Её телохранитель (ЛП)

Макс не думал, что ему сойдёт с рук, если он ударит Финна, не так ли? Это стало бы карьерным самоубийством, даже для того, кто явно пользуется благосклонностью моего отца. Но в намерениях телохранителя невозможно ошибиться, он сжимает кулаки. Если Финн не сдвинется, Макс врежет ему. Если это случится, даже его близкие отношения с моим братом не спасут парня от серьёзных неприятностей с моим отцом. Родители Финна — не обычная пара Протровии. Они сами практически королевской крови и заслуживают территорию небольшой страны, а это означает, что при желании, они могли бы купить часть Протровии.
— Убирайся, — повторяет Макс.
— Давай же. — Я закатываю глаза, словно всё это ниже моего достоинства, несмотря на то, что небольшая часть меня чувствует себя виноватой, будучи причиной конфликта. «Я не должна чувствовать себя виноватой», — говорю я себе. — «В конце концов, если Макс собирается вести себя, как контролирующая скотина, я должна вести себя, как избалованная девчонка». — Я возвращаюсь на вечеринку по случаю помолвки. Финн, не присоединишься ко мне?
Я добавляю последний вопрос не для того, чтобы не провоцировать Макса ещё больше, а, чтобы дать Финну не очень тонкий намёк, что он должен убраться отсюда, пока мой телохранитель не надрал ему задницу.
Я беспокоюсь по поводу драки больше из-за Макса, чем из-за Финна.
Когда я поворачиваюсь, чтобы взять Финна за руку, рука Макса тут же тянется к моему предплечью, останавливая меня. Волна проходит сквозь меня, что-то сродни электричеству, которое устремляется по моим венам до кончиков пальцев ног в ответ на его прикосновение.
Макс переводит взгляд с меня на Финна. Во взгляде телохранителя что-то дикое, чего я раньше никогда в нём не видела.
— Я больше не буду тебя предупреждать, — угрожает он Финну. — Свали. Сейчас же.
Финн пожимает плечами, обходя нас.
— Ты, наверное, захочешь надеть намордник на свою сторожевую собаку, — усмехается он. — Похоже, он неуправляем.
Рука Макса задерживается на моём запястье. Прикасаясь ко мне вот так — схватить за руку перед Финном — совершенно неуместно. Это очень интимный и, определённо, слишком собственнический жест для принцессы и её телохранителя. Даже перебросить меня через плечо в летней резиденции было ничто в сравнении с этим. Тем не менее, от этого прикосновения до сих пор проходит возбуждение через моё тело, ощущение лучше, чем от любого вида наркотиков. Я могу только представить, каково было бы, если бы Макс прикоснулся ко мне в другом месте.
Я должна влепить ему пощёчину, прежде чем покинуть тайный проход и вернуться на вечеринку. Именно это сделала бы хорошая принцесса.
Проблема в том, что я не очень хорошая принцесса.
Глаза Макса полны жара и вожделения, и, несмотря на то, как сильно хочу раствориться в его прикосновении, я заставляю свой голос звучать холодно.
— Отпусти меня.
Но он игнорирует меня. Выдернув клатч из другой моей руки, Макс открывает его.
— Подожди, — окликает он Финна, доставая из моей сумочки маленькую коробочку. — Можешь забрать это с собой.
— Это моё личное имущество, — шиплю я Максу. Серьёзно, кем он себя возомнил? — Ты переходишь черту.
Границы уже пересечены, но я не могу перестать думать о тех, которые ещё остались.
— Найди другого поставщика, Алекс, — выплёвывает Финн, прежде чем дверь в коридор громко захлопывается за ним.
Теперь я направляю весь гнев на Макса.
— Это была моя заначка, — протестую я. — Перестань вмешиваться в мою личную жизнь.
Макс подходит ближе, его глаза сверкают от гнева. Моё сердце колотится, но я ощущаю возбуждение, а не страх.
— Серьёзно? — спрашивает он хриплым голосом. — Мы будем продолжать играть в эту игру, принцесса?
Я отступаю, пока не упираюсь спиной в стену, острые края впиваются в кожу. Макс в нескольких дюймах от меня, его большое тело так близко к моему, что, если я достаточно внимательно прислушаюсь, то смогу услышать его сердцебиение. Запах его лосьона после бриться окутывает меня, пряная мускусная смесь ароматов, которая каким-то образом идеально подходит ему, несмотря на то, что это похоже на что-то из магазина, потому что Макс не похож на Финна. Он не сын родителей-миллиардеров, который может позволить себе одеколон за тысячу долларов.
