Омут (СИ)

- Страшно, Филька? – тихо спросил я.
Тот сделал пару шагов назад, продолжая неотрывно смотреть вниз и скулить.
- Не бойся. Должен же хоть кто-то из нас быть смелым. Сиди здесь и стереги отступы. Папа пошел за металлоискателем, - и я потрепал его по рыжей холке.
Прибора отсюда видно не было. Оглядевшись в поисках более пологого спуска и, так и не найдя вариантов, решил спуститься здесь же, но чуть в стороне от опасного поваленного дерева. Выломав из клена посох и используя его как дополнительную опору, стал медленно спускаться вниз. Думать о том, что мне вчера здесь слышалось, очень не хотелось, и каждый раз, когда мысли возвращались к этим событиям, я тут же гнал их подальше, стараясь занять себя напеванием любимой Юлькиной песенки из какого-то модного нынче мультсериала. Но как бы я не старался себя успокоить, сердце от волнения просто выпрыгивало из груди.
Спуск оказался ожидаемо непростым. Жухлая трава не успела за ночь как следует просохнуть от дождевой влаги, и ноги скользили по ней, как по льду. Спасал, разве что, посох, который приходилось с силой вонзать в почву, прежде чем сделать очередной шаг. К прочим «радостям» утренней прогулки прибавились еще и комары. Они кружили повсюду. Видимо, сказывалась близость водоема. Кровососущие твари чувствовали себя в таких условиях достаточно комфортно, чтобы плодиться в невероятных количествах. Я мысленно выругал Леху за его дурацкую манеру вечно забираться в какие-то непролазные дерби. И как он вообще вчера вниз умудрился спуститься? И главное - зачем? Ну, неужели мало распаханного, ровного поля? Ходи себе, наслаждайся, копай. Так нет же! Что там Гена об экстриме говорил?
Вчерашний разговор с гостеприимным комбайнером вспомнился очень некстати. Снова в бешеном темпе забилось сердце.
- Да что ж это такое, твою мамку за ляжку, блин? - не выдержал я своего слабоволия и в сердцах выругался в голос, - Что за детские страхи-то, ели-пали? Детский сад, блин! - и уже про себя отметил, что успел нахвататься от Гены не только детских страхов, но и «ёлок с палками».
Эта импровизированная эмоциональная разрядка помогла взять себя в руки. Пора было менять направление движения, чтобы добраться до лежащего на склоне дерева. К своему удивлению прибора я там не нашел, а лишь в очередной раз бросил взгляд на обломанный, острый как пика, сук с запекшейся бурой кровью на неровностях. Выше по склону его тоже быть не могло, мы бы его заметили при подъеме. Скатился, когда Леха падал?
Посмотрел вверх. Фил пристальной следил за мной, но идти следом не решался. Придерживаясь за сухие сучья злосчастного дерева, я, метр за метром, стал продвигаться вниз. С каждым шагом воздух становился все более густым и влажным. Начал ощущаться отвратительный запах гниющих листьев. Не сухих и не опавших, а именно гниющих. Омерзительный запах.
Как-то в школьные годы нас всем классом вывозили в городской парк на уборку территории. Дело было ранней весной, и опавшие листья, которые предстояло убирать с обочины проходящей через парк дороги, за зиму превратились в малоприятную, однородную массу, сгнившую и пахнущую так, что пришлось несколько раз отбегать на безопасное расстояние, чтобы ненароком не стошнило.
Сейчас же этот запах был значительно более острым и густым. Желудок тут же принялся настойчиво напоминать о том, сколько вчера было выпито. Я натянул ворот футболки на нос, в надежде хоть немного перебороть естественные позывы организма, и продолжил спуск. Нужно было как можно скорее найти прибор и выбираться из этой проклятой балки к чертовой матери.
«Ну, Леха, я тебе устрою!» - причитал я мысленно, не решаясь говорить вслух.
Дно оврага устилала высокая, густая трава, которая ближе к центру поляны равномерно смешивалась с не менее густыми зарослями камыша. За ним с трудом просматривалась небольшая лужица черной воды. Судя по всему, это и было то самое болото, о котором рассказывали Леха с Геной. Честно говоря, в тот момент я даже испытал некоторое разочарование. Как будто в один момент рухнуло все таинственное, что окружало их мистические рассказы. Обыкновенная лужа! Грязная, вонючая, кишащая пиявками и личинками комаров. Возможно даже, где-то внутри нее бил какой-нибудь вялый родник. Простая водоносная балка, коих в наших краях – тьма.
