Романтика любви

Джеймс отпустил руку Кэролайн и поднялся, чтобы поприветствовать девушку.
— Здравствуй, Миранда, — сказал он, а она поцеловала его в обе щеки, как принято на континенте, а теперь и в Палм-Бич.
— Ах ты, мошенник! Куда ты пропал? Только не говори, что ты до сих пор встречаешься с Хелен Врилэнд! — тараторила она. Затем, взглянув на Кэролайн, добавила: — А кто это?
— Миранда, это Кэролайн Шоу, — сказал Джеймс. — Кэролайн, позволь представить тебе Миранду Элиот.
Кэролайн протянула ей руку, которую Миранда пожала, небрежно кивнув головой, и отпустила. Она снова повернулась к Джеймсу Годдарду.
— Знаешь, Джеймс, — сказала Миранда. — Мне очень тебя недоставало. Может быть, ты придешь сегодня в клуб? Там и встретимся.
Джеймс покачал головой.
— Видишь ли, Миранда, сегодня я занят, — сказал он, с улыбкой глядя на Кэролайн.
— А как насчет завтра? — снова сделала попытку Миранда Элиот.
— Завтра я тоже занят, извини, — сказал он, не сводя глаз с Кэролайн.
Миранда, подняв брови, впервые посмотрела на Кэролайн с интересом.
— Шоу... Шоу... — попыталась она вспомнить. — Шоу из Филадельфии? Шоу из компании «Универмаги»?
Кэролайн непроизвольно рассмеялась.
— Кэролайн — из семьи розничных торговцев Шоу, Миранда, — прервал ее предположения Джеймс с непроницаемым лицом. — А теперь, если не возражаешь, мы с Кэролайн займемся обсуждением деловых вопросов.
— Да, конечно. Приятно было познакомиться, Кэролайн, — сказала Миранда, усиленно пытаясь скрыть разочарование. — Ну что ж, удачи вам обоим.
Помахав рукой, она присоединилась к своим друзьям, сидевшим за отдаленным столиком.
— Подруга? — спросила Кэролайн. — Или кто-то близкий?
— Да, подруга. И в прошлом кто-то близкий, — ответил Джеймс, насмешливо глядя на нее. — А теперь советую отведать тарталетку, — сказал он, прервав размышления Кэролайн. — Пьер может обидеться, если вы проигнорируете его угощение.
Кэролайн покачала головой. С тех пор как она стала следовать рекомендациям графини, перешла на цыплят и зелень и значительно похудела, Кэролайн избегала мучного и жирной пищи, от которых толстеют. Она теперь прекрасно выглядела и чувствовала себя здоровой, намного лучше, чем когда-либо в жизни. И все же ей не хотелось превращаться в пуританку. Хоть раз можно было поддаться искушению.
Кэролайн взяла пирожное, которое Джеймс положил перед ней на белую фарфоровую тарелочку, и откусила кусочек.
— Вы привели меня сюда, чтобы научить, как следует поступать, чтобы получить желаемое, — напомнила она.
— Совершенно верно. Так вот, поговорим об этом, — начал он тихим проникновенным голосом, в то время как Миранда и ее друзья искоса наблюдали за ними и перешептывались. — Могу поспорить, что графиня платила вам минимальное жалованье. Также бьюсь об заклад, что она заставляла вас вкалывать — сполна отрабатывать это жалованье, включая мытье полов, работу с пылесосом, уничтожение пыли и сам процесс продажи товаров. Я прав?
Кэролайн кивнула, пораженная его проницательностью.
— Вы хотите вернуться и снова всем этим заниматься? — спросил он.
— Не то чтобы хочу, но мне придется сделать это, — сказала Кэролайн. — Это единственная работа, которую мне удалось найти во время застоя. Честное слово. Я потратила много времени на поиски. И кроме того, я не так уж мало зарабатываю.
— Тогда нет проблем, — заметил Джеймс. — Но если вы больше не желаете, чтобы с вами обращались как с рабыней, вам нужен какой-нибудь козырь. То, на чем вы могли бы сыграть. То, что Тамаре нужно больше всего. И как только это у вас будет, она возьмет вас обратно, но уже на ваших условиях.
— На моих условиях? — воскликнула Кэролайн, подумав, что он с таким же успехом мог бы изъясняться на эту тему на языке суахили. Никогда в жизни ничего не делалось на ее условиях. Их всегда кто-нибудь диктовал: отец, мать, графиня; наконец, всегда сказывались отсутствие денег, силы воли, низкое происхождение, отсутствие опыта и уверенности в себе. Козырь могут иметь только люди, рожденные и выросшие в других условиях, как, например, Джеймс Годдард. А такие, как Кэролайн, даже и слыхом не слыхивали ни про какие козыри, не говоря уже о надежде когда-нибудь воспользоваться ими.
