Ловец Душ (СИ)

— Послушай, Сигмар, будь осторожен в том, что говоришь, лучше вообще молчи и кивай мне. Вкратце расскажу тебе историю здешних мест. Лет пятнадцать назад законного правителя этих земель, владений Флориана и тех, что называют себя Союзом трех, убило на охоте молнией, притом так удачно, что заодно погибли единственный наследник и правая рука короля, верховный канцлер, герцог Элинор, весьма любимый в народе. Естественно после такой смерти, мирно власть перейти не могла.
Они вышли из тесных улочек города, выросшего у стен, на широкую дорогу, кольцом опоясывающую сам Старгород и прилегающие земли. Дорога вела на Королевский тракт, исходящий от Главных ворот. Компаньоны шли по пыльной обочине, минуя крестьянские хозяйства, постоялые дворы и мастерские. Эйнар продолжал речь:
— Единая прежде страна развалилась на несколько кусков. Западные земли, те, что у моря, были объединены под главенством герцога Флориана, столицей он предсказуемо объявил свою родину — Эрендаль. Восточные земли объединил Атмар, объявив столицей Старгород, или как его называют на западный манер — Адальберг. Делали это оба огнем и мечом, но Флориан пока тебе не особо интересен, а вот князь Атмар. Атмар врагов своих не жалел, граф Ирвин, владетель Кирхема, был ослеплен и брошен в темницы, а третья часть его войска, из тех кто выжил в битве, была по жребию повешена. Вся его семья сгорела в пожаре. Виновником Атмар выставил охрану, дескать, недосмотрели, не доложили, но всем понятно, кто отдал приказ жечь, и почему оказались заперты все двери в том злополучном доме. Сам город он разумно рушить не стал, лишь взял щедрый откуп, чего не скажешь о Боровом. Если будешь там когда, то сразу заметишь, что почти все дома новые. Потому как лет восемь-девять назад Атмар спалил его дотла, а жителей, из тех, что не успели бежать в леса, продал в рабство. Графа Сельмо, объявившего себя королем, он четвертовал, сперва надев раскаленный обруч в виде короны на его голову. В общем, мужик он суровый и с выдумкой, разозлишь его — конец тебе, понял?
— Понял, — глухо отозвался озадаченный такими сведениями Сигмар.
А тем временем они уже подошли к Главным воротам. Огромные башни, сложенные из серых валунов тяжко нависали над путниками. Покрытые глиняной черепицей конусы крыш были увенчаны шпилями, на которых трепетали под порывами ветра знамена правителя Старгорода. Укрепления грозно ощерились бойницами, в которых можно было угадать орудия, похожие на древнеримские баллисты. Вправо и влево уходили высоченные каменные стены, громоздящиеся на земляных насыпях, на стенах через некоторые расстояния стояли башенки, уменьшенные копии главных башен, из которых за горизонтом наблюдали дозорные, готовые при любой опасности поднять тревогу.
— Пожалуй, немаленький корабль, можно бы построить из тех деревьев, что ушли на ворота, — подметил Эйнар.
— Да уж, — лаконично ответил Сигмар, с восхищением рассматривая сколоченные из толстенных, мореного дуба досок врата, стянутые широкими железными полосами.
По Королевскому тракту тянулась вереница желающих попасть в столицу: крестьяне, ведущие повозки, нагруженные различной снедью, богато разодетые купцы, со всевозможными товарами, местные ремесленники и служители культа, словом пестрое население и гости города.
Компаньоны, однако, не стали долго ждать в очереди и под руководством Эйнара смело пошли вдоль толпы, заслужив немало злобных шиканий в спину и пару плевков в их сторону. Тем не менее, их никто не остановил, и они подходили к стражникам, перекрывающим вход в город. Небольшой отряд, состоящий человек из десяти, досматривал прибывающих, их груз, назначал и собирал плату. Одетые в добротные кольчуги, вооружены они были копьями и мечами. Шлемы их ярко блестели в лучах послеполуденного солнца, несмотря на жару, никто из отряда не выказывал усталости. Их начальник, здоровый, кряжистый мужик с густой бородой, в которой проскальзывали ниточки седины. Одетый в богатый ламеллярный доспех, единственный он был без шлема, обнажив свой уродливый шрам, пересекающий лицо, ото лба через бровь и переносицу, доходя до середины щеки. Сам он редко вмешивался в течение людского потока, находясь чуть поодаль, лишь внимательно наблюдая за происходящим. Увидев Эйнара, он нахмурился и, дождавшись, контрабандист подойдет поближе, заговорил:
— Ну, с чем пожаловал опять, а?
