Любовь и смерть. Селфи

Селфи прочно вошло в жизнь, и количество пользователей «Инстаграм» за последний год стремительно увеличивалось. Явление селфи было невероятно популярным, и информации о нем в Инете очень много. Люба так увлеклась, что не заметила, как пролетели два часа. За это время она посмотрела кучу фоток и сделала для себя кое-какие выводы. Когда раздался стук в дверь, Люба невольно вздрогнула. Кто бы это мог быть? Потом опомнилась и посмотрела на часы. Крикнула:
– Да-да! Войдите!
Анастасия Петровна Галкина была точна. Сегодня, при дневном освещении Люба рассмотрела ее как следует. Выглядит на свой возраст, то есть как женщина, у которой дочка двадцати шести лет. За сестер их ни за что не примешь, хотя похожи. Галкина-старшая не красавица, но за собой следит, одевается дорого, и благодаря этому вид у дамы внушительный. Такой не хочется нахамить, оставить ее просьбу без внимания, пренебречь ответом на вопрос, хоть бы и самый простейший: «Как вам погода сегодня?»
Люба невольно улыбнулась, когда услышала:
– Как вам сегодня погода? Моя дочь явно прогадала, отправившись на юг. Если в Москве такая жара, то что же там, в Крыму?
– Там море, – ответила Люба, и Анастасия Петровна тоже улыбнулась.
Контакт есть. Люба гостеприимно предложила:
– Может, чайку? У нас ведь не прием, просто дружеская беседа. Вы боитесь, что Алена замкнется и перестанет вам доверять, если вы вдруг потащите ее к врачу?
– Стас ничуть не преувеличивал, когда вас нахваливал. – Анастасия Петровна села в кресло. – Чаю не надо, жарко, а вот водички я бы выпила.
– У меня морс, – Люба полезла в маленький холодильник, которым обзавелась, когда поняла, что на работе придется иногда перекусывать.
Она разлила по стаканам клюквенный морс и приготовилась слушать.
– Слава богу, у нас с Аленой доверительные отношения, – начала свой рассказ Анастасия Петровна. – Поэтому она и не поехала той ночью на кладбище. Я ей отсоветовала. Хотя моей дочери семнадцать, а это возраст, когда вовсю демонстрируют свою самостоятельность, Алена еще имеет привычку отпрашиваться у мамы, если собирается вернуться домой за полночь. Машиной маме повезло меньше. Я уж не говорю о родителях Кристины… Можно я начну издалека? У вас есть время?
– Да, конечно, – кивнула Люба. – Вы у меня сегодня последний клиент. Простите, друг, раз у нас с вами доверительная беседа.
– Я очень надеюсь, что мы подружимся, – Анастасия Петровна еще раз улыбнулась. Приветливо. – Кстати, о дружбе. Когда-то мы были лучшими подругами… – сказала она после небольшой паузы. – Да что это я? Мы и сейчас подруги! Просто судьба у нас сложилась по-разному. У меня, у Клавы и у Оксаны. С Оксаной мы гораздо ближе, у нас общие интересы, мы часто перезваниваемся. А Клава держится особняком. Мы ровесницы, учились в одной школе, но в разных классах, хотя жили в одном дворе. Школа у нас была большая. А подругами мы стали, когда родители привели нас в секцию художественной гимнастики. Я сдалась через два года, – Анастасия Петровна улыбнулась, но теперь уже грустно. – Уже тогда было понятно, что моя проблема – лишний вес. Чтобы быть в форме, приходилось голодать. Дисциплина на сборах была железной. Ни конфетки, ни печеньица. Чего уж говорить о пирожных! Даже о мясе. Это ведь сплошные калории. Кому-то повезло с обменом веществ, и можно есть все что угодно. К примеру, Клава с Оксаной особо не страдали, Клавочка так вообще была прозрачной, хотя покушать любила. А таких как я держали буквально на хлебе и воде. После второго голодного обморока моя мама сказала: «Все, Настя, хватит». И я не стала возражать. А вот девочки, Клава с Оксаной, за спортивную секцию зацепились. У обеих оказался талант, у Клавы поярче, зато Оксана отличалась упорством и терпением. У Клавы тогда было прозвище, – Анастасия Петровна невольно вздохнула. Любе даже показалось, с завистью, – Клаудиа Шиффер. Была тогда такая красавица-модель. Имя ее гремело. Она и сейчас снимается в рекламе, просто ей уже хорошо за сорок. Так вот Клава Кириллова была на нее удивительно похожа. Понятно, что на нее возлагали большие надежды. Такая внешность! Такой яркий талант! Она выступала индивидуально, а Оксана только в групповых упражнениях. Потом… – Анастасия Петровна вздохнула и потянулась к стакану с морсом. Люба терпеливо ждала. – Все закончилось для Клавы в один момент. Нелепая случайность: спортивная травма, причем, на ровном месте. То ли не размялась, то ли чрезмерно увлеклась. Падение – и серьезная травма бедра. Одна операция, другая. Сначала все надеялись, что обойдется. Возились с Клавочкой, устраивали в элитные санатории, в реабилитационные центры. Но правая нога все равно усыхала, становилась короче другой. Через год стало понятно, что в большой спорт Клаве Кирилловой уже не вернуться. А Оксана меж тем получила звание мастера спорта международного класса.
