Бремя Бездушных (СИ)

- Что ты за человек-то такой, а? - возмутился зверолюд, наблюдая, как лужа зловонной крови растекается под изуродованным трупом, все еще придавленным ногой Фалкона.
- Жалеешь его? - Ветеран пристально изучал особняк, не глядя на собеседника. - Или переживаешь, что женщинам и детям пришлось это увидеть? Если так, то ты меня удивил.
- Да больно оно мне надо, переживать за них! - Таллаг шумно выдохнул через нос, скрестив руки на груди. - Тогда в чем дело? - Я несколько раз бывал здесь и знаю, что дальше по этой улице есть великолепная таверна, а ты только что отбил мне весь аппетит!
- Всегда считал ваше племя - забавным. - Седой гиритец невесело улыбнулся, если его лишь слегка растянувшиеся губы можно было вообще считать ухмылкой. - Но у нас в любом случае нет времени рассиживаться в тавернах, зверолюд. Как только мои братья закончат...
- Что-то не так, - в пол уха, слушавшая неуместную беседу мужчин Кисара, с тревогой посмотрела на темный провал, где ранее располагалась дверь, выбитая Гирионом.
- Вот и я говорю, этот труп смердит, аж жуть, а дальше таверна...
- Нет, Таллаг, она не об этом! - Исель уже стояла рядом, и на ее красивом лице появилось выражение беспокойства. Красные глаза взволнованным взглядом скользили по дому. - Кисара, что случилось?
- Там внутри, что-то... - южанка не могла подобрать слов, чтобы описать свои чувства.
Толика демонической крови вдруг тревожно забилась в жилах заклинательницы, и ощущение беспокойства очень быстро нарастало. Такое уже случалось с демонологом и не раз, когда для выполнения заданий мастера гильдии ей приходилось бывать в оскверненных землях, где ранее открывались врата в Бездну. Там она часто сталкивалась с измененными Тьмой существами и даже людьми, такими, как недавно выскочил из странного дома.
Но сейчас чувства Кисары отличались от тех, что вопреки ее воле запечатались глубоко в памяти. Южанка ощущала нечто иное, чем эхо Бездны, зажатое между усиленных оберегами стен. Что-то темное и жуткое зарождалось внутри стоявшего перед ней дома.
Прочитав страх в глазах Кисары, Исель сбросила капюшон и взялась за лук. Натянув тетиву, темная эльфийка прицелилась в темнеющий дверной проем, ее брат поступил так же. Столпившиеся зрители обеспокоенно зашептались, инстинктивно отступив назад от обнаживших оружие незнакомцев.
- Намечается веселье? - хищно оскалившись, Таллаг развел руки в стороны и из его широких браслетов, охватывающих запястья, выступили длинные, похожие на когти лезвия. Зверолюд принял низкую боевую стойку и ожерелья из клыков и резных косточек на его бычьей шее едва слышно зашелестели.
- Вы чего удумали? - Фалкон нахмурился, поднимая молот. Гиритец - воин не обладал чутьем пастыря и недостаточно доверял южанке и ее предчувствиям, поэтому сразу же счел действия спутников опасными.
- Там внутри, - сделав над собой усилие, Кисара успокоилась. - Кажется, открываются врата...
Словно в подтверждение слов южанки из дома раздался громкий женский крик, переходящий в ужасный визг, плетью хлещущий по ушам. Мгновение и окна особняка разлетелись вдребезги. Волна темной энергии, сокрытая где-то внутри, выплеснулась наружу.
- Гирит, защити, - прошептал Фалкон, глядя, как черепичная крыша дома обрушивается.
Обломки досок и камня, крошки черепицы и облако пыли брызнули во все стороны, когда дом, словно взорвался изнутри.
Кисара слишком поздно поняла, что не успевает укрыться, как вдруг перед ней оказался Фалкон, закрывший девушку и ее друзей своей громоздкой фигурой. Широкая балка ударила храмовника в грудь, но тот даже не сдвинулся с места, когда дерево с треском сломалось о доспех.
По черному панцирю заколотили осколки камней и черепицы, один задел непокрытую голову рыцаря и рассек ему щеку.
