Мой папа - суперзвезда (СИ)

Васька только вздохнула. Гимназия у них и правда была элитной. С этим никто и не спорил. И детишки там учились ой, какие непростые. Сама она просто чудом туда попала, заняв первое место на олимпиаде по математике.
— Все равно страшно. Да и куплено там, наверное, все!
— Не попробуешь — не узнаем, — отрезала Лилька. — В общем, слышать ничего не хочу. Чтобы сегодня же заполнила анкету. Ясно? свою запись не забудь им отправить. Это главное условие предкастинга.
— А какую отправлять? — вконец растерялась девочка.
— Ту, которая максимально раскроет возможности твоего голоса, — авторитетно заявила Лилька. — Ту, как её… — Лилька взвыла, и озвученном кошмаре Васька с трудом угадала саундтрек к «Призраку оперы».
— Ладно-ладно, Лиль… Я поняла.
— Вот и молодец! Занимайся. А я позвоню Лилу, узнаю, как сделать так, чтобы нам точно пробиться.
Васька отключилась, все еще удивляясь Лилькиным отношениям с матерью. Точнее… с Лилу. Матерью для Лильки, как и для самой Васьки, стала совсем не та женщина, которая ее родила. Может быть, поэтому они так быстро нашли с ней общий язык.
Пока Васька разбиралась с тем, как заполнить анкету на сайте канала, Аня вернулась домой. Тут же забросив свое занятие, девочка шмыгнула в коридор. Вчера они поменяли тусклую унылую лампочку на более мощную. И теперь прихожую заливал праздничный свет, который только подчеркивал её убожество. Не то, чтобы Васька обращала на это внимание.
— Привет! А я… Ой! Ужин не приготовила, — расстроилась девочка.
— Ничего. Сама хоть поела? — устало улыбнулась Аня. Васька виновато покачала головой. — Ва-а-ась, — закатила глаза женщина, с укором глядя на дочку, — ну, что, мне к тебе няньку приставить, а?
— Да не волнуйся! Забегалась я!
— Как там в школе?
Аня прошла в тесную кухню, открыла холодильник. Вчерашнее спагетти прилипло к дну побитой жизнью кастрюли. Она поставила сковороду на плиту, включила газ. Отскребла от стенок несчастные макароны, вбила прямо в них несколько яиц и размешала. Не будь Васька так сильно увлечена собственными проблемами, она бы непременно заметила, как дрожат руки матери, и её покрасневший нос. Но она как будто была не здесь. Там… на сцене. В свете софитов! Сжимая дрожащими пальцами микрофон.
— Нормально, мам. Знаешь, я тут подумала…
— М-м-м?
Плечом Аня вытерла подтекающий нос, схватила две разномастные тарелки и выложила на них свой нехитрый ужин.
— В общем… Я хотела бы принять участие в кастинге. Ну, знаешь, во всякие песенные шоу… Конечно, далеко не факт, что пройду, но попытать силы стоит. Как думаешь?
Аня сильней вцепилась пальцами в край стола, с трудом выдавливая из себя улыбку:
— Ты какое-то конкретное шоу имеешь в виду?
— Ну-у-у… Вот-вот начнется кастинг в «Х-фактор». Слышала о таком? В Америке он уже давно идет. А у нас только первый сезон снимать будут. Так, что скажешь? Ты не против?
— Нет. Но ты сначала доучись, ладно? — Аня закусила губу и дрожащей рукой поправила темные непослушные, доставшиеся от Влада, волосы дочки.
— Ма… Так ведь осталось два дня.
— И как успехи?
— Как-как? Как всегда! Даже скучно как-то! — пожаловалась матери Васька.
— Скучно на одни пятерки учиться?
— Угу! Никакого разнообразия. Вот на кастинге, глядишь, и встряхнусь!
— Ты только не слишком рассчитывай на него, хорошо?
— Почему?
— Да потому, что я не уверена, что там все честно. И талантливых людей у нас в стране — во, сколько! — Аня провела ребром ладони по шее.
— Окей. Я поняла. Сильно губу не раскатывать.
— Ты ж моя умничка.
— Угу! А ты, я смотрю, едва на ногах держишься.
— Немного устала, — отвела Аня взгляд.
— Иди в ванную. А потом я тебе массаж сделаю, — смилостивилась Васька. В конце концов, анкета может и подождать.
  
