Счет (ЛП)
− Я... эм, я...
Джексон, казалось, впервые потерял дар речи. Обычно его рот работал, выдавая по сто слов в минуту быстрее, чем его мозг, но сейчас он был похож на того, кого поймали с поличным.
− Аарон? − спросила я, глядя мимо Джексона на своего друга. − Не хочешь объяснить? Откуда ты знаешь Джексона?
− Нет, − ответил Аарон, − не так. Слушай, я, наверное, оставлю вас двоих, чтобы вы обсудили это, − Аарон посмотрел на Джексона. − Расскажи ей все. Она заслуживает знать правду. Думаю, ты будешь удивлен тем, как она воспримет эту новость. Я давным-давно усвоил, что не стоит недооценивать Дженнифер.
Джексон отошел от автомобиля и Аарон медленно уехал.
− Тебе стоит прислушаться к нему, − сказала я. − Расскажи мне все и не сдерживайся. Не знаю, понравится ли мне то, что ты скажешь, но я чертовски уверена, что мне не понравится, если ты опять соврешь.
− Достаточно честно, − ответил Джексон. − Пойдем внутрь. У тебя несколько любопытных соседей, а я бы предпочел, чтобы этот разговор не был распространен по всему интернету к завтрашнему утру.
Мы с Джексоном вернулись домой в тишине. Папа в гостиной смотрел новости, в то время как Кэрри работала там, где раньше была моя игровая комната, когда я была младше. Впоследствии комнату переделали в офис, так как женщина никогда не переставала работать. Кэрри была так сосредоточена на своей работе, что не заметила бы нас, даже если бы мы зашли к ней и начали целоваться.
Мы поднялись наверх и прошли в мою комнату. В комнате Джексона все еще стояли сумки по всему полу, которые он толком не распаковал, тогда как в моей был такой порядок, что можно было подумать, будто я все еще живу в колледже. Я всегда держу свою комнату в идеальной чистоте. Привычка, которую я унаследовала от мамы. Она хотела привить мне трудолюбие с юного возраста. Я пыталась доказать ей, что не будь у меня работы по дому, то у меня оставалось бы больше времени на учебу, но мама настаивала на том, чтобы я убиралась, изучала два разных вида труда и научилась совмещать их. Она, видимо, беспокоилась о том, что у меня недостаточно теоретических знаний, чтобы поступить в хороший колледж и устроиться на приличную работу.
Мои первые пара лет в школе не были выдающимися, уж точно никто из учителей не думал обо мне, как о будущей студентке Гарварда, но в возрасте тринадцати или четырнадцати лет я словно вошла в свою стихию. Предметы, которые всегда были для меня трудными, особенно математика и естественные науки, я вдруг начала понимать, и меня перевели в класс для умных детей. Когда же я перешла в среднюю школу, то официально стала одной из умнейших учениц, и мои новые учителя не скрывали тот факт, что возлагали на меня большие надежды.
По большей части я оправдала их надежды, окончив с отличием Гарвард, но не могла не думать, что мои учителя были бы разочарованы тем, какой стала моя жизнь после этого. Работа на «Нью-Йорк Юнайтед» только для того, чтобы помочь клубу подписать контракт с новым футболистом, была не совсем тем, чего добивались многие другие выпускники Гарварда. Я также готова поспорить, что никто из них не был без ума от своих сводных братьев.
− Ладно, − сказала я Джексону, садясь на свою кровать. − Объяснишь мне, что происходит? Начнем с того, откуда ты знаешь Аарона?
Больше всего на свете я хотела спросить у Джексона о его здоровье, но была уверена, что новости будут плохими. Не знала, смогла бы я сейчас вынести это.
Джексон сел рядом со мной на кровать, но оставил небольшое расстояние, чтобы мы не соприкасались ногами. Он сидел рядом не для того, чтобы соблазнить меня, а чтобы посказаль.
− Я знаю Аарона вот уже четыре года, − сказал Джексон, − так что не уверен, что это можно описать, как «внезапно».
− Четыре года! − громко воскликнула я, забыв, что мы должны разговаривать тихо, в случае, если один из наших родителей пройдет мимо. − Не могу поверить, что он ничего мне не сказал.
− Мы не были лучшими друзьями все это время, − объяснил Джексон. − По сути, мы почти не разговаривали.
