Глубина

Вдали в толще воды появилось едва заметное свечение. Афанасьев пригляделся: нет, это не обман зрения, возникающий от долгого и напряжённого вглядывания в неизменный пейзаж. Тогда усталым глазам могут явиться самые странные и удивительные видения: отблески света, полузанесённые песком скелеты, останки мёртвых кораблей и даже невероятные руины, чем-то похожие то на афинский Акрополь, то на немецкий фольварк, разорванный гусеницами тридцатьчетвёрок. Но это – реальный свет.
Виктор скосил глаза на дисплей навигатора: точно! Координаты города – вот они! Почти совпадают с его собственным местоположением. Он заложил мягкий вираж, и «Торвар» шустро двинулся вперёд. А пограничник откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза и в который раз принялся гонять перед мысленным взором всё, что ему вбили в память о Вардоре…
Он вспоминал расположение зданий и название улиц, а купол приближался, рос, заполнял собой все видимое в иллюминаторы пространство. Вот замигали огни, из них сложились слова «Вход № 12».
Виктор взялся за штурвал и направил «Торвар» прямо на горящую надпись. Задребезжал зуммер вызова. Пограничник тронул клавишу, на экране визора возникло бесстрастное мужское лицо:
– Назовитесь, – голос оказался под стать лицу – невыразительный, но твёрдый.
– Викт Аван, свободный охотник, – ответил Афанасьев. – Следую в Вардор в поисках работы по специальности.
– Располагаете недвижимостью в городе?
– Нет.
– Вход в Вардор платный. Оплата – двести никоха. Кредит не предусмотрен.
– Я в курсе.
– Добро пожаловать в свободный Вардор, – произнёс мужской голос. – Ворота открыты.
Он заплатил входную пошлину, за место у причала, за охрану и получил карточку регистрации. Попробовал порасспросить, где лучше остановиться и где стоит продавать охотничьи трофеи, но внятных ответов не получил, плюнул и, наконец, вышел из причальной зоны в город. Широкий коридор вполне мог считаться даже не улицей, а дорогой, причём весьма оживлённой. Роботы на гусеничном ходу деловито тащили в сторону центра какие-то упаковки, тюки и контейнеры, а обратно гордо шествовали шестиногие аппараты, нагруженные коробками и бочками. На переднем шестиноге восседала симпатичная девица, но не было похоже, чтобы она управляла своим шагающим агрегатом.
Виктор посторонился и чуть не упал. Оказалось, что он одной ногой встал на траволатор [7], который от этого пришёл в движение. Пограничник резко восстановил равновесие и позволил движущемуся тротуару нести его вперёд.
Лента дорожки плавно свернула в какой-то другой тоннель и неожиданно закончилась, почти уперевшись в круто поднимающуюся лестницу.
– Фигушки, мы теперь учёные, – пробурчал Афанасьев, вставая на нижнюю ступень.
Он не ошибся: эскалатор быстро вынес его на следующий ярус, и пограничник невольно сощурился: тут ярко и сильно било солнце. Поднял голову: синее небо с лёгким облачком, не спеша плывущим куда-то на восход. «Однако… Искусственное небо? Дорогое удовольствие…»
Не желая выглядеть тёмной деревенщиной, Виктор прекратил разглядывать чудеса местной техники и уверенно зашагал вперёд – туда, где по схеме должна располагаться городская администрация. Вокруг шумела самая обычная улица: сновали вездесущие ребятишки, торопились взрослые с озабоченными лицами, возле магазинов стояли живые рекламы – роботы-андроиды, похожие на клонов, но ещё более «неживые», с неестественными, точно наклеенными на лица улыбками. Они периодически орали, приглашая посетить именно эту лавочку, магазин, салон, кафе или ресторан.
Никто не обращал на них никакого внимания, только дети иногда сбивались в стайки и принимались передразнивать зазывал. Андроиды на издёвку никак не реагировали, но в конце концов из дверей выскакивал приказчик, метрдотель или сам хозяин, с бранью накидывался на непрошенных помощников, и те бросались врассыпную.
Как раз сейчас мимо Виктора промчался один из таких улепётывающих мальчишек. Пограничник ловко сцапал его за плечо и развернул лицом к себе. Тот задёргался, пытаясь вырваться:
– Пусти, дурак большой! – но быстро обнаружил, что все его попытки тщетны, и заныл: – Справился, да?
