Буря в стакане (СИ)

- Хорошо, если так, но насколько принц уверен в этом? – хитро сощурился лейтенант.
- Я подумаю над этим. А пока оставь принца в покое, не приведи господь, заподозрит неладное.
***
Я уселся и осмотрел соседей. Миловидная девушка, на вид моя сверстница, длинные чёрные волосы собраны в тугой пучок, глаза синего цвета рассматривают с любопытством. Справа от неё совершенно непримечательная особа, серенькая и сжавшаяся как мышь, локти прижаты к груди, что добавляет сходства с грызуном. С другой стороны - парень, плохая копия брюнетки.
- Привет, – заулыбалась брюнетка. – Я Аня, это Ванесса, а это мой брат Икар.
- Жан, - хмыкнул я, рассматривая их с любопытством.
- Ну, что о себе расскажешь?
- Да что сказать… Родился в Тарелле, потом приехал сюда. На этом, вроде бы, всё.
- Ты жил в провинции? – восхитился Икар. – И как там?
- Прекрасно. Много домов. Много людей. Много преступности.
- А это откуда? – парень выразительно покрутил рукой вокруг моего лица. Я выдавил улыбку, как учил поступать Альберт с особо тяжёлыми клиентами, и поспешил перевести тему.
- Цвет формы многое означает?
- Да нет. Мы в тёмно-синей, багровую носят простолюдины, а лорды - зелёную. К слову, мы не очень ладим. Со всеми. Будь осторожнее, а то можно и по тыкве схлопотать… Кстати, тут слух прошёл, мол, тебя Цепеш зачислил? – дождавшись, когда я кивну, парень округлил глаза и продолжил. – Не скажу, что повезло, зато будешь обучаться в паре с младшим принцем, пока тот не закончит академию… Вон он.
С этими словами Икар ткнул пальцем в сидящего во главе аристократов Кайла. Я невольно скривился. Повезло, так повезло. И тут меня осенило. Обернувшись к девушкам, я смерил их долгим взглядом.
- Вы тоже учитесь на солдат?
- Смеёшься? – поперхнулась Аня. – Какие из нас солдаты? Мы учимся на целителей.
Оставшееся время они обсуждали, насколько опасными стали дороги, без большой компании путешествовать нельзя. В эти разговоры я не включался, предпочитая думать о своём.
После ужина нас развели по комнатам. Никаких напутственных речей не было, нам просто указали на башню. Правый наплечник. Он лежал на западе и было видно, что время не пощадило его. Внешне он мог бы сравниться со своими близнецами, но внутри постарел, по стенам в нескольких местах расходились трещины. Здесь использовалось лишь три этажа, в остальных не было нужды.
Вечер был наполнен нескончаемой суетой. После знакомства меня проводили до комнаты. Она оказалась неплоха. В стене углубление, где помещалась кровать, над ней нависал шкаф, тоже сделанный в стене. Письменный стол разместился напротив, рядом стоял деревянный стул. Больше мебели не было. Зато в шкафу я обнаружил четыре тёмно-синих формы своего размера, различавшихся только по фасону. Две для тренировок и две для учёбы.
Улёгшись на кровать, я натянул одеяло и прикрыл глаза.
Сквозь окно на пол падал квадрат лунного света, высвечивая мечущиеся в воздухе пылинки и это всё, что было видно после захода солнца. Я лежал, тщетно пытаясь заснуть. Нет ничего хуже бессонницы. Часами валяться и все думать, думать, пока мозг не начинает гореть, а мысли кажутся просто сумасшедшими, давят на черепную коробку. Это как безумие, хочется биться головой в стену, только бы избавиться от этого состояния, а потом впадаешь в апатию. И повсюду посторонние звуки. Какой-то шорох, стук сапог с улицы, где патрулировали территорию академии солдаты, лай потревоженных собак. И так… кто его знает, сколько времени это длится.
========== Глава 7. ==========
Ректор Риан был выдающимся человеком. В том смысле, что его живот выдавался вперёд на добрых полметра, впрочем, выдавался и второй подбородок, под которым определённо намечался третий. Встретил он необычного студента на удивление спокойно – без истерик и причитаний. Хотя это был нонсенс: в академию не брали детей старше одиннадцати лет. Покачав головой, мужчина хмыкнул. Верховного инквизитор сильно обеспокоило происшествие на церемонии, и его попросили присмотреться к новичку. Сейчас мальчишка сидел напротив и кусал губы под пристальным взглядом Риана. Мешкает и не знает, как себя вести, пытается пробовать разные модели поведения, но ничто не подходит – ни дерзкий взгляд, ни смущение, ни злость. Все эти эмоции с такой стремительностью проскальзывали на лице Жана, что ректору оставалось разве что молчаливо удивляться.
