Звёздная пыль… На сапогах! (СИ)

Пыхтя, короткие пластиковые весла были не больше детского совка, гребли. С неба донесся гул, в многокилометровой выси летел крестик самолета, отделилась точка. Парней сбросили! Продолжая нашу черепашью греблю наблюдали — как раскрылись три купола, спускач медленно и торжественно приник к лесистому склону берега, вздулись клубы дыма двигателей мягкой посадки. Ну, гребем к нашим…
Вытащили лодку на галечный пляж — никто не встречает. На деревьях ветер трепет ткань парашютов, где парни? Побежали в лес. Вот и они — спускач немного прокатился и замер на боку — уткнувшись люком в ствол здоровенного дуба!
Послушав сочувственно неразборчивые матюги, начали ворочать бочку корабя. Она только кажется маленькой — весит три тонны. Ну хитрость и смекалка все победит, спустя десяток минут здоровались заново с ребятами. Будем теперь вместе куковать…
Да, основные тренировки в Центре были намного скучней — зубодробительная центрифуга, барокамера, еще куча страшных пыток. А тут у нас намечается пикник, почти курорт. Вот только что кушать будем? Штатной жратвы на два–три дня всего…
Хоть и лес кругом, но еды в нем нет, совсем. Орехи будут осенью, грибы тоже. На дворе май месяц, только дикого чеснока насобирать можно — куда и отрядил меломана-Олега и ворчуна Елисеева. Сам полез в море.
Горел костерок, на алюминиевой панели заваривались в собственном соку мидии. Вкусная безумно вещь, но малокалорийная.
(прим. авт: Кто ел магазинные — это гуано. Терпеть не могу. Все равно… Да не могу сравнение придумать. Например шашлык или грязные носки, что вкусней?)
Я же, стуча зубами, согревался — да май, да тепло. Но вода ледяная, с таким экстримом долго не пробулькаешься.
Хорошо что второй спускач у нас не отобрали. Вандализировали парашюты, сделали палатку. Все, что могло подойти из начинки аппарата пустили в дело. Большим подспорьем оказалось полностью снаряженное хозяйство системы жизнеобеспечения, спасательные скафандры превратили в водолазные. Это на берегу еды мало, в воде она живет и плещется!
На второй день притопал наряд пограничников. Оказывается, их заранее про нас предупредили и запретили помогать. Особенно едой.
'Ну, эт не еда' - сказал молодой лейтенант, звякая авоськой…
Хотя калорий там тоже много было, последние только утром с перегаром развеялись…
— Ааааа!!!
Что, где, когда?
Из воды, в одних трусах, летел Володя Попович.
— Что там?
— А.. А.. Аккулаа! — да ну, не водятся тут они, почти. А те, что есть — еда! Схватив острогу, кинулся в воду.
Через час аппетитный запах жаренной осетрины разнесся на весь лес, на холме завыли голодные шакалы. Нырнув обнаружил бедного, потерявшего в соленой воде ориентацию, азовского осетра. Несчастного можно было брать голыми руками. Жаль рыбку, но голод не тетка!
Как–то вечером к нам пришел дед–лесничий. Долго охал, рассматривая наше житье–бытье, не взирая на возражения выложил здоровенный окорок. И оплетеную бутыль…
— Далеко собираетесь, хлопцы?
Мы лежали, наслаждаясь последним теплом уходящего дня, на небе загорались первые звезды.
— В Небо, Диду, туда… Из–за гор выползала огромная толстая полная Луна. Казалось, сейчас зацепится за деревья и упадет…
— И на нее, круглую, тоже?
— Да… Нам было хорошо и хотелось плевать на все — распорядок, секретность. Дейсвительно отпуск получился.
— Ну, будете там, поклон от старого Тимофея передайте. Любил я молодым смотреть и гадать, как там… И долго тянулся вечерний разговор под густое домашнее вино.
Но все хорошее кончается. Мы даже не считали дни, расслабились.
И, новорожденным утром, разбудил нас гулкий с присвистом рев тяжелого транспортного Ми-6. Все, каникулы окончены…
-----------------------------------
— Тридцать, нольпять…
— Пятнадцать, нольчетыре. Радар отключился — слишком близко мы к цели. Дальше я только ждал.
— Контакт! — раздался голос из соседнего отсека.