— А что же так злобно? Я, кажется, давно уже лично тебе зла не делал. А за то, что было, Атмар меня простил и тебе велел простить, разве не так? — с усмешкой в голосе ответил ему Эйнар.
— Так, да не так. Когда-нибудь я сам, лично, повешу тебя, ты будешь молить о пощаде, — глаза стражника горели гневным огнем, — но будет уже поздно, ты будешь хрипеть, задыхаться, твой поганый язык вывалится изо рта и никто, поверь, никто тебя не спасет, ни Никифор, ни сам Атмар.
— Я думаю, начальник стражи Старгорода не сильно обрадуется твоим словам. Он не очень-то любит, когда его друзьям угрожают так бесцеремонно, — не мигая, смотрел на стражника Эйнар.
— Проходи, не соблазняй меня прирезать тебя прямо сейчас, — лишь бросил в ответ воин.
Покачав головой и отвернувшись, Эйнар резко пошагал в сторону ворот.
— Угораздило же встретить этого старого осла, как в душу плюнул, — бурчал он себе под нос.
Уже на деревянном мосту, что был переброшен над глубоким рвом, вырытым перед городскими стенами, Эйнар отвлекся от своих дурных мыслей и счел возможным объясниться с едва поспевавшим за ним солдатом.
— Вот такие дела, Сигмар. Есть друзья, есть враги и есть Петр. Когда-то он был значимой персоной, в те времена за мою голову платили десять тысяч талеров, это около мешка серебра. Тогда он возглавил экспедицию по мою душу, снаряженную самим канцлером Элинором, с благословения старого короля. Петр даже почти поймал меня, но всего лишь один человек из его отряда, всего один, польстившийся на мое предложение, а давал я ему двойную цену против назначенной, и все. На одном из привалов, в условленном месте, мы напали на охотников за головами и перебили всех до единого.
Ха, знал бы ты, как тяжко было сдержать смех, когда из засады я слушал похвальбы Петра о том, как он приведет самого Гарланда-контрабандиста в цепях к королю, как получит свою награду, как, а впрочем, неважно. Короче говоря, на той лесной стоянке я искренне был убежден, что в живых не осталось никого. Но жизнь показала, как сильно я ошибался. Этот гад выжил и поклялся извести меня любой ценой. Ну а потом помер король, началась смута, всем стало не до меня, к тому же и зваться я стал другим именем. О, что это были за времена, в мутной воде всеобщей разрухи можно было поймать самую разную рыбу. Через некоторое время я поступил на службу к Атмару, что, несомненно, заслуживает отдельного разговора. В общем, князь, прослышав про нашу вражду, заставил Петра примириться со мной и отречься от своей жестокой клятвы. Петр, понимая, что выбора у него особо нет, пожал мою руку, но прошептал на ухо, что раздавит меня как змею.
Эйнар снова замолчал, углубившись в свои воспоминания, а тем временем путники уже подходили к величественному сооружению. Проходя через Королевские врата, Северин поразился толщине стен, в которых запросто могла поселиться целая деревня.
Когда они вышли на свет, взору солдата предстала достаточно широкая дорога, уходящая вглубь квартала. По обочинам теснились дома, прилавки, яркие вывески, заманивающие посетителей. Вправо и влево от врат, вплотную прилегая к стене, проходила опоясывающая квартал дорога поменьше. На улицах кишел людской поток, стоял шум и гам, где-то смеялись, где-то ссорились, над толчеей разносились крики неизвестного, яростно торгующегося покупателя. Эйнар уверенно шагал по вымощенной булыжниками мостовой, вбуравливаясь в толпу и увлекая за собой Сигмара. Попутно он как заправский экскурсовод описывал Сигмару открывающиеся виды:
— Это Торговый квартал, здесь находится самый большой рынок во всем княжестве, пожалуй, он уступит лишь эрендальскому, да и то не факт. Сюда свозятся товары отовсюду, богатейшие купцы подписывают рядные грамоты на тысячи и десятки тысяч талеров. Правда, чтобы платить меньше податей, большинство купцов хранят свои товары в Речном квартале или за городскими стенами на складах у причалов. Но нам нужно не сюда, в замок не попасть через Торговый квартал, лишь замковые стены смотрят на рынок. Основной вход в обитель Атмара находится в Дворянском квартале, у Судилища.