Космос (СИ)
— Вот, — Варя стряхнула ткань платья. — Как тебе? — не на шутку заволновалась. — Здесь отделка, как у моего. Я только туфельки не знала, как купить… — быстро говорила, оправдываясь, стало не на шутку страшно. — Мне сказали, что надо поставить ножку ребёнка в масло и оставить отпечаток на бумаге, тогда можно измерить размер, а как же подъём, и она бы догадалась о подарке, а это обувь! Обувь — это очень важно… для девочки… — совсем растерялась от взгляда Стаса.
Она сделала что-то не так? Не подошёл цвет? Ей не стоило покупать платье в одной гамме со своим? Или всё-таки купить и туфельки?.. Или не покупать платье совсем? Может, лучше куклу?.. В детском мире были хорошенькие куклы… и коляска была отличная, для пупсика… или, что-то развивающее? Пазлы? Головоломку? Раскраску? Почему он молчит и смотрит… так… странно. Странно смотрит! Варя была готова расплакаться. Надо больше ей читать или спрашивать. Как же она может выйти замуж за Стаса, если ничего не знает о маленьких детях? Ничего не знает о его дочери!
— Кролик, — Стас моргнул. — Погоди. Три минуты, — резко повернул руль вправо, сманеврировав между рядами, манёвр можно было смело назвать «агрессивным вождением», и остановился на обочине.
— Ты купила платье Лене в цвет своему платью?
— За-за-заказала, да.
— И интересовалась, как узнать размер ножки?
— Да… — как же было страшно!
— А потом вспомнила про подъём?
— Да… — Варя не сдержалась. Расплакалась. Знала, ведь знала, что поездка закончится фиаско, но так быстро? Даже не познакомившись с родителями Григорьева?
— Я люблю тебя, — проговорил Стас Григорьев. — Я обожаю тебя, Варя. Обожаю! Боже, я постоянно думаю об этом, с ума схожу. Я тебе навязываю своего ребёнка. Ребёнка от чужой женщины. И хотя я вовсе не жду, что ты будешь по особому любить или заботиться о Лене, но… она моя дочь, я не могу не думать о том, что ты чувствуешь, не слишком ли тебе досаждает она сама и даже факт её существования. Я не могу не думать о том, как сложатся ваши отношения, когда она подрастёт, или, когда у нас с тобой появятся совместные дети. А ты. Сама! Покупаешь ей платье и… — Стас закрыл лицо руками и потряс головой.
Варя смотрела на Стаса и не могла его понять.
— Ты, действительно, на самом деле, положа руку на сердце, не возражаешь, что я забрал дочку себе?
— Ты спрашивал меня, — уставилась на Стаса. — Не возражаю. Я видела же Таню и мало что понимаю в детях, но, по-моему, ей самой не помешает опека взрослого человека, — посмотрела, как Григорьев понимающе ухмыльнулся. — Как я могу возражать? Например, если бы у меня был хвост, ты бы возражал?
— Нет, — засиял. — Особенно, против заячьего.
— Держи эту мысль при себе! — перебила. — К этому хвосту вернёмся позже. А вообще, не возражал бы?
— Нет, — не понимал её мысль.
— Нет. Потому что хвост — это часть меня, как рука или нога, или ухо. А Лена — часть тебя. Так почему я, — даже немного повысила голос, — должна возражать против части тебя? Скорей всего, я просто не понимаю, что такое дети, и всей ответственности, но знаешь, хвост — это тоже ответственно, как и руки или голова. Так что, я не возражаю! Я боюсь, но не возражаю. Мне говорят, что я капризная, избалованная девчонка, что всегда поступаю так, как хочу я, так что, я уверена, если бы я была против — я бы об этом знала.
— Спасибо, — просто улыбнулся Стас. Варя так и не поняла, что из её речи убедило его и убедило ли, просто увидела, что ему стало спокойней, и сама почувствовала то же самое.
— А что за хвост? — они ещё стояли на обочине, и Стас, наклонив голову, смотрел внимательно на Варю, разглядывал её румянец, которым вдруг покрылось лицо, шея и даже руки.
— Ну… ээээ…
— Варвара Арнольдовна.
— Меня немного… нет, меня много смущало твоё желание альтернативного вида секса, — выпалила на одном дыхании. — Я совсем не готова, и потом, — она взмахнула руками, развела в стороны, показывая глазами на причинное место собеседника. — Он же здоровенный для этого!
