Мой папа - суперзвезда (СИ)

— Ань, ну, что ты там застряла? Опоздаем ведь!
Его массажистка вышла на веранду и, сладко потянувшись, зевнула.
— Не знаю, как люди просыпаются в такую рань. Я ведь выехала за тобой, когда и четырех не было, — пожаловалась девушка.
Влад невольно улыбнулся. С момента, когда он принял ее на работу, прошло уже десять дней, спину отпустило (не зря ведь у него вся задница в следах от уколов), и, наверное, он больше не нуждался в услугах медика. А значит, Аню можно и нужно было увольнять. Не сразу, конечно, дождавшись, когда та найдет себе работу получше… Но он не спешил. Сам не знал, почему, хотя и задавался таким вопросом. Нет, в мозгу кружила одна зудящая, как муха, мысль, но она, опять же, отсылала его к прошлому. Тому времени, которое Влад старался не вспоминать. Ладно, к черту! Какая разница? Просто… глядя на Аню, он почему-то чувствовал себя гораздо лучше. Знаете, бывают такие люди, рядом с которыми ты сам себе нравишься? Они вроде как пробуждают все самое лучшее, что в тебе есть, и ты уже не чувствуешь себя унылым циничным разочаровавшимся в жизни говном? Вот, Аня была из таких… Людей, которые на вес золота. До неё с ним таких не случалось. Хотя… Нет. Ладно. Было дело. Давным-давно. Нюська… Маленькая сестренка Али. Совершенно не похожая на неё. Чистая, светлая какая-то… Этот свет проникал даже в его черную, выжженную дотла душу — таким сильным он был, таким абсолютным. Влад только из-за неё и возвращался в свой город детства — больше там нечего было ловить. Рядом с этой девочкой он словно исцелялся. Он даже о коксе и выпивке рядом с ней забывал. Под её влюбленным восторженным взглядом Влад чувствовал себя почти всемогущим. Вот кто вообще не сомневался в его таланте. И это возвращало Владу веру в себя… А ведь в нем уже не было этой самой веры. Если и был на земле человек, который в нем, Владе Санине, не сомневался, то это Нюська была.
Так продолжалось, пока ей не исполнилось четырнадцать… Он думал, что забыл этот день, но где там? Они тогда в который раз разругались с Алькой. Орали друг на друга так, что, не желая этого слушать, Нюська выскочила из дома и подалась в сад. А Влад пошел за ней следом, напоследок громко хлопнув входною дверью. Остановился у большой старой черешни и зло пнул забор. А потом в каком-то шаге от себя увидел Нюську. Но не такой, какой видел её еще совсем недавно. Другой… Она забралась на стремянку, поближе к спелым гроздям черешни, и ела их прямо с дерева. Тонкая, с острой аккуратной грудью, которую он раньше не замечал, с по-женски округлившимися, но все еще по-детски сбитыми коленками… Увидев, что Влад на неё смотрит, Нюська радостно улыбнулась, слизала черешневый сок с губ и хотела было что-то сказать. Но лестница покачнулась, и она бы свалилась, если бы Влад не поймал ее налету. Вот тогда-то его и шандарахнуло. Припечатало так, что сил нет. Непонятно, как ее удержал, сам ведь едва на ногах стоял от скрутившей узлом кишки чувственности. Он никого и никогда так не хотел, как эту девчонку. Смотрел на неё и понимал… Все понимал, и что неправильно это, и что не для него она. А все равно ничего не мог с собой сделать. Тонул в сочной зелени её необычных глаз и прижимал к себе с силой, так, что ей, наверное, больно было.
А потом он сбежал. От себя… И от того безумия, что испытал рядом с Нюськой. Убедил себя, что это просто помутнение на фоне творческого кризиса. Ну, ведь бывает, так? И кто как с этим справляется. Кто в загул ударяется, кто начинает бухать, а кто-то заводит любовницу помоложе. Творческий кризис — штука опасная. Башню сшибает напрочь.
В общем, думать о Нюське Влад себе запретил. А там и вовсе они расстались с Алькой, и все закрутилось так, что оглядываться назад не было времени. Да и что толку? Он явно не гордился тем, что испытал в том саду. Даже как-то стыдно было, ей богу. И потому Влад затолкал те воспоминания далеко-далеко и возвращался к ним лишь иногда. Он сейчас, даже если захотел бы — вряд ли вспомнил лицо той девочки. Прошедшие одиннадцать лет стерли его из памяти, заштриховали белым…
— Так, за руль я тебя сегодня не пущу, — сощурился Влад, возвращаясь в реальность.