Глава 4
 
Аня захлопнула за собой дверь в тесную ванную. На автопилоте открыла воду, воткнула черную резиновую пробку. Забралась в полупустое корыто и горько заплакала. Вода нехотя текла из проржавевшего крана, а она ревела и ревела, заглушая ладонью рвущиеся из груди всхлипы. И злилась… так злилась на себя! На собственную слабость злилась. Давилась слезами, терла глаза, но сил бороться с собой не осталось. А ведь она так боялась, что Васька услышит и станет задавать вопросы…
Аня устала. Чудовищно, невозможно… Сначала орущая Васька, бессонные ночи, зубрежка, поступление в институт… Потом еще больше зубрежки, болезнь матери, подработки… Опять же Васька. Уроки по вечерам, музыкалка на другом конце города, куда Аня возила дочку трижды в неделю, падая с ног от усталости. И так по бесконечному кругу, который она так надеялась разорвать. Но не складывалось… Болото все сильнее затягивало. Аня барахталась в этой трясине, но та лишь сильнее сдавливала её в своих топких объятьях.
Это было ужасно. То, что сегодня произошло. Это было… просто чудовищно. И то, что Аня догадывалась о происходящем в массажном салоне, совсем не означало, что она была готова к тому, что случилось. Когда ее пациент вывалил свое хозяйство и с сальной улыбочкой попросил его помассажировать, с ней едва не случился инфаркт. Натыкаясь на мебель, она выскочила из кабинета и помчалась к рецепции.
— Аня… Что случилось?
— У себя… — прохрипела Аня, кивком головы указывая на кабинет Сомова.
— У себя. А что слу…
Она не дослушала. Ворвалась в кабинет шефа.
— Нефёдова?
— Это что там такое было? — поинтересовалась, тыкая пальцем в направлении выхода.
— Что именно? — сложил на груди руки Сомов.
— Вот этот… с хреном наперевес…. Это что, мать его, было?
— А ну, тише! — рявкнул Сомов и принялся нажимать какие-то кнопки на стационарном телефоне. — Марго, ну-ка, быстро ко мне.
Дальнейшее Аня помнила смутно. Ее колотило, как будто кто-то пропускал через ее тело разряды тока. Наверное, сказывалось потрясение. Да и то, как она разговаривала с администратором, можно было объяснить разве что шоком. В обычной жизни она ни за что бы не стала ругаться. И вести себя, как хабалка.
В себя Аня пришла, уже сидя напротив хмурого Сомова.
— Ну, и наворотила ты дел, Нефёдова. Попробуй теперь, разгреби… Это же Кузьмин был! Ну, ладно, Марго перепутала, к тебе его подсунула по ошибке — с ней я разберусь. Но ты-то что из себя недотрогу корчишь?
— Недотрогу? Я? А вы ничего не попутали?
— А ты? А, Нефёдова? Или забыла, кто тебе зарплату платит?
— Я к вам массажисткой пошла, а не…
— Массажисткой, — хмыкнул Сомов. — Все они массажистки, пока легкие деньги не унюхают. Знаешь, сколько бы тебе Кузьмин заплатил? Знаешь?! А понравилась бы… так к рукам бы прибрал. Не он — так еще кто-то. И горя бы ты не знала. По Миланам бы да по Куршавелям ездила. И такое у нас бывало.
Она себя просто возненавидела в тот момент. Себя! Не Сомова даже… Просто потому, что на какую-то долю секунды в её забитом жизнью мозгу мелькнула предательская мыслишка. Прогнуться… Потому что устала! Потому что не было сил! А у неё Васька…
— Вы что-то попутали, Денис Сергеевич. Мне это даром не нужно.
— Гордая, значит? И увольнения уже не боишься?
— Не боюсь, — прошептала Аня. — Завтра зайду за трудовой.
Аня стряхнула слезы и выбралась из ванной. Посмотрела на себя в старое, потемневшее зеркало.
— Что же мне делать? — спросила у своего зареванного отражения. — Что же мне делать, а?
Зареванное отражение не знало. У зареванного отражения так же, как у нее, дрожали губы и руки опускались от бессилия.
— Дворником пойдешь, — кивнула головой Аня. — Санитаркой, подъезды мыть… Пока не найдешь достойной работы. Как-то оно будет. Ты, главное, держись, глупая. Выше нос… Васька, вон, на кастинг собралась. Год с отличием в элитной гимназии окончила. Ну, не возвращаться же вам домой?! Нет! Потому что Васька достойна всего самого лучшего.
Черт! Ну, ведь увидит, что плакала! Как пить дать увидит…