Символы Смерти (СИ)

Дамир принял подарок и поставил его на диван.
— Спасибо, сестра, — он крепко обнял её. — Большое спасибо.
— Я тебя очень люблю.
День клонился к вечеру, приближалось время праздника. Но чем оно было ближе, тем больше Дамир испытывал не радостное предвкушение, а нервное напряжение. Раздался звонок, который заставил Дамира нервничать ещё больше.
— Ах, Анна, дорогая, ну почему ты открываешь двери? Где же Дамир? — раздался голос из прихожей.
— Добрый вечер, мама. Добрый вечер, Донна. Дамир в гостиной, — ответила Анна.
«Началось», — подумал Дамир и, вздохнув, прошёл в прихожую. В это время Анна помогала снять пальто высокой полной женщине. Черты её лица были резкими, между бровей залегла глубокая складка, а уголки губ отвисали вниз, что придавало её лицу выражение недовольства. И большую часть времени это выражение лица соответствовало её внутреннему состоянию. Рядом с ней была женщина невысокого роста, лицо которой было, напротив, добрым и мягким. Только в глазах часто мелькала грусть, причину которой знали многие, но вслух старались не говорить.
— Здравствуй, Карнетт, — Дамир подошёл к матери.
— Ну наконец-то! Я снова вижу своего сына! — с плохо скрываемым раздражением произнесла Карнетт. — Ты мог бы сам меня встретить, ведь сегодня день твоего рождения, и я принимала в этом непосредственное участие.
Анна и Дамир переглянулись — вечер уже не предвещал ничего хорошего. Карнетт была явно на взводе, но Анна мягко улыбнулась Дамиру, словно пыталась его подбодрить.
— Проходите, прошу, — Карнетт и Донна направились к гостиной. — Дамир, не провоцируй, — шепнула Анна, проходя мимо Дамира, тот только вздохнул. Общение с матерью для него всегда было нелёгким испытанием. Он поправил ворот своей тёмно-синей рубашки, ещё раз глубоко вздохнул и хотел было развернуться, как вдруг заметил что-то у двери. Дамир подошёл к порогу и поднял с пола вложенную в конверт открытку.
«Наверное, Донна или Карнетт обронили. Положу к остальным подаркам, пока её не хватились».
Дамир даже представлять не хотел, что тогда начнётся. Не успел он вернуться в гостиную и положить открытку на стол с подарками, как в дверь снова позвонили. На этот раз это были его друзья, с которыми он ещё учился в школе: Камиль, его старший брат Асти — высокий смуглый парень c чёрными волосами, которые торчали жёстким ёжиком, и Тара — девушка, которая была, наверное, самым весёлым человеком из всех, кого он знал.
— Брат, принимай поздравления, — Камиль крепко обнял его. — Ты теперь совершеннолетний, так что надо будет удрать из дома и отлично провести время в самом крутом клубе Парижа, — он подмигнул Дамиру, который только улыбнулся в ответ, но ничего не сказал.
— Дамир, пусть у тебя будет всё, чего ты хочешь, — Асти обнял его так, что даже кости хрустнули. — И побольше.
— Все поздравления украли! — Тара надулась, накручивая на палец свои длинные каштановые волосы, среди которых виднелись синие, зелёные и красные пряди.
— Да ладно, Тара, — Дамир наклонил голову на бок. — Просто улыбнись мне и этого будет больше, чем достаточно.
Тара изобразила на своём лице широкую улыбку и показала Асти и Камилю пропирсингованный язык. Наконец все вместе они направились в гостиную, где уже были Карнетт, Донна и Анна.
В общем-то, атмосферу за праздничным столом можно было назвать непринуждённой, если не считать презрительных взглядов, которые Карнетт бросала на Тару. Анна умело вела разговор так, чтобы в нём могли принять участие все, и чтобы беседа была живой, но не перерастала в жаркие дебаты.
«Настоящий журналист», — с улыбкой подумал Дамир. И он был благодарен сестре за это. Не то, чтобы он не любил праздники. Просто в это время, осенью, вместе с вдохновением к нему часто приходила тоска по тому, кого нет. Он просто чувствовал, что ему не хватает чего-то важного. И на этом празднике он чувствовал себя чужим… Но только Анна знала об этом.
