Воля твоя (СИ)

- Это проверенная информация. Из таких же источников.
- Кто твои источники?
Он не ответил.
- Мне нужен доступ в архивы.
- Зачем тебе? - Его глаза напоминали два блюдца. - Извини, не могу.
Некоторое время мы ехали молча, но я, помня про то, что скоро наши пути разойдутся, просто не мо позволить ему молчать.
- Ты подписал меня охотиться на Тварей?
- Ни в коем случае! Просто наблюдать и делать выводы - вот и все.
- Кому это нужно?
- Тому, кто вновь попытался организовать нечто вроде Состязания.
- Некто влиятельный.
- А как же.
- Вдохновившийся свершениями великих безумцев прошлого.
- Ну-у, вроде того.
- Значит, есть и другие охотники?
- Охотники - не совсем точное определение. В отличие от событий при императоре Костицие, здесь упор делается не на поимку или убийство Твари, если таковая найдется, а на простое наблюдение.
Какой-то бред, прескверно хмыкнул я про себя, а для знакомца улыбнулся.
- Интересная... м-м игра, - протянул я.
-Я знал, что тебе понравится. - Удовлетворенно кивнул Номад, принявшись насвистывать какой-то незатейливый мотивчик.
Номад откровенно лгал, придумывая мне эту историю, и я не понимал, зачем ему это нужно. Теперь-то, вспоминая его давешнюю лекцию об отличие беседы устной от беседы письменной, я мог с самым уверенным видом сказать, что вот эта вот история у него была заранее припасена.
- Дерьмо собачье! - В сердцах ругался я, меряя шагами поляну.
Конь делал вид, что ничего не происходит, что все так, как и должно быть, с самым флегматичным видом жуя какую-то травку. Хотя нет-нет, да временами опасливо позыркивал в мою сторону, перебираясь чуть подальше, если я ненароком приближался.
( тут он развернулся в обратную сторону, свернув куда-то в дери и спустя какое-то время выеал на дорогу, по которой поехал Номад. Там он увидел едущих по его следу охотников. Пробрался в город (Самака), где перебил этих охотников, по пути спася жрицу ночных утех. Но выбраться из города так и не сумел - его схватили, кинув за решетку, откуда его некто выкупил. Это оказались две новые партии охотников, яростно решающих кому он, собственно, достанется)
Я вошел в город налегке, ни сумки, ничего. Лишь меч в кольце на боку да небольшой, но туго набитый кошель - дар Номада. Въехал в ворота на телеге какого-то бывшего не прочь попутчику крестьянина, бросив стражу на воротах чуть большую плату за вход, нежели была установлена городом, отчего тот мгновенно потерял ко мне всякий интерес. И уже оказавшись в самом городе, не доезжая до привратной площади, распрощался с простоватым извозчиком, двинувшись переулками.
Где мне искать моего приятеля? Этот вопрос я задавал себе целую кучу раз, так и не придя к наиболее верному ответу. Мне казалось, что я знал Номада хорошо - как-никак мы с ним были довольно близки весьма долгое время, прежде чем я.... пропал. Однако сейчас даже не предполагал его возможного местонахождения - он мог быть где угодно в городе. Впрочем, покинуть его он теоретически тоже мог. Но лишь теоретически.
За эти годы мой знакомец слишком сильно размягчал и обрюзг. Я помнил его прежним, подтянутым и поджарым, неугомонным. Это не значит, что теперь у него висят пару лишних подбородков, совсем нет, просто в понимании относительно него "сильно" применимо даже при небольших переменах. Как итог: двухнедельный марафон истощил его просто катастрофически, и, думаю, именно от этого мне и стоит начинать искать.
Расплатившись за какой-то недурманящий напиток, что мне принесла подавальщица со странным выражением на лице, я задумчиво вертел в руках подарок Номада - кинжал. Не слишком длинный, не слишком широкий, хорошо сбалансированный и без излишков. Разве что рукоять выглядела немного вычурной, что тем не менее не мешало ему лежать в руке.
Мой приятель здесь, несомненно, в самом городе. Угроза преследования вряд ли могла заставить его нестись без оглядки дальше, а значит, искать следует здесь. Притом, искать с осторожностью, помня, что где-то на улицах Самаки бродят рыскающие по его следу охотники.
Припоминая встречу с ними в пути, я могу с уверенностью сказать, что они меня просто не заметили. Проскакали мимо, мимоходом оценив мою фигуру, но ничего не предприняли, так как просто не ожидали подобной встречи. Мало ли на дороге обыкновенных путников, чтобы присматриваться к каждому, тем более, если они искали совершенно иного?
Номад здесь и где-то прячется, помня о том, что по его следу тоже идут. Я уверен, залег на дно на несколько дней, пока все не уляжется, а о его пребывании здесь не намекнет даже самая плешивая собака. Уж что-что, а это мой приятель умеет - ко времени затаиться. Так что найти его может оказаться весьма проблематично, даже мне, знающего его повадки.
Я стоял и с немым недоверием смотрел перед собою.
Прошло совсем немного времени, как я покинул пользующийся не самым живым спросом трактир, выдвинувшись на поиски. Приходилось осторожничать, помня, что я не единственный в этом городе, кому требуется мой приятель, обходясь лишь своими собственными силами. Каждый проходимец потенциальный болтун, каждый попрошайка - доносчик.
Но зря я шастал по всем самым темным переулкам и заглядывал во все самые грязные приюты - цели моих поисков там не оказалось. Зато привлек ненужное внимание, благо обросший и немытый я производил впечатление какого-то бродяги. Сейчас многодневная скачка, отсутствие постоялых дворов и мое полное игнорирование всех бань в Криметрике сыграли свою положительную роль.
Тюрьма Самаки ничем не отличалась от тюрем любого другого города. То же полуподвальное помещение с караулкой на входе, такие же камеры, преимущественно одиночные. Была чуть дальше общая, довольно неплохо заполненная, но шуму от нее было как от проходной какого-нибудь загородного клуба местной гильдии: разговоры полушепотом и в исключительно в вежливой форме. Меня туда не повели. Как оказалось, для убийц была приготовлена особая, дальняя камера.
Капли медленно стекали по стене напротив, образовывая небольшую лужицу. С той стороны веяло прохладой
Один против десяти - расклад явно не в мою пользу. Да даже если бы у меня не были связаны руки и прикованы к тяжелому письменному столу ноги, шансы все равно были невелики. Без оружия, лишь с голыми руками, хотя на поясе у одного я успел заметить такой знакомый меч, но знакомый лишь рукоятью с навершием - этот негодяй не просто присвоил себе мое оружие, он уже успел достать к нему ножны. И не сказать, чтобы плохого качества.
Трое мужчин и две женщины слева и трое мужчин и две женщины справа. Все шрамированные, матерые, лица бандитские, но в глазах вместо глупого прищура разбойничьего прощелыги многолетний опыт и жестокая хитрость. Женщины вообще отдельная тема - страшные, что ужас. Волосы короткие, торчком, иногда и вовсе бритые наголо, лица широкие, зверские и насупленные. В плечах не уступают мужчинам, а мышцы по всему телу словно натянутые канаты. Если бы не истинно женские признаки, то признать в них слабый пол было бы невозможно.