Бухта надежды. Свой выбор (СИ)

Сашка поднялся на ноги и в ответ бросил:
- А я слышал чуть иное. Что хорошо зафиксированная девушка не нуждается в предварительных ласках.
- Так, потом о твоих фантазиях поговорим, - скомандовал док, глубоко вздыхая, понимая, что то, что они сейчас будут делать – чистое безумие. Все это действо выглядело так, словно трое студентов-технарей, среди которых затесался случайно медик, решили провести сложную операцию, а сами понятия не имеют что нужно делать. Не говоря уже о том, что ни о какой санитарной обработке помещения и речи быть не могло, полнейшая антисанитария. Правда, все одели перчатки.
- Так, поехали. Света, скальпель! Будем делать экзартикуляцию.
- Че делать будем? – пробормотала Светка, глазами пробежавшись по инструментам, и найдя искомое, передала доку.
- Ампутацию по коленному суставу. Будешь у меня все медицинские словари штудировать, коль сюда попала, чтобы потом глупых вопросов не задавать. - Селезнёв взял инструмент, замер на какую-то секунду и уверенно сделал горизонтальный надрез кожи прямиком посреди коленного сустава. Кожа, словно горячее масло, расходилась от соприкосновения с острым хирургическим предметом, разрезал показавшееся сухожилие. Светка словно застыла, глядя на раскрывающуюся рану, медленно наливающуюся кровью.
- Света, кровь промакивай, не спи.
Девчонка спохватилась и быстро провела сложенным бинтом по ране, собирая кровь, хоть ее там было совсем не много. Мужик застонал и дернулся.
- Саня, держи его! – ругнулся док, пытаясь выровнять вильнувший порез.
- Больно, черт возьми! – вновь заорал мужик, когда Селезнёв попытался углубить разрез, чтобы добраться до капсулы сустава, чтобы потом вскрыть полость сустава и перерезать суставную сумку, что фактически будет означать, что нога уже перерезана. Мужик же орал все громче, дергался. Подручные ремни фиксации хоть и помогали, но полной неподвижности добиться не получалось.
- Почему обезболивающее не подействовало?
- Не знаю. Может, просроченное… - нервно крикнул док, зажимая край мышцы и делая надрез по ней. – Держи его! Может, просто рано начали, но время! Время! Нет у нас столько времени, чтобы ждать. Терпи, мужик!
Но какое там! Легко сказать «терпи». Дядька, испытывая адскую боль, вертелся как уж на сковородке и Сашка при всем своем желании удержать его просто не смог бы. Ему бы в помощь еще хотя бы двоих крепких мужиков!
- Док… - заплетающимся языком позвал того пострадавший, чуть приподнимая голову. – Я уже не жилец…я чувствую это… знаю. Больно, ужасно больно! Не могу больше… Док, пристрели ты меня, да не мучайся сам… и меня не мучай. – Селезнёв не отвечал, орудуя скальпелем. Да что тут ответишь? - Док, ну будь ты человеком!
- Заткнись, блин! Заткнись… - док вытер локтем выступившую на лбу испарину, вырезая часть кожи, чтобы потом натянуть ее на образовавшуюся рану, сформировывая культю. – Света, бошку убери, тень падает от тебя и ногу придержи.
- Ага, - кивнула девчонка и с удовольствием чуть отстранила голову, продолжая цепко держать поврежденную ногу.
- Док, не могу больше! Не могу!!! – вновь то ли закричал, то ли захрипел оперируемый.
- Держи его, Саня. Дергается от слишком! Сейчас еще мышцы и … - док не успел договорить, как нога ниже колена отделилась от тела и фактически оказалась в руках у девушки. И если бы она не была привязана к столу, то Светка бы с перепугу ее отшвырнула. Она бедная и так побледнела и отскочила, глядя глазами-блюдцами на сиротливо лежащую ногу.
- Жгут! Живо! – орал док, стараясь перекричать орущего пациента. Кровь так и хлестала.
Мужик уже не орал, беззвучно открывал и закрывал рот, вытаращив в потолок глаза от боли, а потом и вовсе обмяк.
- Что с ним? – испуганно пробормотал Сашка.
- Пульс проверь.
- А как?
- Молодежь… - док прикоснулся тремя пальцами к сонной артерии, потом пристально посмотрел в распахнутые глаза, наклонился зачем-то к грудине пациента и изрек: - Всё.
- Что всё? – испуганно пискнула Светка.
