Подарок из Египта (СИ)

Пораскинув своим варварским умишком, Гавр решил, что под засранцем Юлия подразумевает Квинта. Гавр хорошо знал об их ссоре, и ненависть Юлии к мужу была вполне понятной. Потом Гавр связал воедино и остальные два слова и при-шел к выводу, что корибант предсказал Юлии, будто бы на Квинта в бане нападет горячка.
Подивившись своей сообразительности, Гавр с еще большим усердием стал прижимать ухо к двери. За этим занятием его и застала Фотида, служанка Юлии. Она шла из кухни в комнату госпожи и несла под мышкой жареную курицу и копченую белугу. Эта живность предназначалась корибантам за прорицания. Увидев Гавра у двери в комнату Юлии, Фотида очень испугалась. Она была в курсе всех любовных дел своей госпожи, и от Фотиды очень многое зависело. Недаром, когда Квинт устраивал дознания по поводу слухов об измене жены, то первым делом взялся за Фотиду. Квинт правильно рассудил, что от нее можно узнать очень много интересного о своей жене. Он приказал Гавру бить Фотиду плетью, пока она не расскажет все, что знает. Но здесь Квинт просчитался. Преданная служанка мужественно снесла все побои и ни словом не выдала свою госпожу.
Однако кровавые полосы на спине Фотиды долго напоминали ей о тяжелой руке Гавра. В какой-нибудь другой раз Фотида предпочла бы не встречаться с ним, но теперь она смело направилась к Гавру, чтобы помешать ему что-либо пронюхать о замыслах Юлии.
Гавр стоял спиной к Фотиде и поэтому не заметил, как она подошла к нему сзади.
— Ну ты Гавр и обнаглел! — произнесла она громко.
От неожиданного окрика Гавр вздрогнул и быстро обернулся.
— Я все хозяину расскажу! — пыталась настращать его Фотида, — он с тебя шкуру сдерет за то, что ты подглядываешь за госпожой!
— Пошла вон отсюда! — грубо перебил ее Гавр, — или ты, может, по моей плетке соскучилась?
— Я по тебе соскучилась, Гаврик, — произнесла она весело, — а ты на госпожу заглядываешься, негодник. Ты лучше сюда поглазей!
И с этими словами Фотида, явно издеваясь над Гавром, повернулась к нему спиной и стала вызывающе вилять перед ним задом. Гавр, не долго думая, изловчился, и с размаху пнул кожаным сапожищем по ее мягким ягодицам. Фотида отлетела к противоположной стене коридора и, роняя рыбу с курицей, упала на пол. Делая вид, что она больно ударилась, Фотида завопила на весь коридор. Этот шум Гавру был совсем ни к чему.
— Заткнись, дура!.. — только и успел сказать Гавр Фотиде, как дверь в комнату Юлии приоткрылась и оттуда высунулась голова корибанта в тиаре. Он сразу догадался, в чем тут дело, и захлопнул дверь. Теперь подслушивать их было бесполезно. Гавр с ненавистью посмотрел на Фотиду. Та уже перестала вопить, но, продолжая разыгрывать боль, стонала и кривила лицо.
— Ненормальный! — ругалась она. — Ты меня чуть не убил!
— Тебя, сука, убить мало, — бросил он ей, соображая, что же ему делать дальше. В этот момент из-за угла коридора показался Квинт. Он шел в сопровождении своих рабов в триклиний, где для него уже был приготовлен роскошный завтрак. Фотида быстро встала с пола и подобрала рыбу с курицей. Однако Квинт успел заметить, как она поднималась.
— Ты что это на полу валяешься? — строго спросил он ее, подойдя ближе. — Ты что, пьяна?
— Это я ее пихнул, — пояснил Гавр, — чтобы под ногами меньше путалась.
— А-а, вон оно что, — оскалился Квинт, — правильно сделал. А утку ты зачем притащила? — спросил он Фотиду, — кастратам, что ли?
Квинт кивнул на дверь, из-за которой доносился волчий вой корибанта.
— Да, — ответила Фотида, — меня за ней госпожа послала.
— Неси обратно, — приказал Квинт, — слишком жирно для них. Так никаких уток не напасешься.
Фотида развернулась и торопливо ушла на кухню. Гавр наклонился к уху Квинта.
— Я тут, хозяин, — зашептал он, косясь на дверь, — кое-что подслушал из разгово-ра твоей жены с этими полумужиками.
— Да? — оживился Квинт, — и о чем же они там трепались?
— Корибанты предсказали Юлии, что тебя сегодня в бане охватит горячка! — сообщил Гавр беспокойно.
