Романтика любви

Кэролайн кивнула.
— Минимальный оклад мне подходит, хотя если я буду работать хорошо, то хотела бы надеяться на повышение, — сказала она, не забыв упомянуть, что Эвелин Аддамс каждый год повышала ей оклад.
— Я не Эвелин Аддамс, — ответила на это графиня, презрительно поджав губы.
Кэролайн с трудом сглотнула и сумела не высказать вслух слова, так и вертевшиеся на языке.
— Конечно, я безмерно благодарна вам за то, что вы даете мне шанс, графиня. С нетерпением жду, когда мне можно будет приступить к работе, — сказала она.
— Я так и думала, — ответила ей графиня и, направившись в конец салона, исчезла за японской ширмой и шторами цвета слоновой кости.
Выходя из магазина, Кэролайн тяжко вздохнула. Франческа была права. Тамара Брандт, видимо, представляла из себя, пожалуй, самый трудный случай, с которым ей пришлось столкнуться. Но Кэролайн тогда еще не знала, что графиня — это яркая личность, блестящая деловая женщина, которая сможет научить ее большему, чем любой колледж или любые курсы с тщательно разработанной программой. Кроме того, кто вообще мог бы предположить, что именно в изящном магазинчике Тамары на Ворт-авеню Кэролайн встретит человека, который воплотит в жизнь ее самые сокровенные мечты.
 Глава 2 
Джеймс Хантингтон Годдард родился отнюдь не с серебряной ложкой во рту. В доме Годдардов все ложки были только из чистого золота. По крайней мере так думали об этой семье окружающие. История Годдардов, вот уже третье поколение ворочающих миллионами долларов, была довольно загадочной и запутанной, несмотря на все их претензии на солидность и порядочность.
Прадед Джеймса с отцовской стороны, Карл Годдард, был высоким широкоплечим мужчиной с хитрой улыбкой и далеко идущими планами. Он вырос на молочной ферме недалеко от Фингер-Лэйкс, но уже в юные годы пришел к выводу, что на дойке коров в четыре утра много не заработаешь, особенно когда в нескольких милях на север, как раз по ту сторону границы, люди живут намного лучше. Проведя несколько месяцев обучения у торговца спиртным Итчи Мэллоуна, Карл решил основать собственный бизнес. Он нагрузил большой молочный фургон отца ящиками с импортным вином и водкой и поехал со своим бесценным грузом в северные штаты, к югу от Канады: он ехал через Нью-Йорк, направляясь в Манхэттен. Конкурентами Карла были самые известные виноторговцы на восточном побережье, и ему не раз приходилось пользоваться кулаками, чтобы заполучить и удержать своих поставщиков, клиентов и чтобы отстоять свои пути доставки спиртного. Некоторые утверждали, что Карл Годдард не раз применял оружие. Все бизнесмены сходились в одном: лучше не становиться на пути у этого человека.
Клиентуру Карла составляли ночные клубы 125-й улицы Гарлема, фешенебельные рестораны Ист-Сайда в Манхэттене, клубы «девочек по вызову» в Саттон-Плэйс и многочисленные представители итальянских и еврейских мафиозных кланов. Были среди них и несколько богачей с Уолл-стрит, так как презентабельность, умение одеваться и светские манеры быстро принесли Годдарду популярность. Он не задерживал поставки, его цены были умеренными, кроме того, его знали как честного и надежного партнера. Карл довольно быстро сообразил, что настоящие деньги делаются не на борделях, где они приходят и уходят с большой легкостью, не на контрабанде, где любого могут арестовать, убить или упаковать в бочонок с цементом, а на Уолл-стрит. Это были надежные и легальные доходы, которые обладали, помимо всего прочего, достаточной защитой. Акции имели одно чудесное свойство: они только дорожали. Карл откладывал деньги, планируя вложить их в дело на Уолл-стрит, но вдруг, к ужасу всего мира, там произошла настоящая катастрофа. Акции совершенно обесценивались, брокеры выбрасывались из окон, газетные заголовки возвещали о финансовом крахе. Карл Годдард понял, что ему представляется один шанс из тысячи.