- Значит всё.
- Он что, умер? – у девчонки покатились по щекам слезы размером с голубиное яйцо.
- Нет. Прилёг отдохнуть. Закругляемся.
- А искусственное дыхание, массаж сердца? – не унималась начинающая медсестра, нервно зыркая по сторонам.
- Хочешь, чтобы тебе свеженький зомбак в лицо вцепился – вперед, - махнул рукой док и позвал пацана. – Сашка! Сашка… Смирнов, мать твою! Отомри!
- А? – вынырнул из собственных раздумий парень.
- Пистолет доставай… Мужик уже скоро очнется.
- Хорошо…
Руки тряслись, пальцы словно свело – не пошевелить, ничего, еще и Светкины рыдания… Оружие ходило ходуном, Сашка пытался сосредоточиться, заставить себя, но его всего трясло.
- Все. Саня, давай. – Док выжидающе уставился на вчерашнего студента. – Дай сюда! Сам сделаю.
Выхватив у застывшего, аки глиняный колосс, пацана пистолет, Селезнёв быстро передернул затвор и, не дожидаясь, пока мертвец воскреснет в новой ипостаси, приставил ствол к виску и нажал на спусковой крючок. Гулкий звук ударил по барабанным перепонкам, в комнате к запаху крови добавился специфический запах пороха. Светка уже не рыдала – только испуганно икала.
- Держи, - док вернул пистолет Сане и направился в коридор, оставив мертвого так и лежать на столе в луже крови.
Был ли старшина уверен, что спасет мужика, или все попытки изначально были тщетны, Сашка не знал. Но одно он мог сказать точно – доктор сделал все, что мог…
- Светик, ты как?
- Страшно… Но, - девчонка замолчала, опустив глаза.
- Что «но»?
- Я думаю, ему так лучше … чем без ноги. Я бы не смогла, - Светка подскочила и ветром выскочила из кабинета. Сашка замялся, глянул на труп, затем на накапливающуюся на столе и капающую оттуда на пол кровь, и тоже последовал за врачом.
Селезнёва в коридоре уже не было – наверное, пошел отмываться… А вот жена, вернее, уже вдова погибшего, так и сидела на стуле, глядя в одну точку. Заметив вышедшего Сашку, она поднялась и, глядя на него бесцветными заплаканными глазами, тихо спросила сиплым голосом:
- Всё?
Сашка молча кивнул, не зная, что сказать.
- Не-е-ет! – дико закричала женщина. Да так внезапно, что Сашка поначалу подумал, не сошла ли она с ума. – Нет! Нет! Сережа! Сереженька, нет!
Женщина билась в истерике, колотила по застывшему Сашке руками, хватала его за воротник, словно это он был виновен в смерти того мужика, что-то кричала, то порывалась бежать в кабинет, где остывало тело ее мужа, то вновь кидалась на парня, создавая впечатление полного безумия.
- Что ты смотришь? Что? Ну скажи хоть слово! Ты что думаешь, я не знаю, что ты думаешь? – захлебываясь слезами, кричала та, вымещая на Сашке всю свою злость и боль. И обиду. – Ты думаешь, я хотела его смерти?! Нет! Сережа… Его больше нет… Его больше нет…
От Сашки вдову практически оторвал подошедший док, приобнял ее за плечи, что-то говоря, но она резко отстранилась и, пошатываясь на негнущихся ногах, поковыляла к выходу.
- Оставь! – бросил док в ответ на порыв Сашки догнать ее. – Пусть идет. Ей сейчас нужно разобраться в себе.
Сашка недоверчиво глянул вслед ушедшей женщине и согласно кивнул.
  
20.00. г. Севастополь, п. Голландия. 
 
Андрей Доронин
 
Банда работорговцев…
Вот так так. Еще такого не хватало для большего счастья. И как он мог о них не знать? Ведь Севастополь – большая деревня. Все про всех знают… А тут, после того как от населения если и осталась четверть, то уже хорошо, проворонить банду.
Андрей сидел за картой, разложенной на большом столе. Карта была старая, желтоватая и потертая с еле читаемой надписью «Генштаб СССР 1942 год, под редакцией 1974 года», но от этого не менее действенная. Конечно, с тех пор много воды утекло – и город уже раза в три стал больше, появились дороги новые, изменились названия населенных пунктов, но общая картина так и не изменилась. Что он пытался на этой карте разглядеть? Жирный крестик с надписью «искать здесь»? Но не было таких подсказок… А вот понять. Где можно было бы укрепиться – вполне.