к тому, к чему привыкли Григорьев с Кузнецовым. На подобных испытаниях часто выигрывает не тот, у кого больше опыта и лучше техника, а тот, кто уже сталкивался с чем-то подобным, желательно не один раз. Это, как живущий в пустыни привычен к песку и наверняка не сможет сразу преодолеть грязь чернозёма, а житель средней полосы задохнётся от влажного и горячего воздуха в полдень в тропиках.
Варя подвела к старту Егорку, вышла из машины, и вдвоём с Сашкой они смотрели, как быстро и, главное, безошибочно преодолевает препятствия сорок третий. Вот он взял левее у той самой лужи, а вот нажал газ и практически перелетел гладкие, скользкие брёвна, отталкиваясь на большой скорости от них протекторами колёс, со свистом. Как резко рванул вперёд по склону, напрямик, оставляя за собой глубокий след на песке и клубы выхлопных газов и пыли, показывая верный путь Варе.
— Лучшее время, — констатировал один из судей и одобрительно свистнул в сторону сорок третьего. — Давайте девочки, не подведите, — приободрил под тишину, обошлось без смеха и улюлюканья.
Мужские экипажи замерли и в уважении смотрели на девятнадцатый, пусть и мелькал в их взглядах скепсис, сам факт того, что девчонки собираются рвануть, вызывал уважение.