Со всех сторон послышались испуганные крики, среди которых неприятно выделялись ужасные вопли боли - кого-то задело обломками. Таллаг, стоявший к Кисаре не так близко, как темные эльфы, ловко уклонился от булыжника, размером с его собственную голову, но от расколотого горшка уйти не сумел. Половина глиняной посуды, превратившаяся в размытое пятно, разбилась о лоб зверолюда, заставив того попятиться и по-собачьи затрясти головой.
Над бровью Таллага открылась рваная рана, и он раздраженно зарычал. Но его голос, так же как и голоса остальных, были едва слышны в грохоте, с которым обломки разрушенного дома колотили о мостовую, стены и окна других зданий.
Пыль едва прекратила разлетаться, прибиваемая к земле усилившимся дождем, а мусор и земля еще продолжали падать с небес, когда яростный рев заставил чудом уцелевшие стекла соседних домов задрожать, так же, как и души тех, кто находился поблизости.
Не проронив ни слова, Фалкон резко выпрямился, его глаза горели холодной решимостью, а руки, сжимающие молот напряглись.
Когда фигура храмовника немного сместилась, Кисара увидела вырастающий из под завала силуэт, чем-то напоминавший странное животное. Но в десятки раз больше.
Если у южанки и оставались какие-то сомнения, по поводу того, что именно не так с этим домом, то теперь они полностью развеялись. В подвале скрывался не демон, а тот, кто может его вызвать, вот почему храмовники не сразу почуяли неладное. Чтобы ни случилось внутри, но кто-то смог открыть врата в Бездну и призвать в этот мир одно из кошмарных созданий вечного мрака.
Огромное порождение Скверны запрокинуло уродливую морду и взревело, сотрясая, кажется, сами небеса. Оскаленная пасть с несколькими рядами кривых, но очень длинных зубов разверзлась, являя всем длинный язык, свисающий ниже массивной челюсти с костяными иглами бороды.
Шесть пар глаз демона, находящиеся в непрерывном движении, горели жаждой крови и он, опустившись на четыре когтистые лапы, больше походящие на стволы столетних дубов, сотканные из уродливой плоти и перетянутых пульсирующими жилами, взревел еще раз.
Окинув взглядом отвратительную фигуру, Кисара стиснула зубы - даже с помощью храмовников, справиться с подобным демоном будет непросто. Это, конечно, был не архидемон или же те, кто стоял немногим ниже в их сложной иерархии, о которой Кисара узнала от Миаджи, но и не обычное порождение Скверны.
Звероподобные демоны, прозванные опустошителями, обладали не только скудным до неприличия разумом, но и чудовищной силой, вкупе с жаждой крови и разрушения. Девушка не могла взять в толк, как подобная тварь вообще могла оказаться в городе, защищенном святынями, да и кто отважился бы призвать нечто подобное из глубин Бездны?
Лишенные имен, опустошители являлись полностью неконтролируемыми демонами. Впрочем, они всегда охотно отзывались на зов, без труда ломая волю призывателя, особенно если он был недостаточно опытен.
За мерзкой фигурой демона, разбрасывая в стороны щупальца из мрака, разрасталась огромная бурлящая клякса - формирующиеся врата в Бездну. Кисара никогда не видела ничего подобного, он была уверена в своей правоте. Заклинательница демонов кожей ощущала ядовитое дыхание Скверны, вырывающееся из мрака. Она знала, что опустошитель лишь тот, кто первым откликнулся на зов. За ним придут и другие.
Но врата не могли открыться сами по себе.
Неожиданно слабое движение привлекло внимание Кисары и она, присмотревшись, увидела ее - необученное дитя с неконтролируемым даром, неосознанно навлекшее беду на себя и на свою семью. Южанка смотрела на нее, совсем еще молодую растрепанную девушку, в потемневшем от крови и грязи платье. Та стояла прямо под толстым брюхом демона и потерянным взглядом невидящих глаз рассматривала то, что осталось от дома. По ее покрывшейся струпьями коже щек стекали кровавые слезы, срываясь с дрожащего подбородка и капая на землю.
На лбу девушки неумело был вырезан символ расколотого солнца с изогнутыми, обломанными лучами - символ демонопоклонницы, который, судя по линиям, она нанесла себе сама, сломленная Скверной в своей крови. Не в силах подчинить откликнувшееся на ее зов существо, обладающая даром девушка сама стала его рабыней и помогла демону обрести материальное воплощение в этом мире. У босых ног девочки лежало окровавленное тело, почти сокрытое обломками и, видимо, послужившее жертвой для открытия врат.