− Как вы двое познакомились? − спросила я.
− Однажды днем он приходил к нам домой, чтобы занести свитер, который ты забыла у него. Это было незадолго до того, как мы... ну... почти тогда, когда у нас было свидание. Ты, наверное, не помнишь этого, но ты упоминала Аарона во многих разговорах, и ваши с ним отношения показались мне немного подозрительными.
− Мы с Аароном просто друзья, − сказала я. − Всегда ими были.
− Он сказал то же самое. Значит, вы никогда не поддавались соблазну замутить?
Я энергично потрясла головой.
− Мы один раз поцеловались, когда нам было около тринадцати, но произошло это только потому, что ни один из нас ни с кем еще не целовался. Мы просто хотели попрактиковаться. Это было отвратительно. Будто целуешься со своим бра…
Я съежилась, когда Джексон посмотрел вниз на свои ноги, и захотела, чтобы кровать могла поглотить меня целиком.
− Короче, − продолжил Джексон. − Аарон совершенно ясно объяснил, что между вами двумя ничего не было, и поэтому мы остановились на этом. Позже я чувствовал себя чертовски виноватым. Я никогда не должен был сомневаться в тебе. Никогда не был близок с девушкой, просто как с другом, так что я не понимаю природу твоих с ним отношений.
Я спокойно пожала плечами.
− Большинство людей не понимают. Ты не поверишь, сколько людей считают, что он гей, и что девушка и парень не могут быть лучшими друзьями без того, чтобы парень был геем. Он подыгрывал иногда, но потом одна из моих подруг устроила ему свидание с парнем, и, достаточно сказать, что он этого больше не делает.
Джексон улыбнулся, и я сразу же потерялась в его глазах. Когда он смотрел на меня так, я не видела высокомерного звездного футболиста, который мог заполучить любую женщину. Я видела сводного брата, в которого влюбилась четыре года назад. Парня, который относился ко мне с уважением и сочувствием. Пока не предал меня.
− Предполагаю, что ты встречался с Аароном вновь? − спросила я. − Ты не поддерживал бы с ним связь после одной встречи, и должна быть причина, по которой вы оба утаили от меня вашу дружбу.
− Она есть, − ответил Джексон. − Помнишь, когда мы проводили много времени вместе, я постоянно жаловался на головные боли?
Я кивнула. Как-то мы пошли посмотреть фильм, и Джексон был вынужден уйти из кинотеатра посредине фильма. Когда я поняла, что он не вернется, то нашла его на улице, жалующимся на головную боль. С того момента я заметила, что он принимал аспирин на нерегулярной основе, но тогда он сказал, что это был стресс, вызванный новой диетой и режимом физических упражнений.
− Мой физиотерапевт не знал, что являлось причиной этой проблемы, поэтому я пошел на обследование в больницу. Доктор направил меня на несколько томографий и, в конце концов, они разобрались, что же являлось причиной головных болей.
Я смотрела на Джексона, затаив дыхание, отчаянно ожидая продолжения разговора. Он помолчал несколько минут, прежде чем положить свою руку на мою.
− Я собираюсь сказать кое-что, и это может прозвучать плохо, но пообещай, что не будешь паниковать.
Я кивнула и сказала «Обещаю» после того, как Джексон настоял, чтобы я произнесла это вслух. Не знала, какой была бы моя реакция, но была уверена, что нужно хотя бы сделать вид, что я оставалась сильной в пользу Джексона, даже если внутри меня был бы полноценный приступ паники.
− Они обнаружили опухоль, − медленно сказал Джексон. − Опухоль головного мозга.
− Но... но ты молод, − запиналась я. − И здоров.
− Опухоль может возникнуть у кого угодно, − ответил Джексон. − Это была просто случайность.
− Почему ты не сказал мне? − спросила я. − Мы собирались пойти на официальное свидание. Ты мог бы сказать мне об этом.
− Я не сказал никому, − ответил Джексон. − Не сразу. Я не знал, что делать. Потребовалось несколько дней для осознания этого известия, но потом реальность обрушилась на меня, как тонна кирпичей. Все было плохо. Врачи называли это «третьей стадией» опухоли, что она может убить тебя, если успешно не излечится. После нескольких встреч врач объяснил, что мне нужна операция, но даже если ее сделают, был шанс, что я умру в следующем году.