Он обратился со своим предложением к одному из своих самых лучших клиентов, к Венделлу Стивенсу, который неожиданно обанкротился. Предложение заключалось в следующем: Карл согласен вложить деньги в новое акционерное общество, если только Венделл предоставит свое «ноу-хау» и контракты. В сложившейся ситуации Венделл Стивенс просто не мог отказаться, кроме того, он как раз собирался жениться. Итак, компания «Годдард-Стивенс» родилась в самый разгар Великой депрессии. Долларовые акции ведущих компаний США можно было купить за десять центов, и к тому времени, как Карл решил оставить дела в 1954 году и объявить своего сына Роберта единственным наследником доли Годдардов в компании «Годдард-Стивенс», эта фирма уже стала одной из ведущих среди основных акционерных обществ США.
Что касается Венделла Стивенса, он в 1964 году отошел от дел и занялся организацией теннисных курсов в Шотландии и в Палм-Спрингс, а место Венделла в компании занял его сын Остин. Пять лет спустя Роберт Годдард, который ни разу в жизни не брал в руки сигарету, узнал, что болен раком легких. Ему оставалось восемнадцать месяцев жизни, большинство из которых он провел, давая своему сыну, Чарльзу, ускоренный курс обучения по управлению, финансам и организации работы империи, основанной Карлом Годдардом. Когда в 1972 году Роберт скончался, Чарльз Годдард, которому было всего тридцать один год, занял его пост и стал «Годдардом» в компании «Годдард-Стивенс». Он обладал настоящим чутьем в финансовых делах и отлично усвоил уроки отца, поэтому Роберт отошел в иной мир спокойно, зная, что его дела и компания остаются в надежных руках.
И в самом деле, компания «Годдард-Стивенс» была в. надежных руках. Остин Стивенс, которому исполнилось сорок семь, обладал достаточным опытом в бизнесе, чтобы направлять Чарльза и помогать ему во всем, что касалось процветания и роста богатеющей «Годдард-Стивенс».
В 1975 году Чарльз Годдард, считая, что, возможно, для компании самое время приобрести широкую известность, и желая при этом провести независимый анализ работы фирмы, нанял адвоката со стороны, который мог объективно оценить перспективы их развития. То, что он узнал в результате исследования, поразило его: фирма не только не процветала, но явно была на грани банкротства. Его партнер, которому отец доверял во всем, хорошенько запустил руки в дела компании. Прямо по самые локти.
Чарльз попытался разобраться с Остином, но тот был вне себя от ярости, утверждая, что надо было сначала переговорить с ним, а только потом посвящать в их дела посторонних. Остин отказался предстать перед членами аналитической комиссии НЭК; кроме того, он стал распространять слухи, что Карл Годдард во время основания и становления компании повел себя некрасиво. Было похоже на то, что все, что Годдарды создавали в течение трех поколений, могло пойти прахом.
Чарльз провел не одну бессонную ночь, раздумывая над тем, как повел бы себя в такой ситуации его дед, который в гораздо более опасных условиях перевозил спиртное через канадскую границу — ведь в то время на это был наложен строгий официальный запрет. Порывшись в памяти, он вдруг вспомнил, что Итчи Мэллоун, наставник и соратник Карла Годдарда, все еще жив. Восьмидесятичетырехлетний старик все еще пребывал в полном здравии и обитал со своей супругой, пятой по счету, в Северной Каролине, где имел собственный конезавод. Чарльз нашел адрес старого приятеля своего дедушки и послал ему подарок, который, как он знал, будет оценен по достоинству.
Итчи хорошо помнил Карла и поблагодарил Чарльза за ящик отборного шотландского виски, не забыв отметить, что он частенько вспоминает старые добрые времена, когда приходилось прятаться от копов, перевозя контрабандные спиртные напитки. Стоило только Чарльзу намекнуть Итчи, что у него возникли некоторые проблемы, как тот сразу указал, к кому следует обратиться — к Сиду Шайну.
— Чем конкретно занимается этот Сид Шайн? — спросил его Чарльз.
Старик рассмеялся дробным смехом.