Между Дьяволом и глубоким синим морем (ЛП)

После Ривер провёл меня домой под лунным светом. Мы не говорили.
И всё было почти чертовски идеально.
 Глава 9 
Я спала в гостевом доме. Засыпала в собственной кровати, но где-то перед рассветом проснулась и обнаружила, что спускаюсь, босая, по холодным мраморным ступенькам главной лестницы. Иду по влажной от росы траве у разрушенной теплицы в коттедж, в кровать к Риверу.
Не знаю, почему. Я просто это сделала. Ривер сказал, что я ему нравлюсь, а он нравился мне. Он напоминал мне… меня, чем-то. Что звучало глупо в дневное время, но ночью, когда ты в полудрёме, эти слова были полны смысла.
Ривер повернулся на бок. Его сонные глаза, прямой нос и кривоватая ухмылка светились в свете луны, проникающем через окна. Я подняла одеяло и скользнула к нему. Парень проснулся ровно настолько, чтобы подвинуться, обнять меня и зарыться лицом мне в шею.
Если он и удивился моему присутствию, то был слишком сонным, чтобы это показать.
Итак, я провела ночь в его объятиях. Заснула рядом с ним, проснулась рядом с ним. Дважды за двадцать четыре часа.
Утро. Ривер был одним из тех необычных людей, кто спал как лесная тварь или кто-то под заклятием. Милый, симпатичный и тихий, с глянцевыми веками и надутыми губками. Рядом с ним я чувствовала себя помятой и неопрятной, а также очень-очень настоящей.
Я встала с кровати и подошла к окну. Снаружи был серый штормовой день — неистовые серые волны, грозовое серое небо. Тучи были тёмными, большими и злобными, в воздухе пахло солью и ожиданиями.
Сквозь плотный туман не было видно горизонта. Мне едва удавалось разглядеть волны. Думаю, некоторые люди могли бы почувствовать себя в ловушке из-за этого, но не я. Я выросла с морем на своём переднем дворе. Для меня оно было таким же уютным, как белый заборчик вокруг дома.
Я потянулась и почувствовала боль в колене, на которое неудачно приземлилась прошлой ночью. Когда я была маленькой, к нам приезжали наши двоюродные братья и сёстры, и мы играли в игры по ночам. Например, в «Сожги ведьму» в деревьях позади Ситизена, моё сердцебиение всё ускорялось, пока я не находила себе укрытие. А затем следовало бесконечное, пугающее ожидание, пока кто-нибудь не найдёт меня, не крикнет «Ведьма!» и «Сожгите её!», нарушая тишину прохладной ночи…
И тем не менее. Мне было не по себе при мысли о жутких мальчуганах с кольями и их странном описании Дьявола. И от заявления, что пропала маленькая девочка.
Я снова потянулась и разгладила свою шёлковую чёрную ночнушку. Когда-то она принадлежала Фредди. Пару дней назад я нашла её в комоде. На тот момент от неё всё ещё пахло французскими духами, но теперь она пахла Ривером.
— Какого чёрта здесь произошло?
Я повернулась и обнаружила смотрящего на меня Люка из прохода в спальню. Ривер проснулся от звука голоса моего брата. Он зевнул и улыбнулся.
— Ничего не произошло, Люк, — ответила я. — Не то чтобы это твоё дело. Тебя стучать не учили? Это больше не твой дом. Ривер снял его, и ты не можешь сюда врываться всякий раз, как пожелаешь.
— Я стучал, но никто не ответил. И тебя не было в доме утром, Вайолет. Я начал волноваться. Если моя сестра-близнец впервые в жизни не оказалась утром у себя в постели… — его глаза осмотрели комнату, задержавшись на мгновение на Ривере, прежде чем вернуться ко мне, — … то у меня есть право отправиться на её поиски.
Я даже улыбнулась на это.
— Люк, значит ли это, что ты заботишься обо мне?
Он не улыбнулся в ответ.
— Нет.
— Доброе утро, — сказал Ривер, расслабленный и спокойный, будто он всё это время ждал, что придёт мой брат и разбудит его. Даже хотел этого. — Кто-нибудь хочет кофе? Я купил эспрессо вчера.
Люк кивнул.
— Да-да, может, позже. Но сперва — у меня новости. Утром я ходил в город, у Мэдди была утренняя смена в кафе, и, чёрт возьми, весь город стоит на ушах! Пропала маленькая девочка. Она исчезла на кладбище прошлой ночью. Повсюду копы, набирают поисковые отряды. Приехали даже репортёры из Портленда. Невероятно.
