Лесной Охотник (ЛП)

Майкл подошел к правому борту и сквозь густой туман разглядел смертельно опасный силуэт плавучей крепости Мансона Кённига. Для пулеметной стрельбы судно находилось слишком далеко…
Майкл заметил пламя, алеющее возле передней пушки, услышал далекий хлопок и с замиранием сердца понял, что через несколько секунд «София» может превратиться в ведро крови.
Вода взметнулась высоко вдоль корпуса корабля. Члены экипажа с винтовками пытались стрелять, но от этой пальбы толку не было никакого. Следующий снаряд «Копья» прошипел над палубой и опустился в море с левого борта.
Прощупывают расстояние, понял Майкл. Черт возьми, где Бушен?! Хотя, впрочем, что он может сделать?..
Майкл внутренне грубо обругал Валентина Вивиана, который так рассчитывал на «лучшего человека», потому что лучший человек — скрытый волк. Но разве он учел, что волк может утонуть так же легко, как человек?
Третий снаряд ударил «Софию» чуть выше ватерлинии. Возможно, удар был немного смягчен матрасами, как знать! Так или иначе, по палубе пробежала неприятная вибрация. Другой снаряд проделал глубокую рану в передней мачте, задев ее по касательной. А затем обе пушки «Копья» принялись стрелять в ускоренном режиме, и в следующую секунду визжащие снаряды принялись один за другим приземляться в корпус «Софии», попадая в палубу и надстройку…
Судно накренилось на левый борт. Майкл потерял равновесие и отлетел назад, но опустился на колени, тут же почувствовав, как еще одна пущенная с «Копья» смерть просвистела прямо над ним, источая запах горелых спичек. Спасательная лодка позади него разлетелась в щепки. Майкл услышал, как падают новые снаряды, как яростно они атакуют человеческую плоть. Мимо него пронеслась фигура, зажимавшая кровоточащую культю правой руки. «Софию» мотало из стороны в сторону под смертельным градом и, когда Майкл посмотрел в сторону рулевой рубки, он понял, что в надстройке появилось несколько дыр, словно она была сделана из хрупкого картона. Иллюминаторы взрывались. Корабль трещал и содрогался по всей длине, а снаряды продолжали бить.
Мозг ликантропа познал достаточно ужаса. И вновь он испытал его, увидев, как стекло рулевой рубки от удара снаряда взорвалось и вылетело стеклами внутрь.
За гулом, забившим уши, Майкл не понял, чей крик слышит: свой собственный, или крик своего товарища. Он знал только, что теперь судно, скорее всего, потеряло рулевого… если только швед каким-то чудом не избежал смерти.
Майкл встал с колен и помчался по дрожащей палубе. Он достиг лестницы, поднялся, забрался внутрь рулевой рубки, замечая, как издали от «Копья» вспыхивают языки пламени, которые отправляли в корпус «Софии» все новые снаряды.
На мостике русский радист боролся с рулевым колесом. Швед распластался на полу с кровавой маской вместо лица, его горло обзавелось вторым раскрытым ртом. Медина лежал в луже собственной запекшейся крови рядом с панелью управления мощностью двигателя, из которой торчали высекающие искры провода.
Свежие капли дождя, словно издеваясь, полились через уничтоженное лобовое стекло. «София» сходила с ума от ран и боли, кренясь на правый борт, словно надеясь, что «Копье» скоро закончит ее агонию.
— Я помогу! — выкрикнул Майкл, схватившись за рулевое колесо и резко вывернув его влево. Сколько же времени уйдет на то, чтобы корабль отреагировал на это движение? «София» продолжала следовать своему курсу, не обращая внимания на человеческие руки. Майкл подумал, что, возможно, управление кораблем было окончательно потеряно после атаки.
Кровавые доски под ногами скользили, когда требовалось держать равновесие под градом новых ударов.
И вдруг судно начало слушаться, с запозданием отреагировав на сигналы. Майкл постарался взять на себя управление, и русский радист отступил, чтобы освободить ему место. Огненный снаряд, шипя, пролетел над самой головой Майкла, но он не уделил опасности внимания, чувствуя, как корабль поворачивается на несколько дюймов.
По обе стороны «Софии» взметнулась вода, а затем впереди Майкл увидел белую массу, скрытую морем.
Туман…
Он посмотрел на указатель режима хода судна — был установлен «полный вперед», похоже, Медина перед смертью успел набрать максимальную скорость, и теперь «София» неслась прямо в густой туман. Что ж… можно было попытаться.
И вдруг позади раздалось.
— Отойди, сукин сын!
Кто-то толкнул Майкла в сторону.
Гюстав Бушен, истекая кровью из раны на лбу, взялся за управление. Он тоже понял план и хотел осуществить его, чтобы не даться врагу так просто.
Грохот пушек эхом разносился над морем. Майкл чувствовал запах крови, пота и страха.
— Иди на корму! — приказал Бушен русскому. — Найти того, кто может бросать веревки и сети! Иди, быстро!
Русский радист понесся вниз по лестнице. Майкл понял, на что были направлены надежды Бушена, потому что военный корабль должен был идти прямо за ними…
Итак, дрожа, «София» вошла в туман, и тот сомкнулся вокруг израненного грузового судна, как огромное облако. За считанные секунды завитки тумана окутали палубу и сократили видимость почти до нуля.
— Allez, Allez! [Вперед, вперед! (фр).] — отчаянно шептал Бушен, пока кровь сбегала по его дождевику и грязной рубашке. В следующий миг он повернул руль немного влево. Потом снова вправо. Белый туман прокрался в рубку, словно дыхание призраков.
Майкл подошел к Бушену, нашел рядом тряпку сомнительной чистоты и протянул ее капитану, чтобы тот прижал ее к ране на лбу.
Бушен снова повернул влево.
— Прижмите к ране. Нужно остановить кровь, — порекомендовал Майкл и взял на себя управление. Капитан подошел к переключению скорости и перевел двигатель в режим полной остановки.
Голоса больших дизельных двигателей начали стремительно усмиряться.
Затем… осталось только шипение моря и туман, обволакивающий измученную ранами плоть «Софии». В отдалении слышались крики людей в сгущающейся темноте.
Корабль дрейфовал. Оголенные провода продолжали искрить.
Бушен достал огнетушитель и совладал с начавшим заниматься пламенем. Его окровавленное лицо бесстрастно обратилось к Майклу Галлатину. Голос был сухим и больше напоминал скрип.
— Я собираюсь пойти и оценить ущерб. Понять, тонем мы или нет. Узнать, сколько еще убито. Твои люди тоже могут быть мертвы. И, возможно, это к лучшему. Для них. Мы не перенесем еще одной такой атаки.
— Я понимаю, — ответил Майкл.
— Ей больно, — сказал Бушен, словно его судно и впрямь было живой страдающей женщиной. А затем хозяин «Софии» — утомленный маленький человек — отвернулся и, спотыкаясь, спустился по лестнице, оставляя кровавые отпечатки ладоней на перилах.
  
