Западная Белоруссия и Западная Украина в 1939-1941 гг.: люди, события, документы

Со своей стороны зондировать почву для раздела Чехословакии продолжали Венгрия и Польша. Польское агентство ПАТ, например, заявило, что «дело ЧСР может быть разрешено лишь таким образом, что Германия, Венгрия и Польша получат те территории, на которые имеют историческое право. Также дела Словакии и Закарпатья должны быть решены. Из оставшейся ЧСР нужно создать “нейтральное” государство, в котором должны быть абсолютно исключены большевистские влияния» [64]. A «Gazette Polka» предлагала Словакии, воспользовавшись правом самоопределения, стать независимым государством или утратив в пользу Венгрии южную часть своей территории, в уменьшенном виде остаться в союзе с чехам и «еще под большим давлением». Но наилучшим выходом для словаков ведущая польская газета считала вхождение их в федерацию с венграми [65]. Что касается Подкарпатской Руси (Карпатской Украины), то ПАТ требовало присоединения этой территории к Венгрии, мотивируя подобную аннексию так: «Польша и Венгрия будут иметь общие границы и таким образом ликвидируется тот коридор (Закарпатье), который дает чехам возможность связи с большевиками. Если Карпатская Украина будет присоединена к Венгрии, этот коридор к СССР исчезнет, чем усилит охрану для средней Европы» [66].
Как известно, в Мюнхенской конференции приняли участие представители Германии, Италии, Франции и Великобритании. В основу разрешения чехословацкого вопроса был заложен этнографический принцип. В соответствии с ним Германия получала судетские земли. Что касается Венгрии и Польши, то британское предложение состояло в том, чтобы дать возможность заинтересованным государствам решить вопрос полюбовно в течение трех месяцев. После улаживания этих вопросов, Германия и Италия проявили готовность предоставить Чехословакии свои гарантии для их границ.
Однако уже 30 сентября 1938 г. варшавское радио по поводу польских претензий к ЧСР заявило: «Польша не признает трехмесячного срока для согласования ее дел. Польша имеет полную свободу разрешить этот вопрос сама. Германия и Италия отнеслись к этому с пониманием. Польское правительство не ожидает, чтобы какая либо другая сила разрешала то, что оно само может сделать». В тот же день Варшава направила в Прагу ультиматум с уведомлением, что 2 октября она займет «польские земли» (окраины Тешина). Правительство ЧСР было вынуждено принять этот ультиматум [67].
Заметим, что напрямую вопрос о судьбе Закарпатья не рассматривался в Мюнхене, но его подтекст неприкрыто указывал на потакание Венгрии. Хотя в дополнении к соглашению, подписанному в Мюнхене между Германией, Великобританией, Францией и Италией от 29 сентября 1938 г. указывалось, что, как только будет урегулирован вопрос о польском и венгерском меньшинствах в Чехословакии, Германия и Италия со своей стороны выдадут ей гарантии, далее там же выдвигался мизерный срок в три месяца [68]. Как воспринимались такие условия Венгрией, видно из последовавшей с ее стороны реакции. 1 октября регент М. Хорти в письме к А. Гитлеру высказал свое удовлетворение решением в Мюнхене, а его посол в Варшаве А. Хори заявил, что Венгрия в случае распада ЧСР претендует на «исторические границы» и что Будапешт считает это вопрос уже решенным делом [69].
Официальная Варшава поддержала венгерские претензии. Вся правительственная польская пресса выступила за аннексию Закарпатья и присоединение его к Венгрии. Еще до начала Мюнхенской конференции поляки добивались присоединения Закарпатья к Венгрии, мотивируя это тем, что на территории Карпатской Украины якобы имеются большевистские базы, которые представляют большую опасность для Европы. Однако после смены политического курса руководства ЧСР такие утверждения стали очевидным вымыслом. Тогда Польша вынуждена была указать на истинную причину своей поддержки экспансионистских планов Венгрии, а именно — на украинскую угрозу, т. е. на то, что Подкарпатская Русь (Закарпатье — Карпатская Украина) является Пьемонтом для возрождения украинской государственности.
Львовское польское издание «Век Нови» 11 октября 1938 г. откровенно изложило смысл позиции Варшавы. «В венгерских претензиях к Чехословакии, — писало он о, — есть одна вещь большого политического веса — это Подкарпатская Русь. Эта страна имеет ключевую позицию в средней и восточной Европе. Польскую Силезию даже не сравнить с ней. Эта страна обозначала для чехов соединение с СССР. В случае его развала и создания украинского государства, чехи сделали бы немедленный разворот в своей национальной политике, проведя украинизацию Руси. Вместо Москвы, чешские пути вели бы к Киеву. Наша Галиция оказалась бы тогда между двух огней!..Когда сегодня украинцы выдвигают требования к самоопределению Руси, когда они говорят о независимости, или хотя бы об автономии, — хотя эти требования с позиции украинцев логичны, то польский интерес должен здесь поставить твердое нет!» [70].
Следует заметить, что на тот момент (сразу после отторжения от Чехии судетских земель) позиции Германии относительно Карпатской Украины и Словакии отличались от устремлений как Польши, так и Венгрии. Так, например, 7 октября 1938 г. министр иностранных дел Германии разослал инструкции во все иностранные представительства Рейха, которыми те должны были руководствоваться в своей деятельности. В них, в частности, указывалось:
«1 Дружественные отношения с Прагой. 2. Поддержка венгерских требований в выравнивании венгерских территорий путем непосредственных переговоров. 3. Поддержка словацких Жилинских требований. 4. Мы относимся сдержанно к Карпатской Украине. Общую венгерско-польскую границу не поддерживаем, но не выступаем активно против польско-венгерских устремлений (курсив мой. — П. Г.-Н). 5. Доверительно поддерживаем словаков в деле Братиславы. 6. На сегодня нашим лозунгом является самоопределение» [71].
Кризис в ЧСР, территориальные претензии соседних государств и активизация украинских политиков в Закарпатье привели к широкому международному резонансу. Этому способствовали также и сами украинские лидеры Закарпатья. Когда в начале октября 1938 г. возникла опасность оккупации Карпатской Украины венгерскими войсками, специальная делегация украинцев в Праге 9 октября обратилась к государствам-гарантам Мюнхенского соглашения (Великобритании, Франции, Германии, Италии и Чехословакии) с телеграммой, в которой указывалось: «Украинская делегация т. н. Подкарпатской Руси ставит Вас в известность о следующем: пражское правительство и далее пренебрегает выявлением воли украинского населения к самоопределению. Тем временем польские и венгерские власти намерены аннексировать страну венгерскими войсками. Это вызывает у украинского населения большое беспокойство и опасность кровавого восстания. Подавая протест против любого выступления венгерской армии, просим посредством присылки международных подразделений дать возможность украинскому народу Подкарпатья воплотить свободное проявление его воли» [72].
На следующий день, 10 октября, украинцы вновь обратились к государствам-гарантам. В своей телеграмме к ним делегация Карпатской Украины в отчаянии заявляла: «В виду слухов о польско-венгерском плане военного занятия Закарпатья доводим до Вашего сведения, что украинцы в Закарпатье и за его границами готовы к крайнему отпору против попыток лишить их человеческих прав самим решать свою судьбу. Просим Вас прислать международную делегацию на Закарпатье, чтобы обеспечить порядок, и разрешить формирование на Вашей территории украинских легионов. Верим, что Вы, как гаранты европейского правового порядка, будете готовы применить все необходимые меры, чтобы обезопасить Европу от политического бандитизма» [73].