Офицер и шпион
Роберт Харрис
Офицер и шпион
Robert Harris
AN OFFICER AND A SPY
Copyright © 2013 by Robert Harris
All rights reserved
© Г. Крылов, перевод, 2017
© Издание на русском языке, оформление.
ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2017
Издательство АЗБУКА®
* * *Посвящается Джилл
От автора
Задача этой книги – в художественной форме рассказать подлинную историю дела Дрейфуса – дела, которое стало настоящим позором для правосудия и, пожалуй, самым крупным политическим скандалом, завладевшим в 1890-е годы умами французов, а потом и людей всего мира. Это случилось через четверть века после того, как немцы нанесли поражение Франции в войне 1870 года и заняли территории Эльзаса и Лотарингии, что нарушило соотношение сил в Европе и стало спусковым механизмом Первой и Второй мировых войн.
Ни один из персонажей, даже самых незначительных, этого романа не вымышлен, и почти все события, в той или иной степени, имели место в действительности.
Для того чтобы превратить историю в роман, мне, естественно, пришлось прибегнуть к упрощениям, полностью вывести из романа некоторые исторические фигуры, придать действию бóльшую драматичность, а также додумать многочисленные детали. Так, например, Жорж Пикар никогда не писал секретного отчета о деле Дрейфуса и не помещал его в банковское хранилище в Женеве с указанием, что оно должно оставаться в сейфе, пока не пройдет сто лет со дня его кончины.
Но писатель имеет право на фантазию.
Персонажи
Семья Дрейфуса
Альфред Дрейфус
Люси Дрейфус, жена
Матье Дрейфус, брат
Пьер и Жанна Дрейфус, дети
Армия
Генерал Огюст Мерсье, военный министр в 1893–1895 гг.
Генерал Жан-Батист Бийо, военный министр в 1896–1898 гг.
Генерал Рауль ле Мутон де Буадефр, начальник Генерального штаба
Генерал Шарль-Артур Гонз, начальник Второго департамента (разведка)
Генерал Жорж Габриэль де Пельё, командующий войсками департамента Сена
Полковник Арман дю Пати де Клам
Полковник Фуко, военный атташе в Берлине
Майор Шарль Фердинанд Вальсен-Эстерхази, Семьдесят четвертый пехотный полк
Статистический отдел
Полковник Жан Сандерр, глава отдела, 1887–1895
Полковник Жорж Пикар, глава отдела, 1895–1897
Майор Юбер-Жозеф Анри
Капитан Жюль-Максимильян Лот
Капитан Жюнк
Капитан Вальдан
Феликс Гриблен, архивист
Мадам Мари Бастьян, агент
Уголовная полиция
Франсуа Гене
Жан-Альфред Девернин
Луи Тон
Графолог
Альфонс Бертийон
Юристы
Луи Леблуа, друг и адвокат Пикара
Фернан Лабори, адвокат Золя, Пикара и Альфреда Дрейфуса
Эдгар Деманж, адвокат Альфреда Дрейфуса
Поль Бертюлю, судебный следователь
Круг Жоржа Пикара
Полин Монье
Бланш де Комменж и ее семья
Луи и Марта Леблуа, друзья из Эльзаса
Эдмон и Жанна Гаст, двоюродный брат и его жена
Анна и Жюль Ге, сестра и зять
Жермен Дюкасс, друг и протеже
Майор Альбер Кюре, старый армейский приятель
Дипломаты
Полковник Максимилиан фон Шварцкоппен, немецкий военный атташе
Майор Алессандро Паниццарди, итальянский военный атташе
Дрейфусары
Эмиль Золя
Жорж Клемансо, политик и публицист
Альбер Клемансо, юрист
Огюст Шерер-Кестнер, вице-президент французского сената
Жан Жорес, лидер французских социалистов
Жозеф Рейнах, политик и писатель
Артур Ранк, политик
Бернар Лазар, писатель
Часть первая
Глава 1
– Майор Пикар к военному министру…
Часовой на улице Сен-Доминик выходит из будки, чтобы открыть ворота, и я бегу сквозь снежный вихрь по обдуваемому всеми ветрами двору в теплый вестибюль дворца де Бриенн [1], где вижу стройного молодого капитана Республиканской гвардии, который поднимается со стула, чтобы отдать мне честь. Я повторяю более настойчивым голосом:
– Майор Пикар к военному министру!
Мы с капитаном идем в ногу – я следом – по черному и белому мрамору официальной резиденции министра, вверх по изгибающейся лестнице, мимо серебряных доспехов времен «короля-солнце», мимо этого отвратительного образца имперского китча – картины «Наполеон на перевале Сен-Бернар» кисти Давида [2]. Наконец мы оказываемся на втором этаже, где останавливаемся перед окном, из которого открывается вид на прилегающую территорию, и капитан уходит, чтобы сообщить о моем появлении, а я остаюсь один, созерцая нечто редкое и прекрасное: зимнее утро, сад, онемевший от снега в центре города. Даже желтые электрические лампы в военном министерстве, мерцающие за ветками деревьев, производят какое-то волшебное впечатление.
– Генерал Мерсье ждет вас, майор.
Кабинет министра громаден, на его стенах деревянные голубоватые панели цвета утиного яйца. Двойной балкон выходит на усыпанную снегом лужайку. Двое пожилых военных в черной форме, старшие офицеры военного министерства, греются, стоя спиной к камину. Один из них – генерал Рауль ле Мутон де Буадефр, начальник Генерального штаба, специалист по России, архитектор нашего активно развивающегося союза с новым царем. Генерал столько времени провел при царском дворе, что со своими неухоженными бакенбардами стал похож на русского графа. Другому военному чуть больше шестидесяти, и это начальник де Буадефра – сам военный министр, генерал Огюст Мерсье.
Я марширую к середине ковра и отдаю честь.
У Мерсье неподвижное морщинистое лицо, похожее на кожаную маску. Время от времени у меня возникает странная иллюзия, будто за мной сквозь прищуренные веки наблюдает другой человек. Своим тихим голосом он произносит:
– Итак, майор Пикар, много времени это не заняло. И когда закончилось?
– Полчаса назад, генерал.
– Значит, можно ставить точку?
– Можно, – киваю я.
Тут-то все и начинается.
– Присядьте у огня, – приказывает министр. Он всегда говорит очень тихо. – Пододвиньте его, – указывает он мне на позолоченный стул. – Снимите шинель. Расскажите нам, как все было.
Генерал садится на краешек стула в ожидании: его тело чуть наклонено вперед, руки сцеплены, локти лежат на коленях. Протокол не позволил ему явиться на утренний спектакль лично. Он пребывает в положении импресарио, который пропустил собственное шоу, и жаждет подробностей: откровений, наблюдений, нюансов.
– Прежде всего, какое было настроение на улицах?
– Я бы сказал, на улицах царило настроение… ожидания.
Я рассказываю, как вышел из своей квартиры в предрассветной темноте и направился в Военную школу [3], говорю для начала о том, что на улицах стояла необычная тишина, ведь сегодня суббота («Еврейский Шаббат», – чуть улыбнувшись, добавляет Мерсье) и к тому же лютый мороз. Вообще-то – хотя я и не говорю об этом, – когда я шел по плохо освещенным тротуарам улицы Буасьер и проспекта дю Трокадеро, меня охватили сомнения: не закончится ли провалом великая постановка министра. Но когда я добрался до моста Альма и увидел мрачную толпу, идущую над темными водами Сены, мне стало ясно то, что Мерсье, вероятно, знал с самого начала: человеческое желание видеть унижение другой человеческой особи всегда будет сильнее любого мороза.