Глава одиннадцатая. Специалист
 
По общим подсчетам, двенадцать человек получили ранения, четверо из них находились в тяжелом состоянии. Пятеро мужчин погибло, в том числе и врач — ему не посчастливилось находиться в лазарете на своем посту, когда туда угодило два снаряда один за другим. Насосы работали на полную мощность в попытке устранить большую течь в кормовой части, чтобы можно было начать работать сваркой. Некоторые электросети также были повреждены, как и множество участков корпуса, палубы и надстройки…
Впрочем, могло быть гораздо хуже — «Софию» изрядно потрепало, но критическими эти увечья назвать было нельзя. Во время обстрела был задет один двигатель, но, к счастью, инженеры обещали устранить поломку в течение нескольких часов.
На море опустилась ночь, но туман не рассеялся. Все огни «Софии» были погашены, за исключением нескольких ламп в трюме, так что по большей части корабль был поглощен тенями.
— Дела, мать их, плохи, — отчитался Бушен перед оставшейся частью команды, когда та собралась в столовой. Повязка прилипла к ране, и уставшие глаза были налиты болью. — Мы все живы, корабль не тонет, но… как только туман рассеется, нас можно считать покойниками, все просто и ясно. У нас осталось всего три спасательных шлюпки, и, если кто-то желает попытать счастье на них, можете это сделать. Надевайте максимально теплую одежду и убирайтесь отсюда. Может, вас тогда подберет другое грузовое судно, вы выживете и сможете рассказать о том, что здесь произошло. Хорошо, если так. Да поможет вам Бог.