— Для чего? — теперь глаза Стаса были такие же огромные, как у Вари.
— Для… попочной радости!
— Ээээ? Попочной… кролик, что я слышу?! Это же то, о чём я думаю, с чего ты придумала, что мне необходима эта радость? — он даже моргнул в недоумении!
— Ты же сам говорил!
— Варвара, даже будучи в сильном алкогольном опьянении, я такого бы не сказал!
— Летом, ты говорил про воду минеральную, про процедуры эти очищающие, которые делала Таня, и что разницы не заметил!
— Ничего такого я не говорил… — он ещё раз посмотрел на Варю.
— Говорил, — упёрлась. Она точно помнила, что говорил! Говорил! Такое невозможно забыть! Иначе, для чего она купила этот хвост?!
— Кролик, может быть, я разозлился и ляпнул что-то, но абсолютно точно не имел это в виду. Не такой уж я озабоченный, хотя, судя по моей реакции на этот разговор, этого не скажешь, — поёрзал по сиденью. — Ничего такого со своей женой я не делал и не собирался делать. И с тобой тоже. Я вообще пробовал один раз в жизни и, прости, восторгов не испытал. Конечно, я готов повторить, и ко всяким там компромиссам и экспериментам — тоже готов, но, кролик, может, не надо, а? Пфф… ты не скажешь, почему я отказываюсь? — пробурчал себе под нос.
— А сразу не мог сказать?! — взорвалась Варя. — Я бы не покупала этот хвост! И… и… Григорьев, я прибью тебя! — начала лупить ладонями, куда могла попасть.
— Ты должна показать мне хвостик, кролик, — смеясь, отбивался. — Он же крепится, как я думаю?
— Ничего я тебе не должна!
— Кролик, покажи хвостик… покажи хвостик… — и он улыбался, хихикал и щекотал Варю, целовал щёки, губы, шею, даже лоб, снова просил, и снова по-дурацки хихикал, пока Варя не засмеялась в ответ и не отправилась к багажнику, к своему чемодану, выудив из него «хвост». Беленький, пушистый, с малюсеньким набалдашничком.
— Я никуда не поеду, пока не увижу его на месте, — заявил Стас. — У меня паралич.
— Нет, — заявила Варвара. — Никаких хвостов в машине.
— Чёрт! — взвыл Григорьев. — Варь, ты понимаешь, сколько я тебя не видел? Ты понимаешь, что дома ребёнок и няня, у меня темнеет в глазах.
— Кровь отлила? — лилейно проговорила Варя и посмотрела вниз. Джинсы уже не могли скрыть последствий стихийного разговора. — Я могу помочь, — красноречиво облизнула губы.
— Мы тут как в аквариуме…
— Представь, что шторки закрыл.
Глава 25
Дома, действительно, Варино внимание оккупировала Лена, отвлекло её новое платье, и Антонина Петровна, которая не только собрала девочку на юбилей к дедушке и собралась сама, но и помогла Варе, ловко справившись с застёжками на спине.
Стас больше их расстёгивал, чем застёгивал — пришлось его выставить из комнаты. С макияжем справилась самостоятельно, как и со всем остальным.
Добираться решили на авто Григорьева, Ауди А8 смотрелась идеально. Комфортабельный салон седана представительского класса отлично подошёл, чтобы доставить двух расфуфыренных в пух и прах дам и одну няню к месту торжества.
— Не знала, что у тебя есть А8.
— Купил приглашать девушек на свидание, вот, пригодилось.
— А до этого не приглашал? — прищурилась, но почему-то совсем не думала о том, возил ли на свидание Стас на этой машине или нет.
— Не-а, — легко признался. — Первый опыт. Волнуюсь страшно!
Варвара тоже волновалась. Нет, она паниковала. Варя была близка к тому, чтобы распахнуть дверь и выкатиться из машины, размазав себя по асфальту. Рвануть куда угодно, на край света, за край. Воображение подкидывала ужасные картины, слова, последствия сегодняшнего приглашения, и Варя всё хуже и хуже справлялась с подступающей панической атакой. Она дышала, казалось, через раз, слышала собственное сердцебиение, ощущала его в животе, горло чем-то стягивало, чем-то душило. Спина покрылась испариной.
Варе было страшно! По-настоящему. От всего сердца, которое колошматилось о рёбра и грозилось их сломать.