— Это еще почему? — запротестовала Аня.
— Ты спишь на ходу.
— А у тебя судороги! Да и платишь ты мне за то, чтобы я…
— Мне лучше знать, за что я плачу, — сварливо заметил Влад. — Давай. Прыгай. Съемка вот-вот начнется, а нам еще через весь город ехать.
Они сели в его машину и выехали со двора.
— Зачем тогда я приезжала? Зачем просыпалась в такую рань? И… за что ты вообще мне платишь деньги, если я ни черта не делаю?
— Ты ведь знаешь, что это неправда.
— Нет, не знаю. И вообще… я очень благодарна тебе за то, что выручил с работой, но, если честно, я подыскиваю что-нибудь по специальности.
Что тут можно было сказать? Влад лишь пожал плечами. Отпускать Аню от себя почему-то совсем не хотелось. Но и удерживать ее он не имел никакого права. Он же не этот ее… Как его? Сомов.
— Поговорим, когда найдешь что-то стоящее. А пока мне нужен ассистент на время съемки. Это может затянуться. У тебя не будет с дочкой проблем?
— Нет, не будет, — буркнула Аня, отворачиваясь к окну.
Первым, что бросилось им в глаза на подъезде к павильону, в котором происходили съемки — огромная очередь. Несмотря на то, что было раннее утро, народу собралось — тьма.
— Ничего себе, — прокомментировала Аня, ошалело осматриваясь по сторонам. Интересно, каковы шансы каждого из присутствующих? Минимальные, это понятно. Как же хорошо, что Васька с этим всем пролетела! Вряд ли она была готова к происходящему.
— Да, я как-то тоже рассчитывал, что народу будет поменьше, — нахмурился Влад.
Минуя пробку, они получили пропуски и прошли в ангар, где тоже было многолюдно и шумно. Операторы настраивали технику, работники сцены выстраивали свет, и то и дело туда-сюда сновали какие-то люди.
— Влад, добрый день. Мне сообщили, что вы подъехали. Вам сюда… Здесь ваша гримерка. Ребята, работаем!
Пока над Владом колдовали стилист с гримером, он исподтишка наблюдал за Аней. Кажется, той было очень интересно все происходящее, а уж когда в их гримерку заглянул поздороваться один из членов жюри, та и вовсе выпала в осадок.
— Эй, Нефёдова, подбери челюсть. Полагалось, что это я ввожу тебя в ступор, — смеялся Влад, игнорируя царапающую душу глупую ревность.
— Это же сам поп-король! — шикнула девушка на него, и как тут было не рассмеяться?
— Влад, — в гримерку заглянула лохматая голова одного из статистов. — Вас уже ждут. Надя объяснит, что нужно делать и как. А пока, вот, вставь в ухо.
— Это еще зачем?
— Юр, ты что, не провел инструктаж?! — крикнул ассистент куда-то вглубь коридора, потом выругался, вернулся к Владу и пояснил, — на связи редакторы и режиссер. Будут вас ориентировать, давать подсказки. Что сказать, куда посмотреть, когда, и так далее. Все понятно?
— Понял, не дурак, — развел руками Санин.
Минут через десять судьи заняли свои места. И началось. Как и обещали, откровенно провальных выступлений практически не было. Разве что фрики, которых в шоу брали исключительно для поднятия рейтингов. Остальные… остальные выступали нормально, и все шло своим чередом. Пока на сцену не вышла девочка.
— Всем привет, — поздоровалась она, — меня зовут Василиса Орлова. Мне десять лет…
О том, что у нее ни черта не получится, Влад понял как-то сразу. Девчушка ужасно волновалась. У нее дрожал голос, дрожали маленькие руки, сжимающие микрофон, и даже колени дрожали! А еще… она ужасно кого-то ему напоминала. Влад напряг память, но тут девочка взяла первые аккорды на гитаре, и он отвлекся.
— Вот черт, — выругался тихонько, забив на то, что камеры пишут.
— Зря она выбрала твою песню, — покачала головой сидящая по правую руку певица. Влад машинально кивнул и, закусив губу, уставился на сцену. Девочка начала неплохо, но потом её голос сорвался на не самых высоких нотах, а под конец она и вовсе забыла текст. О том, как она лажала, подыгрывая себе на старенькой гитаре, нечего было и говорить. Влад невольно вскочил, почему-то странно взволнованный, и принялся орать слова в полную глотку: Would you follow my flight! Would you follow my flight!