Обречённая на месть. Дилогия (СИ)

— Причеши меня, — потребовала Айя.
— А что ещё сделать? — фыркнула Дана. — Я тебе не служанка.
Соседка надулась, как мышь на крупу, выкопала в недрах чемодана украшенный драгоценными камнями гребень, села у окна и принялась причёсываться. Белокурые волосы красивой волной падали на спину, переливаясь на солнце. Дана прикусила губу, вспомнив, как причёсывала по утрам младшую сестрёнку. Флер внешностью пошла в мать: голубые глаза, светлые волосы…Она обожала утром босыми ногами пришлёпать в комнату к Лидане, протянуть ей гребень и попросить: «Заплети мне хвостик». В последний раз, когда Дана видела Флёр, белокурые волосы малышки были выпачканы в крови, а в широко раскрытых голубых глазах навеки застыли непонимание и боль.
Девушка вскочила, чувствуя, что ещё немного — и разрыдается, схватила с покрывала карту и бросилась за дверь. При мерзкой маркизе демонстрировать свою слабость не хотелось.
— Они заплатят, они все заплатят! — девушка скривила губы. — Твари! Сволочи!
Саданула кулачком по стене. Боль отрезвила и помогла прийти в себя. Дана раскрыла карту, выбирая, куда можно пойти. Внимание привлёк тренировочный зал, расположенный на цокольном этаже под соседним общежитием. Вопреки опасениям девушки, там никого не было. В углу были сложены горкой толстые маты. Девушка ткнула кулачком висящий в углу мешок с песком, прошла вдоль стены, рассматривая висящие на ней длинные палки. Интересно, зачем они нужны? Наконец добралась до деревянной мишени в человеческий рост. В голове «пособия» торчало пять ножей. А при поступлении Дана демонстрировала комиссии как раз умение метать ножи. Обрадованная, она вытащила оружие из мишени, отошла за проведённую белой краской черту на полу и, представляя на месте деревяшки вполне реального Коула Бергенсона.
— Сдохни! Сдохни! Сдохни! — шептала она, когда очередной нож вонзался в мишень. В голову, в область сердца, в живот… — Сдохни, тварь!
Удовлетворённо осмотрела результат. Подошла, выдернула ножи, чтобы вернуться на исходную позицию и ещё раз «убить» врага. Повернулась и встретилась с холодным взглядом янтарных глаз.
Атор был удивлён. Приходить в закреплённый за ним тренировочный зал не во время занятий по боёвке не рисковали даже старшекурсники. Тем неожиданней было увидеть у мишени пигалицу, которая сама попросилась к нему в группу. Ножи девчонка метала вполне уверенно, хотя замах делала слишком широкий, неэкономно расходуя силы и теряя в меткости. На него она смотрела с ненавистью, даже с вызовом.
— Надеюсь, вы не возражаете, если я немного потренируюсь? — гордо вздёрнув голову, спросила она.
— Абсолютно не возражаю, — неконфликтно согласился Атор.
Девчонка вновь принялась метать ножи в мишень. Понаблюдав за ней с минуту, Вальтормар не выдержал. Шагнул ближе, перехватил отведённую для броска руку.
— Слишком далеко отводишь локоть, — произнёс он. — И стоишь неправильно, неустойчиво. — Выдернул из мишени торчащие ножи, приказал девушке: — Повторяй за мной. Левосторонняя стойка, ногу чуть вперёд пододвинь. Правую руку поставь перед грудью… вот кто так нож держит? Так, теперь вот такое движение рукой, отталкиваешься правой ногой и с разворотом корпуса бросаешь нож остриём вперёд. Поняла? Тренируйся.
Мужчина отошёл в другой конец зала, к кожаному мешку, примерился к нему и начал обрабатывать серией коротких, почти без замахов, ударов. Через несколько минут понял, что не слышит характерного звука врезающихся в дерево ножей. С разворота ударил по снаряду ногой и обернулся. Так и есть. Девчонка смотрела на него, забыв о ножах.
— Иди сюда, — поманил её Атор, решив преподать ещё один урок. — Нет, нож возьми. Нападай.
— Что? — Дана решила, что она ослышалась. — В смысле, с ножом? На вас?
— Ну ты же собиралась меня убить, — пожал плечами преподаватель. — Пробуй.
Девчонка не умела драться. Совсем. Даже замахнуться, как следует, побоялась, попробовала ткнуть куда-то в бок. Боевик легко перехватил её руку, вывернул, заставляя выронить оружие, и несильно оттолкнул. Не удержавшись, Дана плюхнулась на попу и ойкнула. Во взгляде янтарных глаз, устремлённом на неё, сквозило отчётливое: «Что ты тут делаешь, недоразумение?» Вслух же куратор произнёс другое:
— Падать не умеешь, значит… Это плохо. Сейчас буду учить.
— Лучше научите удерживаться на ногах и не допускать падения! — огрызнулась Дана.
— Умение падать может не только защитить от травмы, но и спасти жизнь, — Атор бросил на пол один из лежавших стопкой матов. — Оно защитит и в бою, и в жизни. Умение падать может принести победу в поединке. Если ты упадёшь неудачно, рискуешь получить тяжёлую травму. А иногда только травмой дело не ограничится. При падении необходимо расслабиться, чтобы верно распределить силу удара. К примеру, падение на спину, одно из самых частых. Страдают локти, затылок и копчик, как в твоём случае. Как падать правильно: присесть, развести руки в стороны, не подставляя ни локоть, ни запястье — переломы нам ни к чему. Голову прижать к ключицам, сгорбить спину и мягко перекатиться, гася падение поверхностью рук и ладоней.
Он показал, как. Упал мягко, как кошка, моментально перекатился и выпрямился уже в боевой стойке. Дана, храбро попытавшаяся повторить увиденное, шлёпнулась на мат куском сырого теста, едва не вывихнув запястье. Боевик показал ещё раз, повторив объяснение. После получаса попыток что-то начало получаться. Обрадованная этой маленькой победой, уставшая, запыхавшаяся девушка присела отдохнуть на узкую длинную лавку. Потёрла полученный в целительском корпусе браслет.
— Господин Вальтормар, — окликнула она Атора, — можно вопрос?
— Спрашивай, — кивнул тот.
— Почему у вас браслет чёрный, а у меня — зелёный?
Мужчина хмыкнул, подходя ближе. Присмотрелся к её браслету.
— Как только тебе исполнится 16, он почернеет, — сообщил он. — Я бы сказал, осталось не больше двух месяцев, хотя выглядишь ты младше. Советую до этого времени найти себе опекуна, либо уйти с факультета.
— Я не понимаю, о чём вы, — Лидана нахмурилась. — А что изменится, когда браслет сменит цвет?
— Ты станешь добычей любого, кто окажется сильнее, — в янтарных глазах не мелькнуло ни тени сочувствия. Атор говорил об этом просто и буднично. — 16 лет в нашей любимой академии — возраст, когда согласие уже не нужно. Можно всё. А ты защитить себя к этому времени ещё не сумеешь.