- Значит, Жан-Клод Перинье?
- Верно.
- Родились 26 мая 476 года, 14 лет от роду?
- Да.
- Замечательно. Уже освоились в предоставленной комнате?
- Осваиваюсь.
- Надеюсь, соседи вам понравились, инциденты нам не нужны, - ректор со значением посмотрел на мальчика. – Цепеш сообщил мне, где вы жили. Умеете читать и писать?
- Умею.
- Хорошо. Вот расписание, - с этими словами Риан протянул лист бумаги, с усмешкой глядя, как по мере чтения вытягивается лицо Жана.
В академии свободное время дают только потому, что иначе студенты будут по коридорам ползать в бесчувственном состоянии, но… Везде есть это пресловутое «но». Подъём в семь утра, часовая тренировка, минут десять, чтобы привести себя в порядок и успеть на завтрак. Затем занятия до двух и обед, после часовой отдых, чтобы не бегать по плацу с набитым животом, а по истечении часа ученики приступали к тренировкам до семи вечера. И только потом предоставлялись самим себе. Точнее, заданным работам.
- Несмотря на то, что вы поступили позже положенного возраста, делать поблажки вам никто не собирается. Обучаться придётся по полной программе, выкладываясь по максимуму. Оценивать будут строго. К концу года вы должны догнать сокурсников. Не покажете способности - вас отчислят. В академии есть обязательные дисциплины. Ближний и дальний бои, верховая езда, основы тактики, история, богословие и этикет. Предметы на выбор…
Список лёг на стол перед мальчиком, тот пробежал по нему глазами и снова застыл, задумчиво кусая губы, словно никак не мог решиться. Ректор наблюдал в тишине. Ему не нравились люди, незнающие, чего хотят, и вынуждающие других терять время.
- Магические существа и анатомия.
- Выбор настоящего Карателя, - заулыбался мужчина. – Теперь об остальном. Студенты делятся по группам и отрядам. В виду малой численности, ваша группа объединена с лордами того же курса и насчитывает сейчас десять человек. С ними будете учить теорию. В виду вашей… необычной ситуации, мы не смогли прикрепить вас к отряду. Практические занятия будете проходить под началом Цепеша. С остальными преподавателями познакомитесь непосредственно на самих занятиях. Дорогу к классам вам покажут. Если нет вопросов, можете идти.
Когда дверь за пареньком закрылась, ректор откинулся на спинку кресла и побарабанил пальцами по подлокотнику. Он понять не мог, какое впечатление оставил после себя этот мальчишка. То ли приятно удивил, то ли, напротив, разочаровал. И лишь одно было ясно, как белый свет – парень даже в самом себе разобраться не может, что уж говорить об окружающем мире.
***
Первой в расписании стояла история. О ней я думал с тоской. Никогда не любил, разве что нравилось слушать старые легенды, да и то, если рассказчик умел повествовать с чувством. И сюда шёл в полной уверенности, что преподаватель будет вполголоса читать нудную лекцию, а потому приготовился дремать вполглаза. В любом случае, могу просмотреть необходимые книги самостоятельно.
Но я ошибался. Зальс оказался великолепным оратором. Преподавать он не просто умел – ему это нравилось. Своим красноречием он не только приковывал внимание, но увлекал, превращая сухой язык истории с живую действительность. Он не заставлял бессмысленно заучивать даты, имена и события, считая главным понимание факторов, обусловивших те или иные события. Зальс умел осветить прошлое, основываясь на настоящем и делать выводы для настоящего, основываясь на прошлом. Вышел я из класса полный восторга и желания продолжить занятия.
Преподавательница этики Алексия произвела больше эстетическое впечатление. Молодая женщина лет двадцати пяти с золотистыми волосами, убранными в сложную высокую причёску, и васильковыми глазами. А вот отец Георгий, преподаватель богословия, напугал. Святой отец оказался явным примером того, до чего доводит аскетический образ жизни. На вид лет пятьдесят, если не больше, сухой и тонкий, но полный энергии, несмотря на почтенный возраст. По его глазам и выправке заметно, что в прошлом он участвовал в сражениях, видимо, был одним из Карателей, а когда руки не смогли держать меч, решил уйти в религию. Причём настолько, что его фанатичные монологи вызывали испуг, не начнёт ли он прямо сейчас устраивать допрос по поводу греховности каждого из нас.