– Ты удивительно наблюдателен и точен, мой юный друг, – улыбнулся Афанасьев, а потом спросил: – Ты, парень, здешний или, как и я – приезжий?
– Вардорец, – задрал нос пацанёнок, сообразивший, что наказания прямо сейчас не последует. – А что?
– Расскажи-ка мне, вардорец: кто здесь самый честный скупщик шкур?
– А что мне за это будет? – тут же спросил мальчишка.
Виктор подумал и ответил вопросом на вопрос:
– Почём здесь мороженое?
– Самое лучшее? – глаза юного вардорца алчно загорелись.
– Самое-самое, – подтвердил Афанасьев.
– Два никоха. Нет, даже три!
– Понятно… Вот что, юноша: у меня есть четыре шкуры р’эц. Так вот: если цена меня устроит – получишь по одному никоха с каждой проданной шкуры.
– Договорились! – радостно возопил мальчишка, ухватил Виктора за рукав и потянул за собой. – Пошли!
Они свернули с центральной улицы и углубились в лабиринт коридоров. Спустились на два уровня вниз и почти сразу же оказались перед неприметной дверкой, над которой моргала вспышками и всё никак не могла разгореться до конца вывеска: «Ларл Этаор. Кож… М…ха Галантер…».
– Дуж Этаор – честный, – сообщил мальчишка. – Ему все одиночки сдают.
И они вошли внутрь…
Ларл Этоар оказался низеньким, кругленьким мужчиной средних лет. Своим высоким голосом и круглым, почти женским лицом без малейшего намёка на щетину, он производил впечатление евнуха, но только до тех пор, пока вы не встречали его острый взгляд, в котором ощущался холод стали, и пока он не пожимал протянутую руку своими твёрдыми, холодно-железными пальцами. Так что Виктор, удостоившийся рукопожатия прямо на пороге, ни на йоту не усомнился: перед ним мужчина. Сильный, умный, хитрый мужик, который в одиночку сумел удержаться в городе, где всё принадлежит кланам.
– Что ты привёз, охотник? – спросил Этоар, сразу же определив род занятий Афанасьева. Вернее, того персонажа, которого пограничник сейчас изображал…
– Четыре больших шкуры р’эц, семь маленьких и два контейнера желёз энцитеров, – честно ответил Виктор. – Ещё есть контейнер щупалец тагами, но они – не очень высокого качества.
– Вскрыл гнездо? – спросил, обозначив безволосым надбровьем удивление, торговец. – Нарезал у мелочи?
– Да нет, – махнул рукой Виктор, изображая досаду. – Щупальца большие, но сильно изрезанные.
– Ты убил тагами ножом? – на сей раз Этоар удивился по-настоящему. – И справился?
– Нет, – ехидно ответил пограничник. – Не справился. И тагами меня съели.
Мальчишка-проводник хихикнул. Ларл Этоар покачал головой:
– Давно я не встречал сумасшедших, нападающих на тагами с ножом.
– А я и не нападал. Это они на меня напали.
– И очень жалели об этом. Сильно, но недолго. Так?
– Примерно…
Этоар назвал цену, предупредил, что они ещё поторгуются, когда он увидит товар, и вызвал носильщика. Носильщиком оказалась та самая девушка, которую Виктор встретил по дороге от шлюзовой камеры, но она его не узнала. Он достал чип-ключ от «Торвара», перепрограммировал его так, чтобы открылся только первый грузовой отсек, а затем послал с коммуникатора короткий сигнал охране: «Все спокойно, вскрытие происходит с моего ведома».
– И поторопись, сестрёнка, – напутствовал девушку Этоар. – Не следует заставлять нашего гостя слишком долго ждать.
Мальчишка получил своё вознаграждение и убежал совершенно счастливый, а Этоар и Виктор остались в магазине попивать похожий на чай отвар водорослей и беседовать обо всём и ни о чём. Торговец поделился последними городскими сплетнями, пограничник же рассказал ему специально заготовленные на такой случай истории из жизни нескольких соседних городов. Кроме того, хозяин мимоходом рассказал, что его дело перешло к нему по наследству от отца, что они с сестрой Гриен – сироты, и что ему стоило огромный усилий убедить Гриен не идти в армию, а остаться с ним. В свою очередь Виктор сообщил, что он – волк-одиночка, семья была, но теперь – увы, и что он решил сменить район деятельности, а потому подумывает обосноваться здесь.