Я положила руку на сердце. Изобель. Сестра Чарли. Посмотрела на Ривера. Его лицо было расслабленным, глаза заинтересованными, но беспристрастными.
— Маленькая девочка? С кладбища? Прошлой ночью мы с Ривером…
Люк отмахнулся от меня.
— Помолчи. Я ещё не рассказал самого интересного. Какие-то мальчуганы, судя по всему, видели, кто забрал малышку. И… подождите-подождите… они говорят, что это был Дьявол, — парень рассмеялся. — Дьявол! Можете в это поверить? Один из журналистов в кафе оказался Джейсоном Фостером — он был отличным бегуном в школе, Вайолет, помнишь? Затем он уехал в Штаты и всё такое. В любом случае, теперь он журналист и, чёрт возьми, как же ему понравилась эта история! Дьявол. Ну у нас и городок! Портленд съест эту историю и даже не подавится. «Дети Эхо нашли на городском кладбище Принца Тьмы».
Ривер медленно потянулся, как кот.
— Похоже, в этом городе часто пропадают дети, — сказал он как бы между делом, отклоняясь назад и убирая руки за голову с улыбкой на лице. — Сначала Блу, теперь Дьявол?
Я открыла рот, чтобы рассказать Люку о Джеке и его банде мальчишек с кольями, когда в проходе появилась Саншайн. Её длинные коричневые волосы покачивались в такт с белым трикотажным сарафаном, который подчёркивал все изгибы её тела.
— Привет, — сказала она, осмотрев мою помятую ночную рубашку и полуголого Ривера, всеё ещё лежащего в кровати. — В Ситизене никого не было, потому я решила поискать вас здесь. Вы слышали, что происходит в городе? Я ходила за миндальным молоком на завтрак, там все на взводе из-за пропавшей девочки. Говорят, на кладбище собрались дети с деревянными кольями, пытаются убить Дьявола, как какого-нибудь вампира. Я что, пропустила Апокалипсис?
Мы вчетвером пошли на кухню, где Ривер приготовил всем омлет с кофе. Он затих, сосредоточившись на жарке яиц, поэтому именно я рассказала Люку и Саншайн о нашем визите на кладбище прошлой ночью. Я думала, что подруга расстроится, учитывая её галлюцинации о Блу в туннеле менее чем двадцать четыре часа назад, а ведь его обвиняли в похищении детей, но, похоже, она уже успокоилась. Девушка просто рассмеялась вместе с Люком над Сатаной, бегающим по Эхо.
— Будто Дьяволу больше негде проводить время, кроме как на нашем кладбище, — сказала Саншайн. — Он мог бы бродить по захудалым переулкам Парижа или красть души на кладбище Нового Орлеана, или бегать по улице красных фонарей в Амстердаме. Но нет… он выбрал Эхо, простофиля.
Люк улыбнулся, его глаза скользнули по груди Саншайн, задрожавшей при смехе.
— Кстати о городе света, — сказала я. — На прошлой неделе мы с Люком ходили на городскую площадь, посмотреть «Американца в Париже». Фильм был…
— Глупым, — вставил брат.
— Лжец, — я передала ему порцию омлета. — Тебе понравилось. Он был о бедном художнике из Парижа, и тебя это увлекло. Между прочим, я нашла твой информационный пакет из Сорбонны, пришедший пару дней назад. Подумываешь подать туда документы, братец?
Он сделал вид, что не услышал меня.
Я улыбнулась хитроватой улыбкой Ривера.
— Ну… не знаю, с чего тебе захотелось учиться в Париже, когда Италия — истинное месторождение искусства. Папа всегда говорил…
— Опять ты со своим итальянским ренессансом, Ви. Ты прямо как отец. Ваши стили произошли от французского импрессионизма, что бы вы там ни говорили об Италии. Мы с мамой это знаем. Конец дискуссии.
На этот раз моя улыбка была искренней. Меня всегда радовало, когда удавалось вывести Люка на разговор об искусстве. А уж пакет из Сорбонны привёл меня в полный восторг.
Я попробовала омлет. Он был вкусным: солёным и масляным, с измельчённым луком и натёртым пармезаном.
Я думала, Люк разозлится на Ривера, поскольку нашёл меня в его постели. Прошлой осенью брат бросил меня в голубом гостевом шкафу с Сином Фраем — самоуверенным парнем с квадратной челюстью. Они с Саншайн не переставали смеяться, пока я стучала, сбивая вешалки на пол и уклоняясь от бесстрашных поцелуев Фрая и вездесущих рук. Но когда меня выпустили, и парень снова попытал счастья со мной на кухне, Люк врезал ему по лицу.