Черные стрелы 2 (СИ)

 Вчера Нирту удалось поговорить с Тенро дольше - Тул определил их двоих ухаживать за лошадьми во время привала, а потом парень сел в телегу рядом с охотником.  Нирта распирало от любопытства, и он засыпал спутника вопросами и иногда тот даже отвечал на них. Правда, не всегда.  Зачастую Тенро просто погружался в себя, уставившись в одну точку, словно что-то вспоминал. Тогда его взгляд становился отчужденным и пугающим, но ненадолго.
 После случившегося в Кирлинге, Нирт побаивался охотника. Однако, увидев, что лошади спокойно относятся к человеку в черном плаще, парень немного успокоился. Животное не обманешь, а если уж лошадки не боятся охотника, то и ему опасаться не стоит.
 Глядя на то, как самый молодой член команды запросто говорит с новичком, остальные мужчины перестали относиться к Тенро с осторожностью. Кажется, их даже не слишком заботил тот факт, что охотник отправил их товарища на корм рыбам. Как оказалось позже - Малто вообще никому не нравился и никто не держал на Тенро обид за содеянное.
- Придурок сам нарвался, - однажды сказал Тул и все согласно поддержали его, окончательно приняв Тенро в команду.
 Вот только самому охотнику было это безразлично. Пусть он и стал обращать больше внимания на окружающих людей, его все равно больше интересовало собственное прошлое. Тенро окончательно убедился, что раньше был охотником и что имя, которым он назвался - принадлежит именно ему.  Разузнав у Нирта о “черных стрелах”, Тенро открыл еще оду часть себя, и эта часть принадлежала убийце. Это объясняло, почему он так легко обращается с оружием и, не задумываясь, отнимает чужие жизни.  Еще ему была знакома татуировка Тула. Но, узнав о ее происхождении, Тенро так ничего и не понял. Он готов был поклясться, что в тот момент, когда в Кирлинге, старый пехотинец удержал его от убийства, он почувствовал, что уже переживал нечто подобное однажды.  Но пока что эта нить, ведущая к потерянному прошлому, обрывалась.  Еще оставался Нирт. Он кого-то напоминал охотнику. Кого-то знакомого и теперь потерянного, оставшегося в затянутом туманом прошлом.
 Изо дня в день Тенро копался в своей памяти, но все было безрезультатно. Тогда он принял решение больше узнать об окружающем мире, таком знакомом и одновременно чужом.  Охотник начал больше общаться с окружающими людьми. В основном с Ниртом, так как парень был, пожалуй, самым разговорчивым из всех. Из него не приходилось тянуть каждое слово, хотя порой это порядком и утомляло.
 Вот и сейчас, когда третий день пути стремился к закату, Нирт, не умолкая ни на мгновение, рассказывал Тенро о войне Арстерда с Наэрой.  Охотник слушал, не перебивая, глядя в тянущийся за бортом телеги лес. В тени деревьев он видел неясные картины множества боев, через которые когда-то прошел. Глаза сов, напоминали сверкающие золотом глаза детей Леса, а пение каких-то птиц в самой чаще, успокаивало, убаюкивало и казалось знакомым, как и все вокруг. Мерное покачивание телеги, фырканье лошадей и тихий разговор наполняли сердце мужчины какой-то позабытой теплотой и спокойствием. Тенро даже подумал, что сейчас отчетливее ощущает его биение в своей груди, чем раньше.
- Слушайте! - Нирт щелкнул пальцами, привлекая внимание задумавшегося охотника. - Если Вы недавно вернулись с войны, получается, что и с измененными воевали?!
- Измененными? - переспросил Тенро.
 Он уже не однократно слышал это слово, часто используемое Тулом в качестве ругательства или очередного проклятья, которыми он все чаще сыпал по поводу и без. Тенро беззвучно, одними губами повторил это слово еще раз, словно пробуя его на вкус. Вкус оказался горьким, затхлым, с запахом плесени, крови и ненависти.
- У них глаза горят, как ... - перейдя на шепот. Нирт осекся, с опаской взглянув на соседей по повозке. - Прямо как у вас, тогда, в Кирлинге. Мне ведь не показалось? Это из-за того, что вы их много убили, да?
- Измененные, - не слушая парня, Тенро вновь повторил слово, от которого теперь начало веять могильным холодом.   Он повернулся к Нирту так резко, что тот вздрогнул, едва не упав с телеги.
- Расскажи мне о них подробнее, - попросил охотник и его глаза холодно блеснули в слабых лучах почти скрывшегося за горизонтом солнца.