'Подтверждаем. Скорость и угол в норме, есть захват и стягивание. Поздравляем!' - голос в шлемофоне позволил выйти воздуху из напрягшихся легких… Уфф. Получилось! Отстегнулся от кресла, полез через люк к насвистывающему веселую песенку командиру.
Да, командиру новоиспеченного экипажа Центра подготовки космонавтов, за номером 11. Меня — и просто Юры. Потому что он очень не любит всех положенных титулов и званий, которые чуть не свели его в могилу…
А стыковка наконец–то получилась пять раз подряд без сбоев и несмотря на разные каверзы экзаменаторов. Выбрались из тренажера — в зале лежал макет корабля, к блистеру управления стыковкой была прикручена сложная проецирующая конструкция. Как она работает, трудно понять — но крохотная модель цели выглядит в иллюминатор полностью похожей на реальный объект в реальном Пространстве.
Да, давно прошло то время, когда мы рисовали новую технику и пускали ее кусочки на старых ракетах. Первый пуск нового пепелаца, названного на удивление привычно, состоялся в октябре шестьдесят шестого. 'Союз-1' был запущен еще на старом, лишь немного форсированном носителе. Водородная третья ступень только проходила последние тесты и испытания. Так что, корабль с почти сухими баками немного покрутился по орбите и безукоризненно приземлился. ТАСС, расхваливая корабль, не забыл сказать о его трехместности — а на вопросы отвечали просто, это испытания идут! Комаров с Елисеевым долго отдувались на пресс–конференциях…
Вообще, потихоньку происходили малозаметные — но важные изменения. На несколько лет ранее, чем в моем к–счастью–несбывшемся грядущем, ВДНХ обзавелся новыми экспонатами. Свечка 'Семерки' перед входом, реальные 'Восток' с 'Восходом' внутри. Даже за отдельную плату, можно закупится едой в тюбиках. На полстены огромные фотопортреты Марса с автомата 'Марс-2' и Венеры, с 'Венеры-2' соответственно. 'Венера' - же под номером три, лишенная всяких чудачеств вроде сахарного замка, успешно совершила посадку. Прикончив при этом старую программу 'МВ', КБ под руководством Бабакина проектировало теперь новые станции, под носитель 'Атлант-1'.
Полетел, редиска, с третей попытки. Это ракета была просто обрезком главной цели — тяжелой Н1, но важным. Прошла обкатку вся технология, набили шишек конструкторы. Двигателисты, почесывая репу, ставили фильтры на трубопроводы, стали прожигать каждый двигатель и даже всю ступень перед передачей заказчику.
Первая экспериментальная станция, легкая бочка на базе самого корабля, стартовала уже в декабре. 'Союз-3' оправдал свой номер, тридцать дней работали на орбите трое — летчик, инженер и врач. В результате дома их не пришлось вычерпывать ложкой из спускача, сами выползли. Вояки были тоже в восторге — ребята вдоволь поработали папарацци, щелкая фотки с орбиты. К историческому бочонку с названием 'Салют' слетали еще дважды, пока весной шестьдесят седьмого шестой 'Атлант', третий из успешных, не поднял тару посолидней. Сделанная на скорую руку, не хотелось терять дорогой аппарат в случае аварии, большая бочка с кучей стыковочных узлов. Внутри кроме СЖО были только тренажеры, моментально обозвали спортзалом!
А первые два везли совсем простой груз — обычный спускач. Но с новым тяжелым ракетным блоком, на новом же топливе, который подкидывал бедных черепашек с прочими обезьянками на триста тысяч километров от Земли. Правда ловить их пришлось потом… Один плюхнулся в Индийский океан, второй решил доставить удовольствие родной партии и правительству, сев посреди деревни в подмосковье.
На большую бочку натыкали несколько маленьких уже с целевым оборудованием, теперь на станции дежурили постоянно трое космонавтов. Корабли стартовали регулярно раз в четыре месяца, а вот решение пускать журналистов на космодром многие посчитали ошибкой.
Один из носителей решил выпендрится, неправильно припаянные кабеля управления давали обратные команды на рулевые двигатели. Эффектное срабатывание системы аварийного спасения и подрыв в вечернем небе трехсоттонной ракеты попали на все полосы газет и новомодные телеэкраны. Но даже такое событие наши говоруны смогли повернуть к вящей пользе, и это очень сильно вспомнил весь мир спустя всего пару месяцев.