Зона Салам (СИ)

Сон был странным и скорее походил на какую-то абстракцию, в лучших традициях Казимира Малевича. Он видел перед собой огромную карту с названием городов, поселков и рек. Почти такую же, как у него самого, но более подробную. Всюду пестрели неясные значки, пометки и цифры. Но то место, где должна была находиться Зона, было закрыто огромным черным пятном. Причем, судя по размерам пятна, зона уже давно выползла за официальную границу «третьего кольца» и с неторопливостью чернильной кляксы на листе бумаги, медленно пожирало окрестную территорию. Пятно набухало и вплотную приблизилось к месту, где по прикидкам Сокольских, находилось минное поле и блокпосты. Неожиданно для себя, Птица почувствовал необыкновенно завораживающую глубину, в которую его манила и затягивала мрачная пустота Зоны. За этой чернотой, Сергей вдруг почувствовал незримую опасность. Так пульсирует гноем живая плоть, набухая изнутри зловонным пузырем, который вот-вот  вырвется наружу. Отчетливо злые толчки, удерживаемой чей-то, взаперти, воли, исходили из центра карты, там, где под мраком пятна, должен был находиться город-призрак Припять. Что-то могучее, страшное и нечеловеческое искало выхода из державшей его темницы, раз за разом, раскачивая стены все сильней. Но в тоже время, словно блики золотых слитков, неведомые точки вспыхивали по всему пространству зоны, маня обомлевшего Сергея. И чем сильнее были загадочные искры, тем ближе они лежали к городу...
Птица проснулся. Он перекусил и уже собирался выкурить сигарету, как вдруг почувствовал человеческое присутствие. Сначала слабо, но потом уверенность возросла - в окрестностях кто-то был. Сергей осторожно прильнул сначала к одному окну, потом переместился к другому. Так и есть, он не ошибся! Бойцы шли профессионально - уступом, исключавшим возможность внезапного уничтожения всей группы. Они не загораживали друг другу сектора обстрела. При этом каждый контролировал свой участок дороги. Но было видно, что для них это далеко не первый километр и солдаты расслабились. У одного из них ствол автомата ушел далеко вниз. Второй рассеянно смотрел под ноги. Третий без конца поправлял съехавшую амуницию.
Один из последних дней, по настоящему, теплых, когда солнце не просто светило, а припекало, расслабляющее действовал на армейцев. Стандартная, с пятнистым рисунком форма, известная по ГОСТу СССР, как № 2. Облегченная выкладка, автоматные и гранатный подсумки, фляга, свернутый бушлат-скатка и: специфика места пребывания, противогазная сумка и ОЗК. На всех бойцах были бронежилеты и шлемы с чехлом из крупной маскировочной сети. Лишь командир был облачен в разгрузочный жилет, с многочисленными автоматными магазинами, гранатами и сигнальными дымами. Голову его венчал, черный берет, укороченный по натовскому стандарту. Шлем «по походному», приторочен к броннику. В отличие от своих подчиненных с АК-74, командир держал на ремне АКМС с подствольным гранатометом ГП-25, из ствола которого хищно белел сорокамиллиметровый осколочный «выстрел». Когда бойцы подошли ближе, Сергей удивленно отметил, что у всех солдат на автоматах был опущен флажок предохранителя (он же «переводчик огня»). Командирская кобура, по размерам скрывающая АПС, была расстегнута. Гранаты на «разгрузке» - все со вставленными запалами. - Вот так-так! - Птица отодвинулся от окна и прижался к стене.
Эти, пожалуй, в воздух стрелять не станут - сразу на поражение. Причем с контрольной очередью в голову. Он осторожно нащупал «макаров», но доставать его не стал.
Что это? Обычный патруль или целенаправленная зачистка? Хотя, если зачистка, они бы не шли так открыто. Взяли бы местность в кольцо, и пока трое контролируют с разных сторон, поселок, двое бы осмотрели дома. Но почему, все-таки, автоматы сняты с предохранителей? Когда группа солдат двинулась по улице, Сергей отступил в темную вглубь дома и прикрыл глаза. «Только бы пронесло!» Он старался ни о чем не думать, отрешиться от происходящего, так как знал: чужая биоэнергетика ощущается и выдает владельца не хуже, чем «кричащая» одежда или хлопок ладонями. Шаги приблизились. Солдаты прошли совсем рядом с домом. Было слышно, как кто-то зацепил мелкий камушек и он, отскочив, дробно стукнул о деревянное крыльцо. Не останавливаясь, военные прошли мимо. Сокольских глубоко вздохнул и прислушался к стуку своего сердца. Сердце глухо и ритмично билось в груди и его стук казалось, был слышен далеко за пределами поселка. Выждав несколько минут, Сергей осторожно посмотрел на дорогу. Солдаты еще не ушли. Они стояли на околице и о чем-то переговаривались. Командир в бинокль осматривал лес. Сергей отчетливо видел его спину. Это был коренастый, хорошо сложенный человек. Несмотря на расстояние, отчетливо различался крепкий затылок, мощная шея, поломанные уши - характерные для людей, долгое время занимавшихся борьбой. От бойца исходили уверенность и агрессия, видимо за его плечами были серьезные опыт и биография. Неожиданно, словно что-то