Макс определённо не сын миллиардеров, но я бы знала об этом, даже не подслушав его разговор с матерью. Он слишком груб, чтобы быть аристократом.
— В какую игру? — невинно спрашиваю я. — Это не игра, Макс. Ты украл мою вещь сейчас, так же, как и украл раньше.
— Ты имеешь в виду конфискацию твоих тайников?
— Кражу, — поправляю я. — И ты схватил меня — фактически напал на меня.
— Напал на тебя, — медленно повторяет он.
Я не могу дышать из-за того, как он смотрит на меня сейчас. У меня перехватывает дыхание, и я не в силах думать ни о чём, кроме того, как тепло пропитывает моё тело, скапливаясь между ног.
— Верно, — молвлю я, стараясь звучать твёрдо. — Нападение. Кража моего имущества. Вмешательство в мою жизнь.
Я перечисляю его преступления.
— Вмешательство в твою жизнь? – спрашивает телохранитель с недоверием в голосе.
— Вмешательство, — повторяю я. Макс уже проник в мои мысли, и он уже определённо проник в мои фантазии. На самом деле, образ вспыхивает в моей голове прямо сейчас при упоминании об одной из этих фантазий: мои ноги обхватывают его талию, мои каблуки впиваются ему в спину, когда Макс сильно толкается в меня напротив стены. Тепло разливается по всему моему телу, оседая в сердцевине, непроизвольная реакция на простое предположение о том, что Макс внутри меня.
— Ты обвиняешь меня во вмешательстве, — недоверчиво произносит он.
— Не знаю, как ещё можно описать то, что произошло здесь тридцать секунд назад.
— Ну, это просто нечто, слышать от женщины, которая поступила также.
— Что я сделала?
— Хватит нести чушь. Я знаю, что ты заплатила за дом моих родителей, — рычит он.
Моё лицо вспыхивает.
— Феликс такой болтун, — бормочу я.
— Почему ты вмешиваешься в мою жизнь? — требовательно спрашивает Макс.
Я пожимаю плечами.
— Это не так уж и важно.
— Вот именно так и говорят избалованные богатые девчонки.
— Я не это имело в виду, — я начинаю волноваться. — Это важно. Я имею в виду, для твоих родителей. Но не для меня…
Лицо Макса темнеет.
— Ты определённо не улучшаешь ситуацию прямо сейчас.
— Ну, ты даже не должен был узнать, — протестую я.
— Всё равно не лучше.
— Я подслушала твой разговор по телефону, ясно? Ты здесь в Протровии — здесь, охраняя меня — из-за своих родителей.
— Мы не нуждаемся в твоей благотворительности, — выплёвывает телохранитель.
— Ты думаешь, что это была благотворительность? — спрашиваю я. — Будто мне жаль тебя или что?
— Это ты мне скажи, принцесса, раз раздаёшь дома.
— Это было… — мой голос затихает, потому что у меня нет объяснения моему поступку. — Понятия не имею. Я просто сделала это. Не сильно задумываясь, честно.
— Ты не думала об этом? Должно быть, приятно иметь столько денег, чтобы не думать о погашении закладных. Так что, у тебя это привычка, покупать дома для семей своих работников?
Я стону от разочарования.
— Это был подарок, вот и всё. Ничего серьёзного. Может, я хотела сделать что-то приятное для разнообразия. Может, я не хотела быть избалованной девчонкой, которой ты меня считаешь.
— Зачем? — Макс смотрит на меня прищуренными глазами.
— Эм, я не знаю, хорошо? — выпаливаю я, пренебрежительно махнув рукой. — Ты здесь, в Протровии, потому что делаешь что-то хорошее для своих родителей. То, что делает тебя хорошим сыном.
— И что? Моя семейная ситуация не твоё дело.
— Я и не думаю, что это моё дело! — восклицаю я, и мой голос эхом разносится по коридору. — Я ничего не хочу о тебе знать. Я спрашивала о тебе что-нибудь? Нет. Я просто думаю, что тебя не стоит удерживать здесь, потому что ты обязан заботиться о них.