– Ого!
– Добилась своего. Клаве же в итоге дали третью группу инвалидности. Она замкнулась в себе и перестала общаться с бывшими подругами по команде. В это же время на одном из благотворительных концертов-аукционов Оксана познакомилась с Павлом Красильниковым. Не олигарх, но крепкий бизнесмен, мужчина со средствами, хотя, как говорится, на любителя. Пока Паша не обтесался, его можно было принять за бандита, за «братка». Он был старше Оксаны лет на пятнадцать, но ее это не смутило. Она бросила спорт и вышла за Красильникова замуж. Долго не могла забеременеть, сказались физические нагрузки во время занятий профессиональным спортом. Но в двадцать восемь Оксана Красильникова наконец-то родила, сама, хотя до этого были две неудачные попытки ЭКО, долгое лечение. Да чего только не было! Три года назад, кстати, Оксана родила и второго ребенка, сына. Она рискнула это сделать после сорока. И опять сама забеременела, без всяких искусственных оплодотворений. Она молодец! Я ею искренне восхищаюсь! До сих пор в прекрасной форме, уже вернулась к работе, похудела. Хотя во время беременности набрала прилично. Возраст есть возраст.
– А где она работает? – с интересом спросила Люба.
– О! У Красильниковых же фитнес-клуб! Очень модный и неимоверно престижный. Наверняка вы о нем слышали. Оксана заместитель гендиректора, но, по сути, он и есть. Дела клуба Павла мало интересуют, он большой любитель футбола. А к тренажерам и всяким там единоборствам относится прохладно. К тому же у Красильникова есть другой бизнес, а клуб он считает игрушкой жены. Хотя эта игрушка приносит очень неплохие деньги, – Анастасия Петровна усмехнулась. – Оксана ведь не только финансами занимается, но и ведет групповые занятия. Я и сама к ней хожу. У меня как у близкой подруги бонусы и скидки.
– А ваша судьба как сложилась? Не завидуете подруге?
– Нет. Я главный бухгалтер. Контора солидная, у меня в подчинении человек десять. Зарабатываю неплохо, если бы еще и муж оказался человеком дельным… – она невольно вздохнула. – Но я Ваню не виню. Как говорится, каждому свое. У нас хорошая семья, дружная, две дочери, теперь вот внука ждем.
– Уже знаете, что будет мальчик? – улыбнулась Люба.
– Да… Так вот о детях: Марину я родила в девятнадцать, а вот Алену через год после того, как моя лучшая подруга Оксана тоже родила дочку, Кристину. Я тогда подумала, что прозвенел последний звоночек: двадцать девять. Оказалось, и после сорока можно родить. Но я не такая рисковая, как Оксана, и сила воли у меня не та, чтобы на диетах сидеть. Что касается Клавы… Характер у нее спортивный, она боец. Поэтому долго не могла смириться с инвалидностью и увечьем. В одном из санаториев Клава и познакомилась с Игорем Даниловым. Мы с Оксаной тогда обрадовались. Наконец-то и Клава выходит замуж! Хоть мы и не были ни в чем перед ней виноваты, но все равно чувствовали неловкость. У нас-то все хорошо: работа, семья. А у нее пенсия по инвалидности и одинокие вечера в бабушкиной однушке-хрущебе. Мы пытались предлагать ей деньги, но Клава от любой помощи категорически отказывалась. У меня, мол, все хорошо. Государство ей, конечно, помогало, как бывшей спортсменке, но в девяностых всем пришлось туго. Но Клава гордая. Позвонила только, чтобы на свадьбу нас с Оксаной позвать. Народу пришло немного, в средствах они с Игорем были ограничены… Знаете, он очень хороший, – вдруг принялась оправдывать Клавиного мужа Анастасия Петровна. – Добрый, милый, покладистый, рукастый. Просто очень уж добрый. Чрезмерно. Вот он не боец. Всем готов помочь, все раздать.