почуяв, тот опустил бинокль и резко обернулся, прощупывая цепким взглядом сельские дома. - Твою ... по голове! Сергей моментально отдернулся от оконных досок. Нельзя! Нельзя пристально смотреть человеку в затылок. Это же прописные истины! Птица медленно подтянул к себе рюкзак и нервно огляделся вокруг. Из комнаты было только два выхода: в дверь, ведущую из прихожей и в окно, с которого он вчера отодрал сосновые доски и которые, держались сейчас на кончиках гвоздей. Он вновь, краем глаза посмотрел на улицу. Три человека, включая командира, оставались на месте, а двое бойцов, вразвалочку двигались в сторону домов,  в одном из которых прятался Сергей. Он вжался в темную нишу стены, сразу за дверным косяком и старался не дышать. Было слышно, как солдаты сначала обошли ближайшие дома. Потом подошли к его убежищу. Кто-то из них попытался рассмотреть комнату сквозь заколоченное окно, но в царившем сумраке ничего не увидел. Наконец шаги раздались у входной двери. Солдаты потоптались и остановились в нерешительности. Снаружи дверь была заперта. Вчера с улицы Сергей видел: её, крест-накрест закрывали прибитые доски. Возникла пауза, которую прервал резкий командный окрик. Видимо старший все же настоял на том, чтобы его подчиненные вошли внутрь. Кто-то дернул дверь, а потом скрипнуло отрываемое дерево. Через секунду  раздались несколько ударов прикладами. В прочем, без особого энтузиазма. Оно и понятно - бойцы посчитали данную проверку простой командирской блажью. Дверь всхлипнула и,  распахнувшись, ударилась о стену. Солдаты постояли в коридоре. Потом шаги разделились: один двинулся к кухне, второй зашел в комнату, где замерший Сергей, буквально обратился в статую. Боец встал к нему спиной, совсем рядом, осматривая помещение. Все также провисал потолок. Все также из пола перли упрямые лопухи. Солдат хмыкнул, забросил автомат на плечо и достал сигарету. Птица перестал дышать. Он почувствовал, как по лбу медленно ползет капелька пота. Боец развернулся. Теперь он стоял прямо перед Сергеем, опустив правую руку в карман, за спичками. Сначала глаза воина отрешенно смотрели сквозь Сокольских, но в один короткий миг, вдруг, замерли... Зрачки стремительно расширились. Так и не закуренная сигарета обвисла на кончике рта. Изумление сковало все его солдатское тело. Сергей был обречен. Он моментально вспомнил, что за поясом у него лежит украденный пистолет с неизвестным прошлым, в рюкзаке самодельный маскхалат и прочие подозрительные вещи. Разбираться никто не будет. Он чувствовал кожей, что шлепнут его прямо здесь, во избежание каких бы то ни было проблем. Эти люди не были сотрудниками правоохранительных органов. Те не носят с собою ручных гранат и подствольных гранатометов. Эти парни уничтожали нарушителей, а не задерживали! Впрочем, выяснять так это, или нет, он не собирался, из двух зол выбрав -  меньшее. Будучи пограничником, Сокольских знал один трюк, повсеместно применяемый моджахедами, «непримиримыми» и просто «отморозками» Таджикистана. И сейчас эти знания пригодились ему для спасения собственной шкуры. Он стремительно шагнул к солдату, тем самым мгновенно сократив дистанцию. Раз! Сергей наступил бойцу на ногу и одновременно, одной рукой захватил его запястье, спрятанной в карман, руки. Тот дернулся, но сделать уже ничего не сумел, автомат в одночасье стал бесполезен - ни вскинуть его, ни передернуть затвор, он уже не мог. Два! В одно движенье Птица ухватил оружие за магазин и, дернув пальцем защелку, отомкнул его. Три! Ребром магазина, как кастетом, он с силой ударил бойца в висок. Слабо охнув, воин потерял сознание и осел на пол. Но в тот же момент, в дверях показался второй солдат. Он на секунду замер, оценивая положение, а потом стал вскидывать «Калашников»... Но в лицо ему уже летел автоматный магазин. Сергей, довольно посредственно метал холодное оружие, но с расстояния в два с половиной метра, меткость и не требуется. Резко, без замаха, вскинулась рука и оранжевой молнией пластиковый магазин весом в 536 грамм, ударил солдата в переносицу. Он охнул, сделал два шага назад и, споткнувшись о порог, упал на сгнившие доски прихожей. Впрочем, оружия из рук он так и не выпустил. Птица не стал испытывать судьбу, а подхватив рюкзак за лямки, прижал его к груди и, оттолкнувшись, прыгнул в спасительное окно. Доски, которыми он вчера лишь для виду, закрыл проем, со стуком вылетели и он, сгруппировавшись, кубарем прокатился по жесткой выцветшей траве. Не теряя ни секунды, Сергей вскочил и по прямой, не петляя, бросился в лес. За несколько секунд, покрыв расстояние до деревьев, он еще раз перекатился и прыгнул в ближайшие кусты. Треск автомата всколыхнул воздух. Пули свистнули соловьями по качающимся веткам, срубили желтеющую листву и бесследно пропали во мраке леса. Боец с залитым кровью лицом выпустил в три длинные очереди весь боекомплект и еще долго, в сухую, щелкал спусковым крючком, пока его, чертыхающегося, не остановил ворвавшийся в комнату командир.