- Да я сам не так много знаю, - нехотя признался Нирт, шмыгнув носом и зябко поежившись. - За кряжем есть лес, его Застывшим называют. Вот оттуда эти измененные прут. Говорят, что раньше там какие-то священные для наэрцев леса были, а наше королевство те земли всегда своими считало. Из-за этого-то война и началась. А когда эти самые леса утонули в крови воинов с обеих сторон, то тамошние духи взбесились - начали мертвецов поднимать, да на живых натравливать. Говорят, они приходят с туманом и забирают с собой тех, кто слаб. Кто духам сдался...
- Тех, кто сдался, - Тенро скрипнул зубами. - Что еще знаешь?
- Пожалуй, все рассказал уже, - задумавшись, Нирт почесал грязными ногтями едва пробивающуюся на щеках бородку, явно гордясь этим редким и невнушительным символом собственной мужественности. - Мы с наэрцами заключили мир и теперь вместе сражаемся с новой напастью. Измененных удается сдерживать на границах, но некоторые сюда пробираются. Слыхал, вашу деревню вот они сгубили, твари! - Парень в сердцах ударил рукой по борту телеги и, зашипев, принялся растирать ушибленное место. - Ну, ничего, и на них найдется управа! Ищущие не дремлют!
- Ищущие... - Тенро напрягся и сжал кулаки.
- Слыхали о них? Хотя, вы же воевали, так что и видели их, небось. Да и в городе мы одного встречали. В плащах своих рыскают везде, выискивают, вынюхивают, как псы у жрецов на поводке. Это раньше их было мало, а теперь, почитай в каждом городе есть по пять-шесть ищущих. Выслеживают измененных. Вроде и благое дело делают, а жуткие какие-то. А еще ...
 Лошади, тянущие телегу, неожиданно остановились и Нирт, умолкнув, недоуменно уставился на спрыгнувшего на землю Тула.
- Хватит на сегодня. - Разминая широкие плечи, проворчал старый пехотинец. - Мы почти до места добрались, так что сегодня отдыхаем всю ночь, а завтра... - он помолчал, после чего процедил сквозь зубы:
- Завтра видно будет. Все. Пит, ты вместе с Ниртом первые на вахте. Потом разбудите меня, я осмотрюсь и решу, кто вас сменит. Давайте, распрягайте лошадок, пусть тоже отдохнут. Отбой.
 Не став слушать причитания недовольного Нирта, который не желал караулить первым, Тенро спрыгнул с телеги. Сойдя с дороги, он ловко вскарабкался на раскидистое дерево у самой обочины и, пристроив лук на коленях, закрыл глаза. Возня людей внизу его не слишком заботила, и охотнику пришлось сдержать раздражение, когда кто-то из них приблизился к дереву.
- Завтра важный день, парень, - снизу произнес Тул и Тенро, не открывая глаз, кивнул. Неизвестно, заметил ли это Тул, но он продолжил:
- От тебя будет многое зависеть. Справишься - отправишься, куда пожелаешь со своей долей, а захочешь - останешься с нами. Скучать тебе не придется, гарантирую.
- Ты обещал показать мне, где Скелосова пустынь, - холодно напомнил мужчине Тенро с присущим ему упрямством.
- Не передумал, значит, - в голосе Тула проскользнуло легкое сожаление. - Из тех, кто никогда не отступает что ли? Хех, ладно, коли обещал - покажу. А ты, главное, завтра не подведи.
 Охотник в своей обычной манере промолчал и Тул, послав ему полный раздражения взгляд, убрался прочь, мысленно пожелав надменному щенку спокойной и последней в его жизни ночи.
- Если они тебя не прикончат, тогда сам все сделаю, - принял решение Тул, любовно погладив рукоять старого меча, висевшего на поясе.
 Вопреки пожеланию старого пехотинца, спокойно поспать у Тенро не получилось. Вначале ему мешал шум снизу - мужчины распрягали лошадей, разжигали костер и еще долг обменивались пошлыми шуточками, громко смеясь и ругаясь.  Когда же, наконец, все кроме караульных улеглись, и Тенро почти удалось заснуть, ему вдруг показалось, будто кто-то смотрит на него из темноты. Открыв глаза, охотник огляделся, кожей ощущая чье-то пристальное внимание. Весь лагерь спал, только Нирт, да Пит сидели у костра, изредка оглядываясь и переговариваясь шепотом.  Никто из команды “Счастливчика” не смотрел в сторону разместившегося между ветвей Тенро, и это не понравилось ему еще больше. Стало быть, за ними наблюдает кто-то еще. Кто-то неизвестный.