После ужина все снова переместились в гостиную, где по традиции именинник открывал подарки, читал открытки и говорил слова благодарности своим гостям. И, не нарушая заведённого порядка, Дамир перебирал подарки в руках, улыбался, благодарил. Наконец, он дошёл до той самой открытки, которую нашёл у двери, и подумал, что она могла быть от его матери или Донны, но, открыв её, он сразу понял, что отправителем был кто-то другой. Но кто? Подписи не было, а почерк был ему незнаком.
— Ну что там? — нетерпеливо заговорила Тара. — Читай!
Дамир поднял голову, оглядывая всех, как будто пытался собраться с мыслями.
— Дорогой Дамир, — начал он после некоторого молчания. — Сегодня день твоего совершеннолетия, твой День рождения. Это праздник и для меня. Просто потому, что я люблю тебя.
Дамир запнулся на этой строчке и почувствовал, что краснеет.
— А от кого это? — полюбопытствовала Карнетт.
— Тут… тут нет подписи, — выдавил из себя Дамир.
— Оооо, похоже, в Дамира влюбилась прекрасная незнакомка, — подколол его Асти, подталкивая Камиля.
— Точно-точно! — поддержал его тот. Дамир молчал.
— А что? Я давно говорила, что Дамиру нужна красивая подруга, — уверенно произнесла Карнетт.
Дамиру совсем не нравилось направление этого разговора.
— Мне нужно на секунду, — сбивчиво проговорил Дамир и, не дав никому и слова сказать, вышел из комнаты в коридор, открыл входную дверь и шагнул на улицу в одной рубашке. Облокотившись на перила, он стоял в свете уличного фонаря, вдыхая холодный воздух. В руках он держал открытку. Он не стал читать вслух до конца, но дальше там было написано: «…и всегда буду любить. Мне очень хочется видеть твою улыбку. Пусть у тебя в жизни будет как можно больше поводов для радости. Улыбайся чаще. Ты просто не знаешь, насколько красива твоя улыбка. И как она дорога мне».
«Интересно, всё-таки, кто мне её написал?»
С противоположной стороны улицы даже в сумерках парень, стоявший облокотившись на перила с открыткой в руках, был хорошо виден в свете тусклого фонаря. Он стоял в одной рубашке, хотя на улице было довольно холодно. Его зелёные глаза задумчиво рассматривали открытку, как будто пытались найти в ней какой-то намёк. Прохожие изредка косились на него, в то время как он, выдыхая белый пар, не спешил возвращаться назад. Вдруг входная дверь открылась, и к нему подошёл другой смуглый кудрявый парень, державший в руках бокал. Он обнял Дамира по-дружески за шею, что-то сказал ему, и они скрылись внутри дома.
— Дамир, так что там с этой открыткой? — тут же подскочила к нему Карнетт.
— Ничего, Карнетт, это просто открытка, — устало ответил Дамир.
— А что насчёт девушки? — не унималась она.
— Ничего, — ответил Дамир, думая, как ему уйти от этого разговора.
— Что значит, ничего? — возмутилась Карнетт.
— То и значит — что ничего, — резко ответил Дамир. Он понимал, что это верный путь к ссоре, но он так часто сдерживал себя в разговорах с матерью, что накопленная злость уже переполняла чашу терпения. Неожиданно рядом с Карнетт появилась Анна.
— Мама, мне срочно нужна твоя помощь, — она поспешила увести Карнетт, которая намеревалась сказать что-то ещё.
Дамир мечтал, чтобы этот день поскорее закончился. Ему казалось, что вокруг невыносимо шумно.
— Дамир, поехали — оторвёмся! — гнул своё Камиль, который уже был навеселе от выпитого.
— Камиль, я бы с удовольствием, но завтра я должен быть в редакции. Я не хочу стоять перед редактором опухший, — улыбнулся Дамир.
— Как будто редактора волнует твоя опухлость, — Тара отправила в рот несколько виноградин. — Я бы на твоём месте забила на это и пошла развлекаться.
— Ну, ты всегда так и делаешь, поэтому до сих пор не закончила школу, — усмехнулся Дамир. Тара заулыбалась.
— Нет, Дамир, ты думаешь о своём будущем, и это по-взрослому и вызывает уважение, — серьёзно произнёс Асти. — Я мало, что смыслю в поэзии, но хорошо понимаю в целеустремлённости.