— Как?! — воскликнул Квинт. — Меня что там, кипятком ошпарят?
— Не знаю, — пожал плечами Гавр, — может и ошпарят. Но то, что ты будешь в горячке, — это точно.
— Типун тебе на язык, — поспешил зачураться Квинт, — вот же змея, — заговорил он о жене. — А день моей смерти она там у них не выпытывала?
— Все может быть. Я плохо слышал их разговор. Мне корибант мешал своим воем.
— А ну-ка, отойди, — отстранил Квинт Гавра от двери. — Сейчас я с ними разбе-русь!
Квинт дернул дверь и решительно вошел в комнату Юлии. Корибант в тиаре перестал петь и приплясывать. Юлия с удивлением посмотрела на Квинта. Тот бесцеремонно подошел к столу.
— Ну и что они тебе тут напредсказывали? — спросил он Юлию с наглой ухмылкой.
— Эй, Луперк! — крикнул Квинт своему рабу, — пойди, открой окно, а то тут дышать нечем, надымили здесь всякой дрянью.
Луперк быстро метнулся к окну и открыл задвинутые ставни. В комнату хлынули свет и свежий воздух.
— Квинт, ты нам мешаешь, — возмущенно произнесла Юлия. — Видишь, мы тут гадаем.
— Что, не терпится узнать, когда меня понесут на костер? — спросил Квинт, разглядывая пергамент.
— Хватит паясничать. Твоя судьба меня совсем не интересует. Мне бы со своей разобраться.
— Разберешься, потом. А сейчас я хочу знать, что вы обо мне тут болтали? И не делай вид, что не понимаешь, о чем я говорю. Ваш разговор слышали, так что давай выкладывай все и про баню, и про горячку.
Юлия побледнела, но сразу взяла себя в руки. Если Квинт несет какую-то чушь про горячку, значит, он толком ничего не знает. Это ее слегка успокоило, и она стала лихорадочно придумывать, как же ей выкрутиться.
— А у нас тут о тебе и речи не было, — смело отвечала ему Юлия. — Ах да, совсем забыла, мой друг, — она кивнула на корибанта, — предсказал, что ты скоро сде-лаешь мне щедрый подарок в знак твоей горячей любви. Вот и все.
— Я? Тебе? Подарок? И он такое предсказал?
— Да, предсказал,? подтвердила Юлия.
— Вот же бестолочь! — засмеялся Квинт, — он тебя обманул. Я тебе ничего дарить не собираюсь. Разве что только в горячке — острил Квинт, — так что гони их в шею за такие прорицания. А то они тебя тут дурят, а ты их утками откармливаешь.
Квинт презрительно посмотрел на корибанта, но тот важно сидел на стуле, не обращая на обидные слова Квинта никакого внимания. «Пусть себе гавкает»,? думал корибант, пряча в рукаве кошелек с деньгами Юлии. Квинт обернулся, чтобы посмотреть на второго корибанта.
— А это кто еще такой? — вдруг воскликнул он удивленно. — Он что, тоже корибант?
— А ты что, сам не видишь? — ответила Юлия, не оборачиваясь.
— Я-то вижу, — произнес Квинт, испытующе вглядываясь в юного служителя, — вот только слишком он молод для корибанта. Может, это твой переодетый любовник, а?
— Ты, Квинт, меньше пей. А то тебе везде одни любовники мерещатся. Так ведь и с ума сойти можно, — усмехнулась Юлия.
— Ты кого угодно с ума сведешь, — проговорил Квинт, не отрывая взгляда от молодого корибанта. — А этого сопляка надо все же проверить. Чует мое сердце, неспроста он здесь отирается. А ну-ка, юнец, — приказал он корибанту, — задирай свое платье, посмотрим, действительно ты тот, за кого себя выдаешь?
Корибант не шелохнулся. Он растерянно взирал то на Квинта, то на своего наставника.
— Чего ждешь? — торопил его Квинт, — давай задирай, а то мои молодцы быстро тебя разденут.
Квинт указал на рабов, толпившихся у двери. Ему было достаточно лишь моргнуть, чтобы они вмиг набросились на корибанта.
— Не сходи с ума! — вступилась за корибанта Юлия, — он служитель богини, она тебе потом это припомнит.
— А что это ты так вдруг заволновалась? — все больше проникался подозрением Квинт. — Боишься? Ну, уж теперь я его обяза-тельно проверю.
— Я не позволю его проверять! — вдруг внушительно сказал плешивый корибант, поднимаясь со стула, — это кощунство, мой брат под защитой богини…