— Вы прекрасно слышали, что я сказал, — настаивал Джеймс. — Именно на ваших условиях. В мире бизнеса исключительно важно, чтобы соперники принимали именно ваши условия.
— Вы бизнесмен? — удивленно спросила Кэролайн, подумав о его возрасте и о мозолях, которые она заметила на его ухоженных руках с тонкими пальцами.
— Не думаю, — рассмеялся Джеймс. — Я на последнем курсе в Пенне. Моя семья живет в Нью-Йорке, но здесь, в Палм-Бич, у нас тоже есть дом. — Джеймс помолчал, думая, как ему повезло, что он зашел в этот магазинчик графини на Ворт-авеню и встретил там Кэролайн. — Мой отец хочет, чтобы я занялся бизнесом, после того как закончу колледж в июне, — продолжил он, отвечая на вопрос Кэролайн.
— А вы не хотите? — спросила она, угадав это по его тону и искренне желая знать, почему человек, такой, как Джеймс Годдард, у которого есть все шансы, не хочет следовать успешной карьере отца. Ведь это была возможность, за которую любой другой отдал бы все что угодно.
Джеймс покачал головой.
— Папа хочет, чтобы в июне я приступил к работе в отделении нашей компании на Уолл-стрит. Но я все пытаюсь внушить ему, что не гожусь для деятельности в высших финансовых кругах, — сказал он. Кэролайн про себя отметила его замешательство, как будто он говорил все это против своей воли.
— А на что вы годитесь? — поинтересовалась она, на время забыв собственные проблемы. Ее заинтриговал этот человек, его прошлое, его жизнь, которая так отличалась от ее жизни. К своему удивлению, она подумала о том, что даже в мире немыслимого богатства и привилегий у людей, родившихся по ту сторону жизненной дороги, тоже есть свои проблемы.
— Как считает отец, это несерьезно. Они с мамой считают, что я пошел в ее отца, — сказал Джеймс. — Тот был школьным учителем.
— Разве это плохо? — спросила его Кэролайн.
— Кроме этого, он был еще и скульптором. Неудачником.
— Итак, вы тоже скульптор? — спросила его Кэролайн.
Джеймс покачал головой.
— Не совсем, — сказал он. — Я делаю модели кораблей. Моделирование кораблей имеет очень давние традиции, и многие из самых известных моделей делают в штате Мэн. — Когда Джеймс заговорил о своем увлечении, его глаза засветились и он оживился. — В Кэмдене живет человек, его зовут Калеб Джонс, и его модели считаются чуть ли не лучшими в мире. Летом мне хотелось бы поехать и поработать с ним, а потом, возможно, открыть собственную мастерскую.
Джеймс отпил глоток капуччино.
— Моя семья просто в отчаянии, — продолжал он. — Последнее, что хотела бы видеть мама, — это человека, который напоминал бы ее отца. Папа утверждает, что моя затея просто смехотворна и что у меня, наверное, переходный возраст. Они хотели бы видеть меня занимающимся тем, чем Годдарды занимались из поколения в поколение. Для них традиция — все, и они хотят, чтобы я стал финансовой акулой, как мой отец и как дедушка.
— А вы против этого.
— Не совсем. — Джеймс покачал головой, и их взгляды встретились. — Корабли — моя страсть. С самого детства я мечтаю стать мастером, создавать модели, которые доставляли бы людям такую же эстетическую радость, какую я получаю, когда их строю.
Кэролайн в замешательстве молчала. Получается, что у этого богатого, красивого, приятного во всех отношениях юноши тоже есть мечты. Мечты, которые не разделяет его семья, и не просто не разделяет, а высмеивает. Она вспомнила Эла Шоу и его замечания в ее адрес. «Задавака, выскочка», — говорил он дочке только потому, что она хотела чего-то, что отличалось от его представлений о жизни. Уже во второй раз за сегодняшний день Кэролайн поймала себя на мысли, что ее с Джеймсом Годдардом что-то объединяет.
— А теперь, — сказал он, откашлявшись, — давайте вернемся к вопросу о вас и к ситуации с вашей работой. Нам нужно придумать способ, который заставил бы графиню просто умирать от потребности снова взять вас на работу. Требуется мотив. Подумайте, что вы могли бы такое сделать, что произвело бы на нее впечатление.