Я окинул взглядом склоны. Густые кроны старых, высоких деревьев создавали подобие купола над водоемом. Их скрюченные ветви переплетались между собой, создавая подобие замысловатой решетки, через которую с трудом пробивались редкие солнечные лучи. В густом, сыром воздухе они резко контрастировали с мраком лесного болота. Если бы не жуткий запах и вездесущие комары, можно было бы даже вернуться сюда с фотоаппаратом и провести фото-сессию. Нетронутая природа – всегда красиво…
Залаял Фил. Сначала робко, затем все сильнее и сильнее. Его голос казался далеким. По крайней мере, с такого расстояния он должен был звучать намного громче. Я решил, что пес просто отбежал подальше в поле.
Металлоискатель нашелся практически сразу. Его рукоять возвышалась над травой. Кум, как истинный копарь, оставил прибор в вертикальном положении, оперев подлокотником на рукоять воткнутой в землю лопаты. Оставались неясными три обстоятельства: во-первых, почему Леха бросил такую дорогую вещь здесь внизу, если так бережно с ней обходился? Во-вторых, что он здесь вообще делал, если и ежу понятно, что находок в таком месте нет и быть не может по определению? И, наконец, самое главное: почему это я, такой полностью вменяемый, практически протрезвевший, взрослый человек, стою здесь и невыносимо хочу подойти поближе к воде? А еще я слышу голоса!
– Шшшиииееесссь… – каждая волосинка на коже в мгновение ока встала перпендикулярно к телу, – Есссааааашшшш… Хххххаааааасссссаааасссс…
Это был не один голос. Это был целый хор шепчущих в полной тишине, сиплых голосов, исходящих отовсюду! Я схватил металлоискатель и рванул к склону, по которому только что спускался вниз. Опираясь на Лехину лопату, скользил, падал, больно ударяясь животом и коленями, старался ухватиться за траву. Воздуха не хватало и меня начал душить кашель. Упав в очередной раз, я выронил прибор и на миг обернулся, чтобы успеть его подхватить, пока тот не скатился вниз по склону. И когда пальцы уже сомкнулись на штанге металлоискателя, теплая, массивная, отвратительно пахнущая волна воздуха с силой ударила мне в лицо:
– Сссаааааааааахххххссс… – на этот раз шепот был настолько отчетливым и громким, что у меня не осталось сомнений в его реальности. Он был рядом! Он был прямо передо мной!
Следующие несколько десятков метров подъема я преодолел, будто на реактивной тяге. Уже у самой вершины склона снова поскользнулся и упал. Свет солнечных лучей, до этого скрываемых ветвистыми деревьями, сюда проникал без труда. Дурной запах практически не ощущался, и я позволил себе обернуться назад. Ничего необычного, сверхъестественного или пугающего не обнаружил. Всего лишь стволы деревьев, между которыми проглядывалась зелень низины, и черное пятно омута. Оно было похоже на огромный мертвый зрачок с кишащей в нем живой мерзостью. Ко мне подбежал Фил и, радостно виляя хвостом, принялся облизывать лицо.
Глава 6. Час от часу не легче 
Звонил мобильник.
– Коль, где тебя носит?
– Кум прибор свой вчера забыл, надо было забрать. Уже назад иду… - приходилось говорить, сквозь сбившееся дыхание.
Маша перебила:
– Юлька заболела. Давай быстрее. Надо срочно домой ехать. Фил с тобой?
– Да, со мной. Чем заболела?
– Температура высокая ночью поднялась, ее рвет постоянно и вообще плохо. Отравилась, наверное. Утром хуже стало. Мама врача вызвала, ждут сейчас. Давай быстрее, я тебя прошу!
«Час от часу не легче», – подумал я, и, прихватив металлоискатель, поспешил к дому Гены.
Отошел на приличное расстояние от оврага, обернулся, прислушался. Ничего… Сделал попытку обмануть себя, убедить себя в том, что все необычные события, с которыми пришлось столкнуться на болоте – не более чем плод воображения. А еще можно было списать все страхи на похмелье.